– Истинно так, – пробормотал лорд Ренли, – мы привезли тушу с собой, как приказал мой брат.
– Для пира, – прошептал Роберт. – А теперь оставьте нас, все оставьте. Я должен поговорить с Недом.
– Роберт, милый мой господин… – начала Серсея.
– Я сказал, уйдите, – бросил Роберт с тенью прежней свирепости. – Что в моих словах непонятного, женщина?
Серсея подобрала свои юбки и достоинство и направилась к двери, за ней последовали лорд Ренли и все остальные. Великий мэйстер Пицель помедлил, трясущимися руками предлагая королю чашу густого белого настоя.
– Маковое молоко, ваша светлость. Выпейте, чтобы уменьшить боль.
Роберт отбросил чашу тыльной стороной руки.
– Прочь. И так скоро усну, старый дурак. Убирайся.
С ужасом посмотрев на Неда, великий мэйстер Пицель побрел вон из комнаты.
– Проклятье, Роберт, – проговорил Нед, когда они остались одни. Нога его пульсировала так, что он почти ослеп от боли. Или, быть может, это горе туманило его глаза. Он опустился на кровать рядом с другом. – Ну почему ты всегда был таким упрямым?
– Да пошел ты, Нед, – хрипло проговорил король. – Я прикончил ублюдка, разве нет? – Прядь спутанных черных волос упала ему на глаза, когда он сердито поглядел на Неда. – Надо было бы и тебя тоже. Не можете дать человеку спокойно поохотиться. Сир Робар отыскал меня… Снять голову с Грегора? Ну и идея. Я не сказал Псу, пусть Серсея сама удивит его.
Смех короля превратился в хрип, когда боль пронзила его.
– Боги милосердные, – пробормотал король в муке. – Девочка. Дэйнерис. Всего лишь дитя, ты был прав… Вот почему, из-за девочки… Боги послали вепря… Послали наказать меня… – Король закашлялся, отплевываясь кровью. – Неправильно, это было неправильно, я… Всего лишь девочка… Варис, Мизинец, даже мой брат… Никчемные… Некому было воспротивиться мне, кроме тебя, Нед. Только ты… – Он с усилием поднял руку. – Бумага и чернила. Там, на столе. Пиши, что я скажу.
Нед разгладил бумагу на колене, взял перо.
– Повинуюсь, ваша светлость.
– По слову и воле Роберта из дома Баратеонов, первого носителя этого имени, короля андалов и так далее… вставишь проклятые титулы, ты знаешь, как они звучат… Повелеваю Эддарду из дома Старков, лорду Винтерфелла и деснице короля, принять обязанности лорда-регента и Хранителя государства после моей… после моей смерти… и править моим именем… до тех пор, пока мой сын Джоффри не достигнет совершеннолетия.
– Роберт…
«Джоффри не твой сын», – хотел сказать Нед, но не смог. Лицо Роберта искажала слишком сильная мука. Он не мог ранить его еще сильнее. И, нагнув голову, лорд Старк принялся писать, но там, где король сказал «мой сын Джоффри», он нацарапал «мой наследник». Эта ложь оставила неприятный осадок в душе. «О чем только не солжешь ради любви, – подумал он. – Да простят меня боги».
– Что еще я должен написать?
– Напиши… все что нужно. Хранить и защищать, именем старых богов и новых, ты знаешь слова. Пиши все. Я подпишу. Передашь совету после моей смерти.
– Роберт, – проговорил Нед голосом, полным горя, – ты не должен умирать. Ну постарайся. Страна нуждается в тебе.
Роберт стиснул его руку.
– Ты… неумелый лжец, Нед Старк, – промолвил он, одолевая боль, – страна… страна знает… каким паршивым королем я был. Столь же плохим, как и Эйрис, да простят меня боги.
– Нет, – сказал Нед своему умирающему другу. – Не таким плохим, как Эйрис, ваша светлость. Далеко не таким.
Роберт слабо улыбнулся кровавой улыбкой.
– По крайней мере, скажут… что в последнем… я не ошибся. Ты меня не подведешь. Теперь править тебе. Ты возненавидишь это еще сильнее, чем я… Но ты справишься. Написал?
– Да, ваша светлость. – Нед подал Роберту бумагу. Король вслепую поставил подпись, оставив на бумаге кровавое пятно. – Печать нужно засвидетельствовать.
– Вепря подайте на моих поминках, – скрежетнул Роберт, – с хрустящей корочкой и яблоком во рту. Съешьте ублюдка. Даже если тебе кусок в горло не полезет. Обещай мне, Нед.
– Обещаю.
«Обещай мне, Нед», – эхом отозвался голос Лианны.
– Девочка, – сказал король. – Дэйнерис. Пусть живет. Если ты можешь, если это… не слишком поздно… переговори с ними… с Варисом, Мизинцем, не дай им убить ее. И помоги моему сыну, Нед. Пусть он станет… лучше, чем я. – Он дернулся. – Да смилуются боги над нами.
– Смилуются, мой друг, – обещал Нед. – Обязательно.
Король закрыл глаза и как будто расслабился.
– Был убит свиньей, – пробормотал он. – Можно бы и посмеяться, но слишком уж больно.
Неду не хотелось смеяться.
– Позвать всех назад?
Роберт слабо кивнул:
– Как хочешь. Боги, почему здесь так холодно?
Слуги торопливо вошли и принялись подкладывать дрова в огонь. Королева ушла, принеся этим какое-то облегчение. «Если у нее остались хоть крохи ума, Серсея заберет детей и убежит с ними еще до рассвета, – подумал Нед. – Она и так задержалась здесь слишком долго».
Король Роберт, казалось, не скучал по своей жене. Он попросил своего брата Ренли и великого мэйстера Пицеля стать свидетелями и приложил печать к горячему желтому воску, которым Нед капнул на грамоту.
– А теперь дайте мне что-нибудь от боли и позвольте умереть.
Великий мэйстер Пицель поспешно смешал ему новую чашу макового молока. На этот раз король выпил все без остатка. Черную бороду усеяли густые белые капли, когда Роберт отбросил пустую чашу в сторону.
– Я буду видеть сны?
Нед произнес то, что хотел услышать король:
– Да, милорд.
– Хорошо, – улыбнулся король. – Я передам Лианне твою любовь, Нед. Позаботься о моих детях ради меня.
При этих словах Нэд почувствовал, будто у него в животе повернули нож. На мгновение он растерялся. Он не мог заставить себя солгать. А затем вспомнил его бастардов… маленькую Барру у груди матери, Мию, оставшуюся в Долине, Гендри у кузнечного горна и всех остальных.
– Я буду… охранять твоих детей, как своих собственных, – медленно проговорил он.
Роберт кивнул и закрыл глаза. На глазах Неда старый друг тихо осел на подушки, и маковое молоко смыло боль с его лица. Король погрузился в сон.
Тяжелые цепи негромко звякнули, когда великий мэйстер Пицель подошел к Неду.
– Я сделаю все, что в моих силах, милорд, но началось заражение. На дорогу ушло два дня, и я увидел его уже слишком поздно. Я могу уменьшить страдания его светлости, но одни только боги могут теперь исцелить его.
– Сколько ему осталось? – спросил Нед.
– По всем правилам он должен был уже скончаться. Я еще не видел, чтобы человек так яростно держался за жизнь.
– Мой брат всегда был сильным, – заметил лорд Ренли. – Не слишком мудрым, но сильным.
В обжигающей жаре опочивальни лоб его покрылся испариной. Он мог показаться призраком Роберта – молодой и темноволосый красавец.
– Он убил вепря. Внутренности уже вываливались из его живота, но тем не менее он убил вепря, – произнес он полным удивления голосом.
– Роберт был не из тех, кто оставляет поле боя, пока враг стоит на ногах, – кивнул Нед.
Снаружи сир Барристан Селми по-прежнему охранял башенную лестницу.
– Мэйстер Пицель дал королю маковое молоко. Приглядите, чтобы никто не потревожил его без моего разрешения, – распорядился Нед.
– Как прикажете, милорд. – Сир Барристан, казалось, постарел еще более. – Я не сумел исполнить свою священную клятву.
– Даже самый верный рыцарь не может защитить короля от него самого, – проговорил Нед. – Роберт любил охотиться на вепрей. При мне он взял их, наверное, тысячу.
Король не знал трепета, упирался в землю ногами, с огромным копьем в руке, притом нередко ругая зверя, бросавшегося на него, и ожидал – до самого последнего мгновения. И когда вепрь оказывался рядом, убивал несущегося зверя одним коротким и уверенным движением.
– Никто не знал, что именно этот вепрь принесет ему смерть.
– Вы добры ко мне, лорд Эддард.
