– И что же ты сделала? – подозрительно спросил Гус у Мэри Джейн. Я заметил, что на нем нет обуви, а к ногам привязаны газеты. М-да, невесело живут сироты. Интересно, они не могут добыть одежду с помощью магии или им запрещает это своеобразный кодекс чести?
– В том-то все и дело. Не знаю. Он бросил меня на землю, а я думала о магнитах, которые недавно показывала Вивиан. – Мэри Джейн села и протянула руки к огню. Я вдруг заметил, как Кора плотно обхватила себя за плечи. В щелях свистел ветер, а от дыхания Мэри Джейн шел пар. Я подтолкнул было Кору ближе к огню, но она предпочла остаться рядом со мной.
– Значит, отталкивающие чары работают? – оживилась Вивиан.
– Ну вроде того. Я не слишком долго их удержала. Сэмюэль почти убил меня, но тут вмешался Стефан.
– Хорошо, – Гус переключился на меня. – Предположим, мы идем с тобой драться с Сэмюэлем и освобождать твоего брата. А нам-то что с того? Почему мы должны рисковать своими жизнями?
– Я могу увести вас отсюда и дать вам гораздо лучший дом.
– Ты говоришь правду, вампир? – Громко хлопнув дверью, в комнату вошла еще одна девушка. Подойдя ближе ко мне, она ткнула меня в грудь указательным пальцем. Лицо у нее было худое и угловатое, чем-то похожее на птичью головку, а грязно-белые безжизненные волосы напоминали солому. В ней не было ничего привлекательного, кроме больших серых глаз, взгляд которых метался туда-сюда, как у волка, преследующего жертву. Стало очевидно, что именно Джемайма – вожак этой стаи, одновременно мать и надсмотрщик. Я понимал, что она просто защищает свой дом, но мне все равно не нравился ее недоверчивый взгляд.
Вдруг кожу там, где Джемайма касалась меня, начало жечь. Что она делает?
– Я Стефан, а это моя подруга Кора. Мы друзья Мэри Джейн. Вчера я спас ей жизнь.
– Это я слышала, дом не такой уж большой. Я знаю, кто вы. И как же ты планируешь вытащить нас отсюда? Ты солжешь? Применишь чары? Убьешь какую-нибудь семью и захватишь ее дом?
– Джемайма! – резко оборвала ее Мэри Джейн. – Мы перед ним в долгу.
– Я ничего ему не должна, – Джемайма продолжала сверлить меня взглядом. – Мэри Джейн, тебя пытались убить. Да, он тебя спас, но откуда тебе знать, что он болеет за тебя сердцем? У вампиров нет сердца, только души. Поэтому… – Она помолчала. – Я должна задать ему пару вопросов. Пусть он откроет свои намерения.
– Хорошо. У меня нет секретов, – отозвался я. «Истина делает человека свободным» – одно из любимых высказываний моего отца. Он даже назвал наше поместье в Виргинии Веритас – «истина» по латыни. Я понадеялся, что эта мудрость верна и для вампиров тоже.
– Сколько людей ты убил? – Голос Джемаймы упал до шепота.
Я оглядел комнату, понимая, что мой ответ никому не понравится. Даже Кора глядела на меня испытующе, и взгляд ее становился все жестче и жестче. В полутьме, в которой горели шесть пар глаз, мне вдруг показалось, что колдуны узнают правильный ответ раньше, чем я что-то скажу. Я должен был сказать правду. Но я не был уверен в ответе.
Я покопался в памяти, вспоминая жертв времен Мистик-Фоллз и Нового Орлеана – как будто листал страницы книги. Я помнил свое первое убийство в мучительных подробностях – ведь первой жертвой был мой отец. Я помнил сладковатый дымный запах крови Клементины Хейверфорд, свежую и пахнущую сиренью кровь девушки в поезде в Новый Орлеан и других безымянных людей, оказавшихся не в то время не в том месте…
– Даже не вспомнить? – с отвращением спросила Джемайма. – Как же низко он пал!
– Я действительно убивал. И больше, чем хотелось бы. Но я уже долгое время не пью человеческой крови, – я старательно подбирал слова.
Стальной взгляд Джемаймы слегка смягчился:
– По крайней мере это правда.
– Это все, что у меня осталось. Я не могу изменить прошлое – но хочу изменить будущее. И я не хочу, чтобы Сэмюэль убил моего брата.
– И как ты себе это представляешь? – Джемайма повернулась к друзьям, как будто адвокат, обращающийся к присяжным: – Ты спас Мэри Джейн, а мы в ответ должны спасти твоего брата?
– Если вы видите это так, то да.
Я ждал, что она станет спорить. Но она только коротко засмеялась, разорвав гнетущую тишину.
– А ты умен, вампир. Ты понимаешь, как втереться ко мне в доверие. Думаю, нам стоит поработать вместе. Я не люблю вампиров, так что всегда готова избавиться от того из них, кто создает проблемы.
– Благодарю.
Джемайма подняла руку:
– Не благодари, еще не за что. Ты не пьешь человеческую кровь – это вызывает определенные сложности, правда? Вивиан, нам понадобится женьшень. Лучше побольше.
Вивиан немедленно вскочила и унеслась вниз по лестнице. Джемайма наклонилась ко мне. Я вздрогнул, уверенный, что она ко мне прикоснется, и тогда мне не избежать нового ожога. Но вместо этого она вырвала у меня волосок.
– Что такое женьшень? – Я слегка запнулся на незнакомом слове.
– Зелье. Но об этом не думай. Сначала надо выяснить, где Сэмюэль держит твоего брата. – Она уронила волосок в огонь. – Как его зовут?
– Дамон. Дамон Сальваторе. – Я представил себе кривую полуулыбку, с которой Дамон обычно представлялся красивым женщинам. Но слова Джемаймы помешали воспоминаниям:
Что бы ни было между вами,
За морями, горами, лесами
Яви нам Дамона, хоть на краю земли,
Чтобы мы его от зла спасли.
Будем надеяться, это сработает, – она отступила, пустив к огню Билли.
Он поворошил угли против часовой стрелки, и комнату наполнил дым. Потом сероватые клубы повалили наружу. Я моргнул – пурпурное облако зависло прямо над огнем. В центре его колебалось изображение Дамона. Он был привязан к колонне, весь дрожал и смотрел в пол. Было заметно, что он очень голоден и умирает от боли. Судя по красным следам, которые веревки оставили на его коже, они были вымочены в вербене.
Я прищурился, пытаясь хоть как-то понять, где находится Дамон. Где-то далеко за его плечом высилось огромное здание. Правда ли я его вижу или это обман зрения? Висок уколола боль.
– Похоже на Тауэрский мост, – я подходил все ближе к картинке. Я уже мог различить опору моста, балку, к которой был привязан Дамон. Вдруг что-то громко зашипело.
Картинка исчезла, и я понял, что Джемайма залила огонь водой. В воздухе кружили искры.
– Зачем? – Я только начал узнавать место. Да, это мост, но что это значит? Где Сэмюэль? Сколько времени Дамон провел там? Сколько еще он протянет?
– Спасаю тебя, вампир, – скривилась Джемайма, – ты чуть не упал в огонь. И что бы мы тогда делали?
Я отступил на несколько шагов и сел в кресло в дальнем углу, пытаясь придумать, как то, что я видел, поможет спасти Дамона.
Дверь открылась, и вошла Вивиан с тусклым серебряным кувшином в руках:
– Я сварила зелье. Женьшеня было много, но вот полынь и аризему пришлось класть на глаз, – обеспокоенно доложила она.
– Неважно, – отмахнулась Джемайма, но я заметил, что она бросила нервный взгляд на Мэри Джейн. Пока что все их чары работают, но вдруг что-то пойдет не так?
Вивиан отпила маленький глоток, вытерла пухлые губки тыльной стороной ладони и передала кувшин Мэри Джейн, которая сделала то же самое.
– Зелье делает сильнее, – объяснила Мэри Джейн, протягивая мне кувшин.
– Правда? – Я с сомнением приглядывался к жидкости. По цвету она напоминала тину, вытащенную из пруда, а пахла как горящие листья.
– Терять тебе нечего, вампир, – резко сказала Джемайма.
– И то верно, – я сделал большой глоток, как будто пытаясь доказать, что не боюсь зелья – ну или саму Мэри Джейн. На вкус жидкость походила на помои.
– Мне тоже, – Кора взяла кувшин у меня из рук и сделала несколько судорожных глотков, как девка из таверны, которая соревнуется с докерами, кто быстрее выпьет пинту.
– Хорошая девочка, – Джемайма казалась впечатленной. Мальчики в свою очередь отпили из кувшина. – А теперь пора идти. Кто знает, сколько еще он останется у моста.
Я почувствовал прилив сил, а головная боль исчезла. Это лучше крови. Зелье обострило все чувства, я понимал, что справлюсь с кем и с чем угодно. Для проверки я сжал подлокотник ближайшего кресла – и дерево хрустнуло под пальцами.
– Убедился, что зелье работает? – Джемайма стояла, положив руки на бедра.
– Да, – раздраженно ответил я. – Прошу прощения за сломанное кресло, но из него получится неплохой кол. Нам понадобится еще подобное оружие.
Это было правдой. Хлипкий подлокотник, если его остро заточить, легко пронзит кожу.
– Дамон, скорее всего, привязан веревками, вымоченными в вербене. Это яд для меня, и я не смогу его отвязать. Сможет ли кто-то из вас освободить его? Трава не причинит вам вреда.
– Я могу, – вызвался Билли, разламывающий остатки кресла на колья.
– Благодарю. Джемайма, есть ли у тебя какие-нибудь чары, которые могут помочь?
– Есть ли у меня какие-нибудь чары? – повторила Джемайма.
