Ознакомительная версия.
Полли радовалась, что ни у кого нет зеркальца. Лучшее, что можно было сказать о добытой одежде, – так это что она прикрывала наготу. Но ведь шла война, и у людей редко появлялись обновки. И все-таки отряд чувствовал себя неловко, непонятно почему. Они посмотрели друг на друга при свете морозного утра и смущенно захихикали. Ничего себе, подумала Полли. Только посмотрите, мы нарядились женщинами!
Как странно, именно Игорина выглядела как положено. Забрав ранец, она скрылась среди развалин. В течение десяти минут отряд прислушивался к разнообразным «ой» и «ох», а потом Игорина вернулась – с густыми волосами длиной до плеч. Лицо у нее стало правильной формы, привычные шишки и бугры исчезли, а швы на лбу съежились и исчезли прямо на глазах у изумленной Полли.
– Тебе не больно? – спросила она.
– Немножко жжет, – признала Игорина. – Но главное – сноровка. Ну и особое снадобье, конечно.
– А почему у тебя теперь на щеке шрам? – спросила Холтер. – И ты убрала не все швы…
Игорина скромно опустила глаза. Она даже перешила одно из платьев, присборив юбку, и походила на молодую служанку из пивного погребка. При взгляде на нее так и хотелось попросить свежий кренделек.
– Нужно что-нибудь оставить, – сказала Игорина. – Иначе ты вроде как предаешь свой клан. И потом, по-моему, швы – это даже красиво…
– Ладно, ладно, – перебила Холтер. – Но не забывай немного шепелявить. Конечно, я не права, но теперь ты выглядишь… ну, не знаю… ты выглядишь очень странно.
– Стройся! – приказал Джекрам. Он отошел на шаг и осмотрел их с наигранным презрением.
– В жизни не видывал таких шала… то есть прачек, – сказал он. – Желаю удачи – она, черт возьми, вам понадобится. Со своей стороны могу обещать, что по эту сторону стен кое-кто будет ждать вашего возвращения. Рядовой Перкс, ты теперь капрал, хоть и без жалованья. Надеюсь, во время нашего… путешествия ты кое-чему научился. Наступить и отступить – вот что вы должны сделать. Пожалуйста, никаких героических последних стычек. Если не знаешь, что делать, – бей по шарам и удирай. Если вы напугаете их так же, как и меня, – вообще никаких проблем не будет.
– Вы уверены, что не хотите с нами, сержант? – спросила Холтер, с трудом удерживая смех.
– Нет, парень. Юбку ты на меня не напялишь. Каждому свое. Где-то нужно поставить точку, вот я ее и ставлю. Грехов у меня полно, но уж что-что, а свои цвета Джекрам не прячет. Я старый солдат. Я дерусь, как положено солдату, в строю, на поле боя. И потом, если я попрусь в крепость в юбке, то рискую не узнать, чем все закончится.
– Герцогиня говорит, что сержанта Д-д-джекрама ждет иная дорога, – сказала Уолти.
– Ты, ей-богу, пугаешь меня до чертиков, рядовой Гум, – заметил Джекрам, поправив пояс на экваторе, – но, пожалуй, ты прав. Пока вы будете внутри, я тихонько прокрадусь к нашим. И если не сумею устроить небольшую отвлекающую атаку, то я не сержант Джекрам. Но я таки сержант Джекрам, поэтому можете не беспокоиться. Х-ха, да в нашей армии полно парней, которые кое-чем мне обязаны… – он хмыкнул, – …ну или просто не рискнут отказать. Полно лихих ребят, которые не прочь рассказать внукам, что дрались рядом с Джекрамом. Ну, так я им дам шанс побывать в настоящем бою.
– Сержант, штурмовать главные ворота – самоубийство, – напомнила Полли.
Джекрам похлопал себя по животу.
– Видишь? – спросил он. – Это вроде как моя личная броня. Как-то один тип всадил мне в пузо меч по самую рукоятку и страшно удивился, когда я ему врезал. И потом, вы, парни, наверняка так нашумите, что стражники отвлекутся. Положитесь на меня, а я на вас. Армейское правило. Вы подадите сигнал. Любой сигнал. Мне больше ничего не нужно.
– Герцогиня говорит, ваша дорога ведет дальше, – сказала Уолти.
– Правда? – весело сказал Джекрам. – И куда же? Надеюсь, в какой-нибудь славный кабак.
– Герцогиня говорит, она ведет в город Скритц, – продолжала Уолти. Она говорила тихо, а остальные смеялись – не столько словам Джекрама, сколько разрядки ради. Но Полли ее услышала.
Джекрам молодец, ох какой молодец, подумала она. Мимолетное выражение ужаса сошло с его лица за долю секунды.
– Скритц? Чего там хорошего? – спросил он. – Скучный город.
– Там меч, – сказала Уолти.
На сей раз Джекрам успел приготовиться. На его лице ничего не отразилось. Просто маска, надевать которую он был большой мастак. Странно, он должен был как-нибудь отреагировать. Хотя бы удивиться.
– Я за свою жизнь подержал немало мечей, – небрежно ответил Джекрам. – Чего тебе, Холтер?
– Вы нам кое-что не объяснили, сержант, – сказала Холтер, опуская руку. – Почему наш полк называется «Тудой-сюдой»?
– Первыми наступаем, последними отходим, – машинально отозвался Джекрам.
– Тогда почему нас дразнят Сырцеедами?
– Да, почему, сержант? – подхватила Маникль. – Судя по тому, что говорили те девушки… мы обязаны это знать.
Джекрам пощелкал языком.
– Холтер, Холтер, почему бы, черт возьми, не подождать, пока на тебе снова будут штаны, прежде чем задавать такие вопросы? Я прямо-таки смущаюсь…
Полли подумала: забрасываешь наживку, да? Ты ведь сам не прочь рассказать. Лишь бы отвлечь наши мысли от Скритца…
– А, – сказала Холтер. – Это про секс, да?
– Не совсем, но…
– Ну так расскажите, – потребовала она. – Я хочу знать, прежде чем умереть. Если угодно, я буду толкать девочек локтями и понимающе хмыкать.
Джекрам вздохнул.
– Есть такая песенка, – сказал он. – Однажды в понедельник, в погожий майский день…
– Значит, все-таки секс, – спокойно заметила Полли. – Это народная песенка, она начинается со слова «однажды», действие происходит в мае, значит, она про секс. Героиня – молочница? Держу пари, что так.
– Вполне возможно, – подтвердил Джекрам.
– Она шла на рынок продавать свой товар? – спросила Полли.
– Весьма вероятно.
– Та-ак… значит, вот и сыр. Девушка встречает… ну конечно, солдата, моряка, удалого паренька или какого-то парня в кожаной куртке. Ну, если песенка про нас, значит, она повстречала солдата. А поскольку это солдат из «Тудой-сюдой»… о-о-о, я чувствую, здесь будет игра слов. Только один вопрос: какой предмет одежды с нее свалился или расстегнулся?
– Подвязка, – сказал Джекрам. – Ты знаешь эту песенку, Перкс?
– Нет, но я знакома с народным творчеством вообще. Дома… то есть там, где я работала, у нас в трактире полгода выступали бродячие певцы. Под конец пришлось вызывать клоуна с хорьком. Но, в общем, я запомнила…
– И что, он стал с ней нежничать, да, сержант? – спросила Холтер, ухмыляясь.
– Скорей, творожничать, – под общее хихиканье подсказала Игорина.
– Боюсь, он украл у нее сыр, – Полли вздохнула. – Пока бедняжка лежала, ожидая, когда же ей наденут подвязку, ля-ля, он спер сыр. Так?
– Не спер, а украл, – поправила Холтер. – Не ругайся, когда на тебе юбка, Оззи.
– Тогда уж не Оззи, – сказала Полли. – Суйте хлеб в кивер, наливайте суп в сапоги… и крадите сыр. Правильно, сержант?
– Точно. В нашем полку люди практичные, – подтвердил сержант. – Армия живет желудком, парни. И я – лучшее тому подтверждение!
– Молочница сама была виновата. Почему она не сумела надеть подвязку? – спросила Тьют.
– Наверное, хотела, чтоб у нее украли сыр, – ответила Холтер.
– Золотые слова, – сказал Джекрам. – Ну, вперед… Сырцееды.
Они пробирались через лес к тропе, ведущей вдоль реки. Туман еще не рассеялся. Юбка цеплялась за ежевику. Несомненно, так было и раньше, но почему-то до армии Полли не обращала на это внимания. А теперь юбка всерьез ей мешала. Она рассеянно поправила носки – лежавшие порознь и придававшие пухлость… другим местам. Полли была слишком худая. Вот когда пригодились бы длинные волосы. Они гласят «женщина». Без них пришлось обойтись платком на голове и парой носков под рубашкой.
– Так, – шепнула она, когда спуск закончился. – Запомните, никакой ругани. Хихикать, а не гыгыкать. Не рыгать. И никакого оружия. Стражники не идиоты. Надеюсь, никто не прихватил с собой оружие?
Все покачали головами.
– Ты взяла с собой оружие, Хол… Магда?
– Нет, Полли.
– Ничего похожего на оружие? – настаивала Полли.
– Нет, Полли, – сдержанно ответила Холтер.
– Ничего с острым лезвием?
– А, ты имеешь в виду вот это…
– Да, Магда.
– Разве женщина не имеет права носить нож?
– Это сабля, Магда. Как ее ни прячь, но это сабля.
– Может быть, она у меня вместо ножа, Полли.
– В ней три фута длины, Магда.
– Размер не имеет значения.
– Никто тебе не поверит. Брось ее за дерево, пожалуйста. Это приказ.
– Ну ладно.
Маникль, которая до сих пор шла, над чем-то задумавшись, вдруг сказала:
– Я все-таки не понимаю, почему молочница сама не поправила свою подвязку…
– Маникль, какого дья… – начала Холтер.
– «Бетти, что ты имеешь в виду»? – перебила Полли.
Ознакомительная версия.
