Ознакомительная версия.
Я помахал ему вслед ладошкой, радостно улыбнулся, спрятал невидимый меч в ножны и вдруг увидел, что на том месте, где еще недавно был подол платья, отчетливо прорисовывается моя нога.
– Ну, наконец-то, – возликовал я, – а то уж было подумал, что это навсегда.
Ведение военных действий с противником, армия которого по численности превосходит вашу, требует от командира особой концентрации, личного контроля за проведением операции, внедрения спецагентов в среду неприятеля. Необходимо создать все условия, чтобы враг в момент нападения находился в самом невыгодном для себя положении и был не готов отразить неожиданную атаку. Армию неприятеля желательно разложить изнутри – эль, девушки легкого поведения, азартные игры… Важное уточнение: прошедшие специальное обучение и отбор внедряемые агенты должны быть настоящими профессионалами своего дела. Рекомендуется перед отправкой в тыл неприятеля провести серьезную проверку их способности много и уверенно пить, быть неутомимыми в любви к слабому полу, играть в погер и даже выигрывать…
Из учебника по военному делу, оказавшего серьезное влияние на психику юного Дарта Вейньета
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
В ней рассказывается о формировании армии, а также о важности высокой нравственной чистоты воинов и о необходимости четкого внутреннего распорядка
После безвременной кончины муфлона Мукраула (мне сразу показалось, что не стоит ему со мной связываться) я направился назад к Стерпору. Поскольку муфлон занес меня довольно далеко, в самые дебри, где обретались только его корявые соплеменники, путь мне предстоял неблизкий. Я долгое время блуждал по лесу, стараясь определить нужное направление, а потом побрел через бурелом, стараясь придерживаться севера. Очень скоро я попал в болото, весь вымок и с трудом оторвался от десятка странных существ, преследовавших меня сладострастными стонами, но нападать так и не решившихся. Я долго топал мокрым, пока наконец одежда не высохла. По закону подлости, через несколько миль мне пришлось преодолевать речку. Брода найти не удалось, так что переправлялся я вплавь. Долго рассказывать обо всех злоключениях лесного путешествия не буду, скажу только, что в конце концов я все же выбрался из леса, попал на равнину и некоторое время брел по полю, высоко поднимая ноги – стебли странной жесткой травы так и норовили впиться в подошвы сапог. Когда к закату я выбрался к южному торговому тракту, то не поверил своим глазам – места оказались знакомые. Отойдя немного в сторону от пыльной дороги, я улегся в поле и немедленно заснул.
Как только выглянуло солнце, я проснулся и двинулся дальше на север, к столице. Сначала я предполагал, что мне удастся подкараулить на дороге какой-нибудь обоз или торговый караван, чтобы побыстрее добраться до Стерпора, но все обозы, как назло, двигались в противоположную сторону. И не просто двигались – они неслись с огромной скоростью, словно кто-то за ними гнался. Купцы покрикивали на погонщиков, и те заставляли лошадей мчать во весь опор. На меня, двигающегося в сторону Стерпора, охрана обозов посматривала как на сумасшедшего…
Меня так мучили голод и жажда, что я предпринял попытку встать на пути разгоряченных лошадей, но в последний момент пришлось отпрыгнуть в сторону, поскольку погонщики и не думали останавливать взмыленных животных, а умирать мне еще было рановато. На одиноких путников спешащие торговцы не обращали никакого внимания. Можно было умереть от жажды, растянуться в дорожной пыли и навсегда застыть, в последний раз взглянув на ослепляющее солнце, но никто бы все равно не остановился. Голову тебе размозжили бы тяжелые копыта лошадей, да колесо одной из телег прошлось по телу…
Я замотал лицо по самые глаза оторванным рукавом шелковой рубахи, чтобы в нос не забивалась дорожная пыль, серым облаком висевшая над дорогой. Мне представлялось, что узнать меня в таком безобразном виде невозможно. Но здесь я оказался не прав. К этому времени моя популярность в Стерпоре уже возросла настолько, что кое-кто, обладающий зорким зрением, в конце концов различил, кто скрывается под этой маской.
После того как я был опознан, в пути мне все чаще стали встречаться какие-то подозрительные личности в запыленной, как и у меня, серой одежде. Кое-кто из них просто жал мне руку и сообщал, что час грядет и в этот час он непременно будет со мной, другие с самым значительным видом предлагали мне поддержку в борьбе. Я неизменно соглашался, но большинство незнакомцев, пройдя со мной не больше мили, отставали. Парочка ходоков притащила мне бочонок со светлым элем, который я, вдоволь напившись, бросил на дороге, а одна сердобольная женщина принесла головку сыра. Я с жадностью жевал сыр, а она стояла и гладила меня по голове, приговаривая: «Храни тебя силы небес, наш спаситель!» На глаза ее навернулись слезы, и она, внезапно устыдившись своей слабости, убежала.
А я все шел и шел вперед, к концу путешествия меня сопровождало не меньше сотни человек. Все они проявили завидное упорство, разделив со мной тяготы и лишения длинного пути. Наконец я выбрался к поселению, где меня ожидали. К тому времени я уже, подобно Ламасу, опирался на посох и еле волочил от усталости ноги. Правый сапог мой приказал долго жить, развалившись на куски, а от левого отлетела подошва. Наплевав на пыль и конспирацию, которая теперь все равно была бесполезной, я снял тряпку с лица и примотал подошву – хотя бы левая нога будет цела. При виде моей жалкой, ободранной и исхудалой фигуры, выползающей на вершину очередного холма, послышался громкий хор голосов, приветственно выкрикивавших: «Слава Дарту Вейньету, королю Стерпора!» В оседающей туче пыли, поднятой бегущим ко мне народом, я различил крупное поселение. Мужики кидали вверх шапки, потрясали кулаками и всячески радовались моему визиту. Толпа за моей спиной мгновенно смешалась с толпой, приветствующей меня. Люди знакомились друг с другом, обнимались и поздравляли друг друга с началом борьбы.
Пределы побери, мне было очень приятно их отношение к моей персоне. Я подумал, что, возможно, здесь мне удастся раздобыть новые сапоги, а может быть, и какую-нибудь клячу, чтобы двинуться дальше к Стерпору.
Меня вдруг подхватили на руки и, подбрасывая в воздух, понесли к домам. «С нами Дарт Вейньет, – кричали они, – с нами великий король Стерпора!» В этот момент я внезапно осознал, что стал необыкновенно популярен в народе. Было ли это заслугой, результатом «наглядной агитации» Ламаса или прочих действий глупого Алкеса, оставалось только догадываться. Как бы то ни было, сейчас я понял, что народ Стерпора вовсе не так инертен, как мне когда-то представлялось. Люди лишь ожидали своего часа, они молча терпели несправедливость до появления настоящего предводителя, того, кто поведет их вперед и станет лидером восстания. Вне всяких сомнений, это должна была быть особа королевского происхождения, и я подходил им как нельзя лучше. Раскрутка, как выражается Ламас, состоялась!
Ознакомительная версия.
