Фигуры в черных одеждах неподвижно стояли на краю огненной пропасти, словно статуи, застыв на месте в чудовищном напряжении битвы; их темные лица разделяло лишь несколько дюймов, руки друида крепко стискивали смертоносные клешни существа из мира духов. Носитель Черепа стремился дотянуться своими бритвенно-острыми клешнями до открытого горла мистика, надеясь разорвать его и быстро закончить битву. От напряжения его черные крылья приподнялись, яростно хлопая по воздуху, чтобы усилить нажим на противника; громкий резкий хрип его дыхания рассекал раскаленный воздух. Затем существо из земель Севера резко выбросило вперед свою длинную ногу, и друид пошатнулся и навзничь рухнул на каменный пол у самого края пропасти. Подобно молнии чудовище бросилось на него, замахиваясь когтистой лапой для смертельного удара. Но его жертва проворно откатилась вбок, избегнув смертоносных когтей и вырвавшись из его хватки. Однако Флик заметил, что удар все же пришелся мистику в плечо, и расслышал отчетливый треск материи — пролилась первая кровь. У Флика вырвался испуганный вскрик, но в следующий миг друид уже стоял на ногах, словно и не получил ранения. Из вытянутых пальцев его рук выстрелили сдвоенные голубые молнии, с сокрушительной силой ударив в поднимающегося на ноги Носителя Черепа, отшвырнув разъяренное существо к самому ограждению. Но хотя молнии мистика и остановили змея во время битвы в Зале Королей, существо из земель Севера замерло лишь на несколько кратких мгновений. С яростным ревом оно бросилось в новую атаку. Из его пылающих глаз вылетели ослепительные красные лучи. Алланон одним мгновенным движением взмахнул полой своего плаща, и молнии отклонились от цели и ударили в каменную стену комнаты. Какой-то миг существо медлило, и двое противников медленно кружили, подобно лесным хищникам, сошедшимся в смертельном поединке, из которого живым мог выйти только один.
Флик впервые заметил, что жара в помещении усиливается. С приближением рассвета просыпающемуся замку требовалось больше тепла, и смотрители включили механизм, управляющий печными заслонками. Не зная о протекающем на узкой галерее поединке, они запустили простаивавшие всю ночь меха, раздувая пламя до такой силы, чтобы горячий воздух дошел до всех помещений в Крепости Друидов. Теперь отдельные языки пламени уже плясали над краем ямы, и температура в комнате медленно росла. По лицу Флика начали стекать ручейки пота, впитываясь в его теплую охотничью одежду. Но он все еще не уходил. Он чувствовал, что если Алланон будет побежден, то все они обречены, и решительно намеревался выяснить исход этой схватки. Если погибнет человек, который привел на это последнее поле боя, то Меч Шаннары им уже ничем не поможет. С выражением благоговейного ужаса на лице Флик Омсфорд наблюдал за поединком, который мог решить судьбу всех рас и земель, поединком двоих практически непобедимых противников, союзника смертных людей и служителя Повелителя Духов.
Алланон снова прибег к помощи ослепительных синих молний, короткими жалящими ударами атакуя кружащего Носителя Черепа, пытаясь толкнуть его на необдуманный шаг, заставить оступиться, совершить единственную смертельную ошибку. Монстр из мира духов не был глуп; он обладал опытом сотен битв, из которых всегда выходил победителем, а его забытые жертвы с тех пор покоились за гранью мира смертных. Он отпрыгивал и уклонялся с поразительной ловкостью, каждый раз снова пригибаясь к земле, наблюдая за противником и поджидая момент для удара. Затем его черные крылья внезапным движением распахнулись, и с одним их могучим взмахом он взлетел в воздух, промчавшись над пламенем печи, и со скоростью молнии обрушился сбоку на высокую фигуру Алланона. Его клешни уверенно опустились, и на мгновение Флик поверил, что битва проиграна. Но сбитый с ног друид все же сумел избежать ударов смертоносных клешней и одним резким движением рук далеко отшвырнул от себя Носителя Черепа. Ошеломленное существо пролетело по воздуху и с громким треском врезалось в каменную стену. Оно моментально поднялось на ноги, но сила удара оглушила его, замедлила его движения, и прежде, чем оно успело отпрыгнуть назад, гигант всем телом бросился на него.
Две черные фигуры боролись у самой стены, словно слившись воедино; их руки переплелись подобно древесным ветвям. Когда они наконец распрямились в полный рост, Флик увидел, что Алланон оказался позади вырывающегося Носителя Черепа, и его могучие руки подобно тискам сдавливают голову существа, а напряжение железных мускулов медленно выдавливает из монстра жизнь. Крылья жертвы бешено били по воздуху, когтистые лапы тщетно пытались уцепиться за руки противника и разорвать смертельную хватку. В багровых глазах Носителя Черепа пылало пламя, более яростное, чем в адском пекле; из них били огненные молнии, врезаясь в каменные стены и прожигая в них черные дымящиеся дыры. Борцы оторвались от стены и раскачивались, двигаясь к огненной яме в центре раскаленной комнаты, пока не навалились своим весом на низкое железное ограждение галереи. На миг испуганному юноше показалось, что оба они сейчас потеряют равновесие и рухнут в бушующее пламя. Но Алланон могучим усилием резко распрямился и на несколько футов оттащил своего противника от края печи. Это внезапное движение развернуло существо из мира духов, стиснутое в руках друида, и его полный ненависти взгляд упал прямо на полускрытого за лестницей юношу. Пытаясь любым способом на миг отвлечь мистика и получить возможность вырваться из его сокрушительной схватки, Носитель Черепа нанес удар по беззащитному Флику. Из его пылающих глаз выстрелили две огненные молнии, превратив каменные блоки лестницы в крошево, подобно маленьким смертоносным кинжалам разлетающееся во все стороны. Флик еле успел отреагировать, быстро отпрыгнув от лестницы на галерею, и тем самым спас себе жизнь, хотя мелкие осколки все же посекли ему лицо и руки. Он отскочил в сторону, и в тот же миг всю лестницу охватила дрожь, и она рухнула горой разбитых каменных глыб, окончательно отрезав путь наверх. Из обломков тяжелыми облаками поднималась пыль.
В ту же секунду, пока Флик, перепуганный и оглушенный, но еще сознающий происходящее, лежал на каменном полу галереи, а из ревущей печи поднималось пламя, пляшущее в облаках пыли от разрушенной лестницы, хватка Алланона ослабла ровно настолько, чтобы его проворному противнику удалось освободиться. С яростным воплем развернувшись, он нанес отвлекшемуся друиду сокрушительный удар по голове, и высокий мистик рухнул на колени. Носитель Черепа бросился вперед, готовясь добить его, но оглушенный Алланон все же сумел подняться на ноги, и синие молнии, с ослепительной вспышкой выстрелившие из его рук, ударили его противнику прямо в открытую для атаки голову. Его железные кулаки с треском соединились с черной головой чудовища, оно на миг потеряло равновесие и снова повернулось, и огромные руки друида с сокрушительной силой сдавили ему грудь, прижимая дергающиеся крылья и руки-клешни к его спине. Удерживая существо этим жестоким захватом, друид в гневе стиснул зубы и надавил. Флик, все еще лежащий на полу в десятке ярдов от возвышающихся над ним бойцов, услышал жуткий хруст — что-то переломилось в теле Носителя Черепа. Затем две борющиеся фигуры вновь приблизились к низкой железной решетке, и пламя ясно осветило их перекошенные лица, а рев пылающей печи по своей силе и ярости сравнялся с предсмертным воплем искалеченного монстра. Его уродливое черное тело охватила дрожь. Из своих глубочайших запасов злобы и ненависти Носитель Черепа почерпнул последнюю каплю силы для одного отчаянного рывка и перебросил свое тело через железную решетку, в падении вцепившись кривыми когтями в черный плащ противника, увлекая своего ненавистного врага за собой, и обе фигуры пропали в яростном пламени.
Флик потрясенно поднялся на ноги, его окровавленное лицо медленно исказилось гримасой ужаса. На непослушных ногах он подковылял к краю пылающей печи, но исходящий от нее жар заставил его отпрянуть. Он попытался подойти еще раз, опять безуспешно; в его глаза и рот лились ручьи стекающего по лицу пота, медленно смешиваясь со слезами бессильной ярости. Пламя из ямы взмыло над низкой железной решеткой и жадно лизнуло камень, своим громким треском словно свидетельствуя о пополнении быстро расходуемых запасов топлива двумя телами в черных одеждах. Сквозь застилающий слезящиеся глаза туман юноша пристально вглядывался в бездонную яму. Там было только багровое слепящее пламя и невыносимый жар. В полном отчаянии он снова и снова выкрикивал имя друида, и каждый его тщетный крик порождал отражающееся от каменных стен эхо, затухающее в огненном пекле. Но ничто не отвечало юноше, кроме рева пламени, и тогда он наконец осознал, что друида больше нет.
