Дорога ветров - Джонс Диана Уинн

— Прекрати! — сказал он. — Если бы мне не нужно было скрыться, ты бы сейчас уже лежала в Холанде мертвая, и ты прекрасно это знаешь. Йинену хуже, чем тебе, а он не плачет. Это значит только, что нам надо отсюда убежать и пробираться на Север. Так что прекрати плакать и ешь!

Обрызгав столешницу слезами, Хильди подняла голову и возмущенно воззрилась на Митта.

— Ты мне отвратительнее всех на свете! — заявила она. — Даже Ал лучше.

Она схватила кисть винограда и стала его есть, не замечая вкуса.

— А как нам убежать? — встревожено спросил Йинен.

Митт встал и проверил дверь. Она оказалась заперта.

Несколько смутившись, он посмотрел на зарешеченные окна. Почему-то он не ожидал, что островитянки их запрут.

— Решетки чугунные, — сказал Йинен.

— Конечно, дурачок! — ответила Хильди. — Это же детская. Решетки стоят для того, чтобы дети не выпали.

Пока она ела виноград, то поняла, насколько сильно проголодалась. Теперь она начала уписывать полуостывшую рыбу.

— Боги! — проговорила она, не переставая жевать. — Меня не запирали в детской уже... давно.

Йинен и Митт оставили ее есть, а сами пошли посмотреть на окна. Оттуда им виден был материк, у самой линии горизонта, и галечная насыпь, которая вела к причалам от особняка Литара. Вдоль нее, уткнувшись носами в гальку, стояли небольшие лодки. Сразу под окнами был внутренний двор, ворота которого выходили на насыпь. Во дворе было много народа, и по насыпи тоже все время кто-то шел.

— Мы могли бы спуститься, — сказал Йинен. — Из соседнего окна. Там есть водосток, который проходит до самого двора. Надо подождать, чтобы народа стало меньше, и тогда попробовать.

Митт осторожно открыл окно над водостоком и проверил, может ли он просунуть голову между прутьями решетки. Оказалось, что с трудом, но может. А он по опыту знал, что где проходит его голова, проходит и все туловище, если повернуться боком. Поскольку он больше Йинена, то это значит, что Йинен определенно сможет здесь пролезть. Может, и Хильди тоже. Так что они устроились ждать, пока народа внизу станет меньше.

Подходящий момент наступил спустя час. Митт просунул голову сквозь решетку, развернул плечи и оттолкнулся ногами. Ему еле-еле удалось протиснуться сквозь прутья. Он решил, что, наверное, вырос. Живот пролез не сразу. К тому времени, когда Митт наконец выбрался на карниз, ему уже казалось, что он оттянул себе живот до колен. Он повернулся, держась за решетку, чтобы помочь вылезти Йинену и Хильди.

Но Йинен пролезть сквозь решетку не смог. Он был слишком упитанный. Плечи у него оказались чересчур толстыми. Он отталкивался, извивался и протискивался, а Митт с риском для себя тащил его наружу, но все оказалось бесполезно. Поцарапанному и расстроенному Йинену пришлось отступить. С Хильди все было еще хуже. Она оказалась крупнее Митта во всем и даже голову просунуть не смогла. Они с Йиненом понуро стояли у окна, а Митт скорчился наружи. От напряжения у него болели колени, было ужасно неудобно, ему казалось, что он слишком заметен. А главное, он не знал, что делать теперь.

— Мне залезать обратно или как? — сердито спросил Митт.

— А ты не мог бы спуститься, зайти обратно и отпереть дверь, чтобы... — начал Йинен.

— О боги! — воскликнула Хильди. — Там отец! Смотрите!

Лицо у нее покраснело, и, похоже, она готова была снова расплакаться.

Митт повернулся на карнизе, чтобы посмотреть, о чем она говорит. По галечной насыпи шел мужчина в одежде фермера и больших сапогах, но это определенно был Навис. Митт узнал его по походке и — даже с такого большого расстояния — по лицу, которое было так похоже на лица Харчада и Хильди.

— Это и правда он! — сказал Митт. — Ну, вам везет как Старине Аммету!

— Это вовсе не везение, — возразил Йинен.

— Митт, спустись и предупреди его. Быстрее! — попросила Хильди. — Скажи ему, что мы в плену и что ему здесь опасно. Быстрее, пока Ал его не увидел!

— Но он меня узнает! — возразил Митт. Испуганная Хильди затрясла решетку.

— Не может он тебя узнать — в этом костюме. А если ты не пойдешь, то мне придется кричать, и кто-нибудь услышит.

— Ладно, ладно! — пробурчал Митт. — Я ему скажу. А потом приду и выпущу вас. Неутомимый Митт снова работает за всех.

— Да перестань ты болтать! — застонал Йинен.

— И поторапливайся! — прибавила Хильди. Митт скорчил им рожу и скользнул вниз по водосточной трубе. «Митт спешит на помощь!»— подумал он. Ему удалось добраться до земли незаметно для всех. И никого особенно не заинтересовало то, что он спрыгнул со стены и побежал к воротам.

Навис как раз собирался в них войти. Вблизи Митт заметил, что лицо у него уставшее и плохо выбритое. Большие сапоги были облеплены грязью. Навис не обратил внимания на Митта, выскочившего ему навстречу. Это Митта ободрило. Навис его не помнил! В конце концов, графский сын ведь видел его всего полминуты в день фестиваля.

— Эй! — сказал Митт. — Не ходите туда. Это опасно.

Митт не подумал о двух вещах. Навис уже несколько дней был беглецом и жил за счет собственной сообразительности. И у него была такая же хорошая память на лица, как и у Йинена. Или, возможно, не только на лица: он опознал Митта главным образом по сложению и по тому, как он бежал. И поскольку у Нависа не было оснований думать, что Митт захочет оказать ему добрую услугу, то он просто посмотрел на парнишку так, как люди смотрят, когда к ним обращается совершенно незнакомый человек, и прошел мимо него на двор.

Митта так раздосадовало это высокомерие, что он бросил бы свою затею. Но на него смотрели Йинен и Хильди, и он побежал за Нависом и схватил его за рукав. Тот стряхнул с себя руку мальчика и пошел дальше. Митту пришлось бежать рядом с ним, пытаясь объясниться.

— Послушайте, вам опасно туда идти. У Литара с головой не в порядке, и им командует человек, который застрелил Хадда. И он держит Хильди и Йинена в плену. Они вон там, в той комнате с решетками. Посмотрите.

Поскольку вокруг было мало народа, Митт рискнул указать Навису на их окна. Однако Навис не соизволил туда посмотреть. Он шел вперед, удивляясь, зачем этот юный убийца пытается навешать ему лапшу на уши, и совершенно не замечая Митта.

— Отец не слушает! — воскликнула Хильди, прижав голову к решетке. — Как это на него похоже!

— Может, он только притворяется, что не слушает, потому что так безопаснее, — с надеждой предположил Йинен.

Митт тоже на это надеялся.

— Меня послали Хильди и Йинен, — объяснил он, не сомневаясь в том, что это убедит Нависа.

Но тот упрямо прошел в главную дверь особняка в большую каменную комнату, так и не услышав Митта. В комнате оказалось полно народа. Митт застыл в дверях, не зная, можно ли ему идти за Нависом. В основном это были островитяне, и в комнате звучали их мелодичные голоса. Митт решил, что там достаточно безопасно, и бросился вслед за Нависом, чтобы сделать еще одну попытку.

— Пожалуйста, выйдите отсюда! — сказал он, подныривая Навису под руку. — Они продадут вас Харлу, чтобы он вас убил. Честно.

Навис посмотрел на кого-то, кто стоял за Миттом, и громко сказал:

— Прошу вас увести этого неприятного ребенка!

Митт ощутил в толпе какое-то движение и приготовился бежать.

— Неужели вы не можете меня выслушать, осел упрямый! — воскликнул он.

— Закрой свой противный рот! — сказал Навис. — Стража! Уберите его, немедленно!

Митт повернулся и бросился бежать. Однако стража оказалась ближе, чем он думал. Двое рослых мужчин схватили его, как только он повернулся. Тут Митт вышел из себя. Он лягался, вырывался и адресовал Навису немало слов, выученных на берегу.

— О, опять он тут! — сказал Ал за спиной у Митта. — Не беспокойтесь, сударь. Я им займусь, сударь.

Наверху, в зарешеченной детской, Хильди и Йинен мучительно ждали. Долгое время они были уверены, что, как бы ни закончилась встреча Митта с их отцом, Митт вот-вот вернется и отопрет детскую. Они глубоко верили в его находчивость. Но когда пришедшие островитянки принесли им обед на двоих, даже Йинен потерял надежду.