Когда они шагнули со ступеней лестницы на каменный пол, Менион заинтересованным взглядом обвел винные погреба и начал живую беседу с угрюмым Стенмином. Стражники медленно поднялись и встали навытяжку перед королевским советником, по-прежнему решительным и мрачным. Горец понимал, что этот неожиданный визит сбил их с толку, и решил развивать свое преимущество.
— Я вижу, что вы имели в виду, мой лорд. — Он свирепо сверкнул глазами на мистика, и они подошли ближе к часовым. — Эти люди пьянствуют на посту! А что, если пленные совершат побег, пока стража валяется в бессознательном состоянии? Как только мы завершим осмотр погребов, об этом необходимо будет доложить Королю.
При упоминании Короля стражники смертельно побледнели.
— Мой лорд, вы ошибаетесь, — торопливо заговорил один из них. — Мы вовсе не пьянствуем. Мы просто решили добавить по чашке вина к завтраку‡
— Это решать Королю, — взмахом руки оборвал его Менион.
— Но‡ Король не станет слушать‡ Стенмин злобно засверкал глазами, слыша подобное, но стражники, заметив выражение его лица, рассудили, что он тоже намерен жестоко покарать их. Мистик хотел уже что-то сказать, но Менион быстро встал перед ним, словно не желая подпускать его к перепуганным стражникам, затем незаметно вытащил кинжал и поднес к его груди.
— Да, я уверен, они наверняка лгут, — продолжал Менион прежним тоном. — Но Король крайне занят, и мне не хотелось бы беспокоить его по таким мелким проблемам. Думаю, достаточно будет и личного внушения?..
Он оглянулся на стражников, и они энергично закивали, стараясь любой ценой избежать гнева Стенмина. Как и все граждане королевства, они боялись странной власти мистика над Палансом и более чем желали загладить перед ним допущенный промах.
— Ну что ж, очень хорошо, вы предупреждены. — Менион убрал кинжал в ножны и повернулся к слегка дрожащим часовым. — А теперь отоприте темницу и выведите всех пленников.
Он встал рядом со Стенмином и бросил на того предостерегающий взгляд. Мистик, казалось, больше не замечал его, пустые глаза на его темном лице уставились на каменную плиту, перегораживавшую вход в подземную темницу. Часовые не шевельнулись, но начали беспокойно переглядываться.
— Мой лорд, Король запретил кому бы то ни было видеться с пленными‡ какова бы ни была причина, — выдавил наконец один из них. — Я не могу выпустить их оттуда.
— Значит, вы препятствуете королевскому советнику и его личному гостю, — немедленно воскликнул Менион. Он ожидал этого. — Значит, у нас не остается выбора, кроме как пригласить сюда самого Короля‡ Этого оказалось достаточно. Без дальнейшего промедления часовые бросились к каменной плите, торопливо отодвигая засовы и задвижки. Собравшись с силами, стражники рванули на себя железное кольцо, и люк распахнулся, с оглушительным грохотом ударившись о каменный пол и открыв взглядам зловещий черный проем. Держа мечи наготове, часовые начали кричать во тьму, приказывая пленникам выходить. На древних каменных ступенях зазвучали шаги, Менион в ожидании встал рядом со Стенмином, обнажив свой меч. Свободной рукой он крепко стискивал запястье мистика, резким шепотом предостерегая его от неосторожных действий и слов. Затем из провала появилась мощная фигура Балинора, а за ним последовали братья-эльфы и хмурый Гендель, чья попытка освободить друзей провалилась лишь несколько часов назад. В первый миг они не разглядели Мениона, и горец быстро шагнул вперед, не выпуская руки молчащего Стенмина.
— Вот так, пусть выходят, держите их вместе. За такими людьми надо внимательно следить. Они всегда опасны.
Усталые пленники резко переглянулись, почти не скрывая изумления, охватившего их при виде принца Лиха. Менион быстро подмигнул им из-за спин стражников, и четверо пленников отвернулись; лишь слабая улыбка на юном лице Даэля выдавала ту нежданную радость, которую они испытали при виде своего старого друга. Они вышли из подземелья и теперь молча стояли в нескольких футах перед стражниками, повернувшимися к горцу спиной. Но прежде, чем Менион смог что-то сделать, Стенмин, все это время стоявший неподвижно, вдруг вырвал свою сухую руку из его хватки, отскочил в сторону и закричал, спеша предупредить ничего не подозревающих часовых.
— Предательство! Стража, это обман‡ Закончить ему так и не удалось. Пока растерянные часовые оборачивались, Менион стрелой бросился на убегающего мистика и в гневе повалил его на каменный пол. Солдаты слишком поздно поняли свою ошибку. Сзади на них бросилось четверо пленников, преодолевших разделявшие их футы и обезоруживших их прежде, чем те снова успели повернуться. В считанные секунды стражников повалили на землю, связали, заткнули рты и затащили в угол погреба, где их не было видно. Жестоко избитого Стенмина рывком поставили на ноги, и он посмотрел в лицо своим врагам. Менион с опаской взглянул на закрытую дверь на верху каменной лестницы, но из нее так никто и не появился. Очевидно, крик мистика не был слышен за пределами подвала.
Балинор с друзьями подошли к Мениону, хлопая его по спине и пожимая руки; на их осунувшихся лицах возникли улыбки благодарности.
— Менион Лих, мы теперь должны тебе больше, чем когда-либо сможем выплатить. Великан-северянин крепко сжал его плечо. — Я и не думал еще раз с тобой увидеться. А где Алланон?
Менион быстро объяснил, как он оставил Алланона с Фликом в укрытии неподалеку от лагеря армии Севера и отправился в Каллахорн с вестью о близящемся наступлении на Тирсис. На секунду прервавшись, чтобы заткнуть рот Стенмину, на случай, если советник снова попытается криком предупредить стоящих у дверей погреба стражников, горец рассказал о спасении Ширль Рэвенлок, бегстве в Керн и путешествии по реке к стенам Тирсиса, в то время, как Город На Острове был осажден и разрушен. Друзья молча слушали его, не перебивая.
— Как бы теперь дело ни обернулось, — тихо заявил Гендель, — ты, горец, сегодня показал себя, и мы этого не забудем.
— Надо немедленно собирать Граничный Легион и отправлять его к Мермидону, — быстро вмешался Балинор. — Необходимо известить горожан. Потом надо отыскать моего отца‡ и брата. Но я хотел бы вернуть дворец и армию без боя. Менион, если мы попросим о помощи Януса Сенпре, на него можно будет положиться?
— Он верен тебе и Королю, — утвердительно кивнул Менион.
— Ты должен передать ему сообщение, пока мы будем ждать здесь, — продолжал принц Каллахорна, расхаживая взад и вперед перед неподвижно сидящим Стенмином. — Когда он придет на помощь, у нас больше не будет проблем — Паланс останется без поддержки. Но что с моим отцом?..
Возвышаясь над темной фигурой мистика, он вытащил у того изо рта кляп и холодно посмотрел на него сверху вниз. Стенмин на секунду встретился с ним взглядом; в его бегающих глазах пылала ненависть. Мистик понимал, что проиграл, и что как только Паланс лишится трона Каллахорна, для него все кончится; конец близился, все планы его рушились, и мистик испытывал растущее отчаяние. Стоя рядом с братьями-эльфами и Генделем, пока Балинор склонялся над их таинственным пленником, Менион невольно задумался, чего надеялся добиться Стенмин, толкая Паланса на столь бессмысленные поступки. Очевидно, что он преднамеренно сделал непредсказуемого и полубезумного принца новым королем Каллахорна. Пока правил брат Балинора, его собственная власть только крепла. Но почему он заставил Паланса распустить Граничный Легион, хотя знал, что армия Севера готова сокрушить маленькое южное королевство и положить конец его просвещенной монархии? Почему он пошел на лишний риск, поместив Балинора в тюрьму и укрыв его отца в отдаленном крыле дворца, хотя мог легко избавиться от обоих? И почему он хотел убить Мениона Лиха, которого видел впервые в жизни?
— Стенмин, твоя власть над страной, ее народом и моим братом окончена, — с холодной уверенностью заявил Балинор. — Доживешь ли ты до завтрашнего дня, зависит только от того, что ты будешь делать, пока я не начал управлять городом. Что ты сделал с моим отцом?
