Роден, заметив наши ухмылки, сам пояснил, что имел в виду.
– Тут и правда здорово, и сразу видно, что еда вкусная, – тихо сказал он. – Особенно по сравнению с тем, чем кормили в приюте. Это вообще не было похоже на еду.
Джен показала нам, как правильно держать поднос и как ставить и убирать блюда со стола. Она показала, как наливать напитки, и даже дала нам попробовать любимое вино Коннера. Я был не особенно заинтересован во всем этом, как и Роден. Хорошо было это знать, но все это меня не привлекало. Тобиас же в какой-то момент повернулся к нам и прошептал:
– Если бы Коннер не забрал нас из приютов, таким могло быть наше будущее.
– Только не мое, – решительно заявил я. Я ни при каких условиях не смог бы жить так. Роден со мной согласился.
– Вы знаете, что от вас требуется, – сказала наконец Джен. – Теперь я вас здесь оставлю. На кухне всегда много дел, и раз уж вас поручили нам, мы дадим вам себя проявить.
Она показала на груду посуды, которую надо было вымыть. Я заметил, что на кухне есть место всего для двух судомоек, и попросился месить тесто в другом конце кухни. Родену и Тобиасу было все равно, так что Джен согласилась и показала мне, что и как делать.
Я подошел к разделочному столу в углу и принялся за дело. Через минуту на кухню вошла Имоджен, и Джен отправила ее помогать мне. К моему удивлению, она не стала возражать и только отставила в сторону подставку для ножей, чтобы освободить место рядом со мной.
– Мне уже приходилось этим заниматься, – сказал я, погружая пальцы в теплое тесто. – Была такая работа в приюте. Но тесто здесь намного лучше. Мы, кстати, съедали многие ингредиенты, так что до печки не все доходило. – Она взглянула на меня, и я продолжал: – Не понимаю, почему некоторым не нравится еда с долгоносиками. Они такие питательные!
Я наконец заслужил ее улыбку, хотя это была далеко не самая забавная вещь, которую я ей когда-либо говорил. Потом я понял, что улыбалась она не из-за меня, просто что-то изменилось.
– Ты какая-то другая, – тихо сказал я.
Не глядя на меня, она кивнула. Она не могла ничего сказать, но в этом не было необходимости. Я сам все понял: в ней теперь было меньше страха, чем раньше.
– Имоджен! – крикнул ей из другого конца кухни высокий грузный человек. Судя по одежде, это был один из главных поваров Коннера. – Ленивая девчонка!
Имоджен повернулась. Я подался вперед, но она схватила меня за запястье, чтобы остановить.
– Тесто еще не готово? – продолжал он. – Мне нужно испечь его до вечера!
– Как она могла закончить?! – крикнул я. – Каждый раз, как она подходила сюда, вы отправляли ее на другую работу.
Повар подошел и грубо толкнул меня. Боль пронзила все мое тело. Но мне как-то удалось придержать язык.
– Не тебе указывать, что мне делать на моей кухне! – прорычал он.
– Отпустите его! – приказал Мотт, входя. Он схватил меня за ворот, вырвав из рук повара, и дал знак Тобиасу и Родену следовать за ним. – Здесь мы закончили. – По дороге он сказал мне: – Ты хоть где-нибудь можешь избежать проблем?
– Это он бьет Имоджен до синяков? – спросил я.
Мотт стиснул зубы.
– Я так понимаю, что если бы ты подольше задержался на кухне, вы в конце концов поубивали бы друг друга. Я поручу тебе другие дела, – и он пошел впереди.
Тобиас и Роден нагнали меня.
– Он ударил тебя в спину, – сказал Роден. – У тебя даже походка изменилась.
– Моя спина в порядке. – Это была неправда, но, говоря так, я сам себя подбадривал.
– Ты сам во всем виноват, – сказал Тобиас. – Зачем ты это делаешь?
Я пожал плечами:
– Делаю что?
– Злишь людей. Ты как будто нарочно решил завести себе здесь врагов.
– А ты думаешь, что лучше завести поддельных друзей? Чем же это лучше, по-твоему? Неужели ты не устаешь притворяться кем-то, кем ты на самом деле не являешься?
– Принцем? – Тобиас посмотрел на меня свысока. – Нет, я мог бы притворяться им до конца жизни. Ты просто завидуешь мне, потому что сам так не можешь.
Его слова задели меня, и я даже слегка замедлил шаг, чтобы дать им с Роденом пройти вперед. Мы оба с Тобиасом знали, что в этом раунде победил он.
28Вечером, когда должна была прибыть нареченная принцесса, нам было велено оставаться в своей комнате. Роден предложил мне тайком выбраться наружу и потом рассказать им, как она выглядит, мне и самому хотелось это сделать, но Тобиас тут же заявил, что обо всем расскажет Мотту
– Ты не увидишь принцессу раньше нас, – сказал Тобиас. – Зная тебя, можно быть уверенным, что ты сегодня же представишься ей настоящим принцем и тебя коронуют раньше, чем мы с Роденом проснемся.
Я фыркнул и сказал:
– Теперь, раз ты меня вычислил, придется придумать план похитрее.
Наверное, высмеивать Тобиаса было рискованно да и нечестно. Но я не мог удержаться.
Я взял с его стола одну из книг и лег с ней на кровать, открыв где-то посередине.
– Что ты делаешь?
– Миссис Гавала велела мне самому наверстывать пропущенное. Это я и делаю.
– Ты не умеешь читать!
– Я говорил, что не умею хорошо читать. Но сегодня утром я внимательно слушал мастера Гробса и надеюсь, что научился читать настолько, чтобы понять, что здесь написано.
Тобиас сложил руки на груди.
– Ты хоть знаешь, о чем она?
Я покачал головой и перевернул страницу.
– Может, и знал бы, если бы было побольше картинок.
– Это древняя история Картии. Если хочешь учиться, лучше тебе выбрать тему, более подходящую для того, чтобы убедить кого-нибудь, что ты принц.
– Прекрасно. Дай мне что-нибудь в этом роде.
– Книги в библиотеке, а нам сейчас не разрешено выходить из комнаты.
Я перевернул еще несколько страниц.
– Значит, придется пока почитать эту.
Роден хмыкнул и взял со стола Тобиаса другую книгу.
– Я тоже, пожалуй, позанимаюсь.
– Так ты теперь тоже читаешь? – Голос Тобиаса зазвенел от злости.
– Надо попрактиковаться. – Роден уселся с книгой на кровать.
Тобиас покраснел:
– Думаете, это повлияет на решение Коннера? Я вдвое умнее каждого из вас.
– И вдвое слабее нас с Роденом, даже когда мы спим, – сказал я. – Тебе надо очень стараться, Тобиас.
– Это вызов? – спросил он.
– Я никогда не бросаю вызов тем, кто слабее меня. Иди спать. Тебе надо отдохнуть перед тем унижением, что ждет тебя завтра.
– Сам спи, – сказал Тобиас. – Тебе надо набраться сил, чтобы вылезти из комнаты ночью.
Я рассмеялся, бросил книгу на пол и лег. Но я не собирался спать. Я не мог позволить себе такой роскоши. Прошло много времени, прежде чем я решился выбраться из комнаты, на этот раз через тайный ход. Карабкаться по стенам Фартенвуда снаружи было опасно, я все еще был слишком слаб, но если за потайной дверью никто не прячется, я мог бы пойти на разведку.
Я постепенно исследовал выходы из потайного тоннеля. Он пронизывал весь Фартенвуд или, по крайней мере, ту его часть, куда кому-либо могло прийти в голову тайно пробраться. Один из моих любимых выходов вел в коридор за углом от нашей комнаты. С его помощью можно было посмотреть, что происходит снаружи, когда все уверены, что мы внутри. Через эту дверь я в тот раз и вышел.
Как всегда в это время суток, в коридорах осталось всего несколько слуг, так что, затаившись и отслеживая все перемещения, я мог проникнуть в любое место дома. На этот раз я даже взглянул на дверь нашей комнаты, у которой каждую ночь дежурила охрана. И чуть не рассмеялся, когда увидел эту охрану. Паренек был моложе нас, а кроме того, он спал. На поясе у него был меч, но маленькая пряжка ремня свободно висела на животе. Очевидно, Коннер уже не опасался нашего побега.
Охрана стояла у одной из комнат недалеко от комнаты Коннера. Стражники были мне незнакомы и очень насторожены. Должно быть, это была комната нареченной принцессы Амаринды.
Невозможно было дальше пробираться по коридору без риска быть замеченным стражниками, так что я снова скользнул в тайный ход. Где-то в нем была дверь, ведущая прямо в комнату Амаринды, но воспользоваться ею было бы безумием. Мне пришло в голову, что должен быть какой-то способ заглянуть в комнату, не входя в нее. Очень уж любопытно было взглянуть на принцессу.
Осматриваясь кругом в поисках способа заглянуть в комнату, я вдруг почувствовал руку на своем плече и острие ножа, прижатое к спине. Какой же я дурак, ведь рано или поздно остальные тоже могли обнаружить тайный ход.
– Мне так надо было доказать тебе свою силу? – Голос Тобиаса звучал хрипло, и он громко сопел. Мне показалось, что он плачет.
– Где ты взял нож? – спросил я спокойно. Здесь было важно сохранять спокойствие.
– Украл на кухне. – Он надавил заточенной длинной стороной лезвия мне на спину, и я отшатнулся, почувствовав боль. Нож был острый как бритва. – Если тебе недостаточно полученных побоев, может, я смогу остановить тебя.
