Дорога ветров - Джонс Диана Уинн

— Митт! Хильди, он не умер!

Ал вскочил на ноги. Литар узнал их обоих и приветливо сказал:

— А я-то гадал, куда подевались вы двое.

— Бенс! — заорал Ал.

— Митт, я должен перед тобой извиниться, — сказал Навис.

Митт постарался кивнуть ему как можно дружелюбнее. Он надеялся, что если его лицо будет приветливым, то он сможет заставить себя относиться к Навису хорошо. Но зорче всего Митт наблюдал за Алом. В руке у Ала появилось ружье Хобина, и Митт следил за ним, держа наготове одно из имен.

— Бенс! — завопил Ал.

Бенс появился в дверях, злой и вспотевший.

— Эта горелая команда теперь взяла и спустила шлюпки! — сообщил он. — И теперь они все уплывают.

— Бенс, — сказал Ал, — как они сюда попали? А особенно вот он!

— Не знаю! — ответил Бенс, ощетиниваясь. — Они снова были на той яхте — на «Дороге ветров».

— Тогда можешь отправляться той же дорогой, — заявил Ал.

Он поднял ружье Хобина, положив ствол на другую свою руку, и выстрелил в Митта.

Как только Митт увидел, что палец Ала нажимает на спуск, он выкрикнул меньшее имя Либби Бражки.

С невероятной скоростью яблоко взлетело со стола и оказалось между Миттом и дулом ружья. Пуля попала в яблоко. Плод разлетелся по комнате, осыпав всех мякотью, обрывками кожуры и семечками. Отклонившаяся в сторону пуля попала в одну из ламп и разбила ее стекло. Навис и двое его охранников взмахнули руками, прикрываясь от водопада стеклянных осколков. Немного опомнившись от потрясения, все начали отряхивать с себя яблочную мякоть и стекло.

Ал переводил взгляд с ружья на лампу.

— Почему так получилось?

— Это я сделал, — сказал Митт. — И буду делать столько раз, на сколько у тебя хватит зарядов. Мы приплыли, чтобы забрать Йинена и Нависа на Север, и ты можешь сразу их отпустить. Вы готовы? — спросил он у Йинена и Нависа.

Йинен и Навис уже начали вставать. И, наверное, они даже смогли бы уйти, пока остальные не опомнились, если бы Литар не воскликнул:

— Ах, прелестно! Какая красота! Значит, ты все-таки показываешь фокусы! Ты только посмотри, Ал. Правда, прелесть?

Посмотрели все — удержаться было невозможно. На колене у Литара росла маленькая яблонька. На глазах у всех ее корни оплели штанину Литара, высасывая влагу, оставшуюся от яблочной мякоти.

Ее листва из весенне-зеленой стремительно становилась по-летнему темной. Еще одно деревце росло на столе, а еще несколько поднимались из пола. Литар пришел в восторг.

— Покажи еще фокус! — велел он. — Они прелестные!

Митт был почти с ним согласен. Хильди была согласна полностью. Она наклонилась над росшим на столе деревом и изумленно смотрела, как оно набирает силу.

— Очень мило, — бросил Ал, мельком взглянув на колено Литара, и схватил Хильди за руку так резко и крепко, что девочка закричала. — А теперь убирайся, — приказал он Митту, — вместе со своими фокусами. Считаю до пяти, а потом я ломаю ей руку. А на счет «десять» я ее задушу. Раз... два...

Митт видел, что Ал свою угрозу исполнит. Видел он и то, что Хильди настолько испугана, что не сможет произнести то имя, которому он ее научил. Он видел, как Бенс отходит от двери, чтобы выпустить его. Он видел, как Йинен беспомощно смотрит на него.

— Четыре... — досчитал Ал.

— Яблоня побольше? — предложил Навис. — С тяжелыми яблоками?

Митт посмотрел на него и увидел, что он так же напряжен и растерян, как Йинен.

«Если он так любит Хильди, то зачем пытается это скрыть?»— с раздражением подумал Митт.

Не дав Алу времени досчитать до пяти, он произнес главное имя Либби Бражки. Это имя прозвучало мощно и раскатисто, а после произнесения стало совсем страшным. Оно стало распухать внутри каюты.

Результат оказался для Митта неожиданностью. «Пшеничный сноп» сотрясся с носа до кормы, словно ударился о скалу. Все зашатались. Послышался громкий скрип и скрежет. Услышав его, Бенс повернулся и выбежал из каюты. Оба стражника поспешили за ним, волоча за собой Йинена и Нависа. Литар спросил, что происходит, и побрел мимо Митта, причем яблонька хлопала его по ноге. Но Митту пришлось остаться, потому что Ал хоть и ухватился одной рукой за стол, другой продолжал держать Хильди.

Скрип становился все громче, а потом послышался треск ломающихся досок. Корма корабля, на которой находилась каюта, резко дернулась вверх, так что Митту пришлось уцепиться за дверь.

— Корабль разламывается! — крикнул он Алу, стараясь перекрыть шум. — Отпусти ее!

Похоже, Ал забыл о том, что собирался сломать руку Хильди. Он подтащил ее к двери и выглянул на палубу. А потом он, Хильди и Митт поспешно нырнули обратно, потому что на эту часть корабля обрушилась мачта размером с дерево, увлекая за собой реи, паруса и все остальное. Под ее весом стал проседать потолок. Митт схватил Хильди за другую руку, и они с девочкой навалились изо всех сил, чтобы освободить ее. Ал был так удивлен, что выпустил пленницу. Митт с Хильди пробрались по разломанной палубе — и перед ними предстало удивительное зрелище.

Из середины корабля поднимался остров. Это был влажный и блестящий холм, покрытый ракушками и водорослями, и пахло от него, как пахнет в жаркий день берег моря. Холм быстро рос. Навис, Литар, Бенс и стражники уже стояли на вершине холма, и растущий остров увлекал их вверх. Йинен встревожено спускался к Митту и сестре. Митт озирался по сторонам, от благоговения у него подгибались колени. Бедный «Пшеничный сноп» превратился в две разбитые половинки по обе стороны от нового острова, а волны покачивали кольцо лодок, с которых за происходящим наблюдала команда. Чуть дальше маятником раскачивалась мачта «Дороги ветров».

— Что происходит? — спросил Йинен. — Хильди, что он сделал?

На мокром холме уже начала пробиваться трава.

Сначала это были отдельные слабые ростки, но она стала густеть так же быстро, как росли яблоньки. Покрытая глиной гора становилась все выше и зеленее. Видно было, что часть травы пускает корни и на досках «Пшеничного снопа».

Навис вдруг закричал и предостерегающе вскинул руку. Митт и Хильди обернулись и увидели Ала, который как раз собирался их схватить. Хильди метнулась в одну сторону, Митт — в другую и шлепнулся с влажным чавканьем, которое гадко напомнило ему канавы у Западного затона. Приземляясь, он увидел, что Ал успел вместо них схватить Йинена и стянуть его за ногу по мокрому склону. В руке у Ала было ружье. Йинен беспомощно попытался заслониться рукой от черного дула.

— Хильди! Помоги!

— Митт! — вскрикнула Хильди. Она хотела просто крикнуть, что Йинену угрожает опасность, но от ужаса начала заикаться: — Йинен!

Бурная вода вокруг нового острова взвилась острым конусом. Волна, похожая на птичье крыло, хлестнула по Алу и Йинену, сбив обоих с ног. Ружье Хобина отлетело к Митту — тот едва успел подхватить его, как на новый остров обрушился ураган ветра и воды. Огромные желтые волны стали захлестывать остатки «Пшеничного снопа», разбиваясь на середине зазеленевшего склона. Одна волна, отбегая обратно, оставила Йинена цепляться за травянистую кочку между Миттом и Хильди. Хотя все трое почти оглохли и ничего не соображали от страха, Митт держал Йинена, а Хильди, склонившись над братом, кричала: «Все в порядке!» — пока у нее не заболело горло.

А потом все закончилось. Море покрылось тихой рябью. Остров продолжал зеленеть, несмотря на обрушившиеся на него волны, и теперь был таким же зеленым холмом, как и Гантер. От «Пшеничного снопа» почти ничего не осталось, только несколько больших досок плавали вокруг острова. И Ала тоже не видно было. Но там, где он стоял раньше, появился участок зеленой пшеницы странной формы. Она росла и созревала так быстро, что даже потрескивала.

Матросы с «Пшеничного снопа», перекликаясь друг с другом, стали грести к новому острову, чтобы посмотреть на него. Навис на вершине холма с трудом поднялся на ноги и в сумеречном свете стал окликать своих детей.

Митт стер попавшие на глаза брызги. «Боги! — подумал он. — Что же будет, если произнести Его главное имя?»