— Ну что ты, дорогой, — успокаивающим тоном произнесла Хетер, — не надо сердиться. Давай лучше сядем вместе.
Джордан сердито кивнул и позволил девушке усадить себя в самое удобное кресло. Прежде чем она села на подлокотник, актер обвил рукой ее талию, как это делал Виктор.
— Ну, хорошо, — сказал он наконец, — давайте обсудим завещание отца. О, можете сесть. Когда вы вот так стоите, здесь становится неуютно. Если бы мне понадобились статуи, я бы купил еще пару десятков.
Родрик, Аргент и Гэвэйн взяли кресла и сели. При этом Джордан с удовлетворением отметил, что лишь Гэвэйн сел так, чтобы не оказаться спиной к двери. Родрик наклонился вперед, и лицо его стало серьезным.
— Из того, что мы услышали от вашего отца, не так уж многое может быть нам полезным, — медленно произнес граф. — Малькольм указал на то, что не исключает своей внезапной смерти, а это наводит на мысль, что он предполагал возможность покушения на него. Однако в завещании нет ничего, дающего намек на личность предполагаемого убийцы. Если, конечно, Малькольма убили. Ведь прямых свидетельств нет.
— Это убийство, — сказал Джордан, — слишком уж неожиданно умер отец.
— Как скажете, ваше высочество, — Родрик отвесил легкий поклон, как бы подчеркивая свои слова, и продолжал: — Единственный намек на то, где следует искать печать и корону, дают слова: «среди тех, кто покинул этот мир раньше». Похоже, это следует отнести к тем королям Редгарта, которые занимали трон до Малькольма.
Джордан прикусил щеку изнутри, как подсказало ему неожиданно всплывшее из глубин подсознания воспоминание о привычке Виктора. Затем актер посмотрел на Родрика, прищурив глаза.
— Отца ведь не похоронили еще, так?
— Нет, ваше высочество, — ответил граф. — Согласно закону и обычаю он лежит в фамильном склепе, чтобы все желающие имели возможность проститься с ним.
— Так, значит, получается, что он находится среди своих предков, иными словами, среди тех, кто покинул этот мир раньше. Понятно? Корона и печать спрятаны где-то в склепе!
Мессир Гэвэйн закашлялся, как бы извиняясь, и сказал:
— Наши люди уже искали там, ваше высочество, но ничего не нашли. И ставлю сто против одного, что тоже самое сделали и ваши братья. Если бы корона и печать находились там, кто-нибудь уж обязательно нашел бы их.
— Вовсе не обязательно, — возразил Джордан, — ведь отец же сказал, что найти их будет нелегко. — Он резко поднялся, чуть не сбросив на пол Хетер. — Идемте, я сам хочу обыскать склеп.
— Хорошо, ваше высочество, — произнес Родрик, вставая, но не так быстро, как актер, — я вызову охрану, которая будет сопровождать нас.
— Нет, — сказал Джордан, — думаю, что, чем меньше нас будет, тем лучше. Не знаю, как вы, а я все больше прихожу к убеждению, что среди наших людей скрывается предатель. Подумайте сами: дважды, когда вы везли в замок актера, на вас напали. Кто, кроме нас, знал, каким путем вы поедете? И потом кто-то ведь сказал моим дорогим братьям, что мы используем двойника? Вот и пришлось устраивать это Испытание. И последнее. Кто-то же подсыпал мне в пищу яд? Это один из ближайших людей, тот, кому мы доверяем. Я еще не готов сказать, кто именно, но меньше всего хочу лишний раз испытывать судьбу. В склеп мы отправимся впятером.
— Вшестером, включая актера, — ответил мессир Гэвэйн.
— Нет уж, я вовсе не собираюсь сидеть здесь из-за его чертового мочевого пузыря, — фыркнул Джордан, — скажем стражникам, что стоят у двери, пусть ждет нашего возвращения. Нам он больше не нужен. А теперь пошли. Я слишком долго сидел здесь и прохлаждался.
Актер решительно направился к двери, с удовлетворением отметив, что остальные в спешке бросились за ним. А он-то испугался было, что переигрывает.
Королевский фамильный склеп оказался громадным, с выложенными камнем стенами залом, расположенным на самом нижнем этаже замка. Чтобы попасть туда, им пришлось пройти через два подвала. Склеп являлся одновременно и святилищем, одним из самых спокойных мест в крепости. Хорошо это было или плохо, но колдовство не действовало здесь, и сон усопших ничто не тревожило. Гробницы предков Малькольма, веками находивших здесь упокоение, украшали барельефы и статуи, выполненные в натуральную величину из мрамора различных оттенков. В колеблющемся свете факелов некоторые из фигур казались настолько похожими на спящих людей, что казалось, они готовы проснуться от любого внезапного шума.
Король Малькольм лежал на плите, под которой и должен был упокоиться. Чтобы уберечь тело монарха от тлена, над ним уже поработали искусные руки бальзамировщика, но короля не могли похоронить до тех пор, пока над ним не будут произнесены последние защитные заклятия. Какие только неприятности не происходят с покойниками в Полуночном Замке… Джордан не спеша подошел к телу короля. Похоронщики знали свою работу, лицо Малькольма все еще сохраняло естественный цвет. Казалось, что правитель Редгарта просто заснул.
Остальные стояли на некотором удалении за спиной Джордана, разглядывавшего мертвого монарха. Вблизи все выглядело совершенно иначе. Актера не мог ввести в заблуждение толстый слой грима, придававший лицу мертвеца видимость жизни, а вглядевшись получше, он различил и едва заметные стежки, державшие закрытыми веки глаз и губы. Запаха разложения не чувствовалось. Лишь немного пахло веществом, которым пользовались для бальзамирования. Джордан попытался представить себе, каким король был в жизни, но смерть и искусство мастера стерли с лица выразительность, присущую живому человеку. С таким же успехом можно рассуждать о достоинствах и недостатках личности ярко раскрашенной куклы. Джордан закрыл глаза и постарался вызвать в мозгу воспоминания Виктора, надеясь, что они дадут ему какой-нибудь намек — с чего начать поиски? Но ничего, кроме головной боли, это занятие актеру не дало. Джордан открыл глаза и стал размышлять. Ответ должен быть где-то здесь. И найти его надо очень быстро. Аргент остался перед входом в склеп как дозорный, но в любую минуту могут появиться нежданные гости.
Джордан внимательно разглядывал окружавшие его мрачные резные, изваяния с загадочными улыбками на лицах. Актер не мог отделаться от ощущения, что они знают ответ, но не скажут ему, потому что он обманщик и самозванец. Что-то привлекло его внимание: как ни различны были мраморные фигуры, в них тем не менее существовало и что-то общее. Рука скульптора с большой точностью передала все детали их одеяний, не забыв о коронах и кольцах на пальцах. Джордан улыбнулся, почувствовав, как внутри него пышным цветом расцветает вдохновение. Где лучше всего спрятать корону с печатью, как не среди множества других корон и печатей? Заклятия тут не годились, в святилище они не действуют, значит, символы государственной власти спрятаны обычным способом. Джордан пошел, переходя от изваяния к изваянию и внимательно проверяя короны на каждом из них. Остальные недоуменно наблюдали за его действиями. Наконец одна из корон оказалась в руках актера, который взял ее и стукнул о край каменной плиты. Хрупкие кусочки гипса посыпались в разные стороны, и в руках у Джордана вспыхнул желтый металл.
Заговорщики обступили актера, счищавшего с короны остатки прилипшего к ней гипса. Более тяжелый, чем это казалось на вид, не украшенный ничем золотой венец, венчавший головы многих поколений богоизбранных правителей Редгарта, наконец-то обрел нового хозяина.
«Не в короне дело, а в том, кто носит ее. Только в человеке заключено подлинное величие», — эхом прозвучали в мозгу Джордана слова из старинной пьесы.
Как же давно стоял он последний раз на сцене, играя простую роль перед невзыскательной публикой. Актер прогнал эту мысль и стал пробовать поочередно все кольца на каменных пальцах, пока одно из них не оказалось в его руке. Под тонким слоем гипса было тяжелое золотое кольцо с королевской печатью Редгарта. Джордан, закрыв глаза из-за нахлынувшей вдруг на него усталости, стоял и держал в руках символы государственной власти. Госпожа Хетер подошла к актеру.
