– Ну, мой друг, – сказала Императрица. – Или, лучше сказать, Виконт.
– Да, Ваше Величество? – сказал Пиро. – Чем я могу быть полезен вам?
– Самым простым из всех возможных способов, мой дорогой друг, хотя и таким, что я даже не могла представить себе, когда уезжала, что буду просить вас о нем.
– Хорошо, но что это? Вы знаете, что вам нужно только назвать его, и я сделаю все, что вы захотите, если не из-за нашей старой дружбы, но хотя бы из-за моего долга перед Импрериатрицей.
– Хорошо сказано, мой дорогой Пиро. Вот то, что я прошу: разрешаете ли вы мне войти в город?
На какое-то мгновение Пиро потерял дар речи, так как никогда не думал, что, как Виконт Адриланки, имеет и некоторые официальные обязанности, а не только титул, который он, откровенно говоря, до этого момента считал совершенно бессмысленным. Он бросил быстрый взгляд на своего отца, на чьем суровом лице увидел намек на гордую улыбку, затем встал на колено перед Императрицей и сказал, – Ваше Величество, от всего сердца приветствую вас в Адриланке, и мое единственное желание, чтобы вы, покинув ее в прошлом году, никогда не сожалели, что вернулись обратно.
Зарика кивнула головой в истинно королевской манере и на ее лице появилась легкая улыбка, которую Пиро безошибочно истолковал как дружескую. Потом, когда Пиро отошел, она сказала, – Позовите, пожалуйста, Графиню Уайткрест.
На самом деле Даро позвали еще вчера, послав гонца ей домой, и ей пришлось приложить все свои силы, чтобы сдержаться и не сесть немедленно на коня и помчаться прямиком к мужу и сыну, которые, как ее уверили, оба были живы и здоровы, и ехали вместе с Ее Величеством. Чтобы избавиться, хотя бы в некоторой степени, от скуки ожидания, она занялась своим туалетом: оделась в платье в стиле Лиорна, ярко красного цвета с золотым шитьем, которое замечательно ей подходило, вместе с некоторыми небольшими, но элегантными сережками из драгоценных камней и изумрудным ожерельем. Потом она поехала в своей карете в место, в котором ей требовалось быть – то есть в самый восточный край города – и там терпеливо ждала.
Когда гонец Ее Величества наконец-то позвал ее, Даро немедленно вышла вперед и, несмотря на торжественность момента не смогла не улыбнуться счастливой улыбкой; так как, как ей и обещали, они были здесь и оба, Пиро и Кааврен, улыбнулись ей в ответ.
На вопрос Зарики она ответила вполне подходящими словами, правда впоследствии она никак не могла их вспомнить, хотя они были что-то вроде «хорошего ветра для путешествия», как говорят Орки, потому что как только ее отпустили и Зарика вошла в город, Даро немедленно бросилась в объятия мужа и сына.
Что касается самого входа в город, то, помимо церемонии, о которой мы только что рассказали, все была на редкость тихо и спокойно. Согласно приказу Зарики не было сделано никакого публичного объявления, так что, хотя по улицам и циркулировали слухи о том, что Ее Величество собирается посетить город, никто не мог точно сказать когда, или по какой из множества дорог, ведущих в город, она приедет. Будьте уверены, слова летят быстрее ветра, и постепенно толпы народа начали выстраиваться на улицах, чтобы посмотреть на Императрицу, и Кааврену пришлось призвать на помощь некоторых из своих стражников, чтобы расчистить дорогу Императрице, но если степень роскоши соответствует важности события, то ее отсутствие вовсе не говорит о незначительности происходящего.
Это отсутствие, однако, не было замечено никем из участников событий, по той простой причине, что их мысли были направлены совсем в другом направлении – действительно, только войдя в город Императрица сообразила, что она не имеет понятия о том, куда ехать и где будет ее двор, не говоря уже о том, где разместить армию (которая, заметим, к этому времени разрослась до двенадцати тысяч человек).
Зарике, с некоторым опозданием, эти вопросы пришли в голову уже тогда, когда она с триумфом ехала по улице Резчиков Стекла, когда Кааврен, который сидел рядом с ней, сказал, – Ваше Величество, я уже подумал о том, где вся армия должна разбить лагерь.
Зарика с облегчением улыбнулась, и сказала, – Ну, Капитан, как хорошо, что хоть у одного из нас есть мысли, так как даю вам слово, что до этого самого мгновения я даже не думала об этом.
– Едва ли долг Вашего Величества состоит в том, чтобы входить в такие незначительные детали.
– Ну, мой дорогой Капитан, я не могу сказать, является или нет размещение тысяч солдат такой уж незначительной деталью, но, в любом случае, я благодарна вам за то, что вы о нем подумали. И?
– Вдоль реки есть несколько мест, где можно разбить лагерь. И, кстати, не будет ли слишком нескромно поинтересоваться, где само Ваше Величество собирается остановиться?
– Это совершенно не нескромный вопрос, но, увы, на который в настоящий момент я тоже не в состоянии ответить. Дом моих опекунов слишком мал для такого количества народу.
– В таком случае не могу ли я сделать себе честь и предложить Вашему Величеству воспользоваться Замком Уайткрест?
– А вы уверены, что это не стеснит вас, Капитан?
– Я бы посчитал большой честью присутствие Вашего Величества в моем доме.
– Очень хорошо, Капитан, сначала я должна навестить моих дорогих опекунов, но, после этого, я и мой двор разместятся в Замке Уайткрест до того времени, пока мы не сможем построить Дворец. Решено.
– Я займусь этим делом.
Кааврен немедленно разыскал Пиро, который ехал вместо со своими тремя товарищами, и сказал, – Мой дорогой сын, нам оказана великая честь: Ее Величество остановится в нашем доме вместе со всем двором. Вы должны немедленно найти Графиню и сообщить ей об этом, чтобы она могла заняться всеми необходимыми приготовлениями.
– А, это действительно большая честь.
– Так оно и есть, и я рад, что ты именно так воспринимаешь это.
– О, мой дорогой отец, конечно. Но я хотел бы знать-
– Да?
– Сколько людей у нас будет жить?
– О, что до этого, я не знаю. Возможно пара десятков.
– Двадцать! В особняке?
– Да, ну и что? У нас есть место, не правда ли?
– Да, я убежден, что у нас есть достаточно места, не так ли?
– Да, я тоже уверен в этом, но я хочу спросить-
– О чем?
– Не будет ли у нас комнаты еще для одного человека?
– Если ты имеешь в виду твоего друга Китраана, я не вижу причины, по которой мы не в состоянии найти место для него.
– На самом деле, – сказал Пиро, покраснев, – я имел в виду не его.
Кааврен, чьи глаза стали даже еще острее, когда он опять оказался на Императорской службе, не мог не заметить краску на щеках Виконта.
– То есть, – сказал он, – есть еще кое-кто, с кем бы ты хотел жить под одной крышей?
