Ознакомительная версия.
Как и мы, Юта Макгилливрей строила планы на будущее. Разумеется, она знала, что Джейми особенно ценит Лиззи и ее отца и потому сделает для нее все возможное. Именно на это и намекал сейчас Джозеф Уимис: сможет ли Джейми выделить Манфреду небольшой участок в Вулэм-Крик в рамках соглашения?
Краем глаза Джейми покосился на меня. Я едва заметно пожала плечом. Интересно, приняла ли Юта во внимание физическую хрупкость Лиззи? В округе полно девушек и покрепче, более приспособленных к тяготам материнства. С другой стороны, если девочка умрет в родах, Макгилливреи получат и ее приданое, и участок в Вулэм-Крик, а новую жену найти несложно.
– Что-нибудь придумаем, – осторожно ответил Джейми. Его взгляд скользнул вдоль удручающих колонок цифр и вернулся ко мне. Земля – не проблема; инструменты и материалы тоже можно раздобыть.
Я поджала губы и нахмурилась. Нет уж, мед не отдам!
Джейми вздохнул и откинулся на стуле, барабаня запачканными пальцами по столешнице.
– Ладно, справимся, – сказал он. – А девочка что? Пойдет за Манфреда?
На лице мистера Уимиса отразилось легкое сомнение.
– Говорит, согласна. Он – славный парень, правда, мать у него… Хорошая женщина, – добавил он поспешно, – разве что малость… кхм…
Джозеф обернулся ко мне, нахмурив узкий лоб.
– Только боюсь, Элизабет сама не знает, чего хочет. Она, конечно, понимает, что это хорошая партия, да и я буду рядом… – Его лицо на секунду смягчилось и тут же вновь приняло серьезное выражение. – Но я вовсе не хочу, чтобы она пошла на это ради меня.
Он застенчиво глянул на Джейми.
– Я так любил ее мать… – выпалил он, словно выдавая постыдную тайну, покраснел и опустил глаза на тонкие пальцы, сплетенные на коленях.
– Понятно. – Я тактично отвернулась и стряхнула со стола кожуру. – Хотите, я с Лиззи поговорю?
– Ой, спасибо вам огромное!
Джозеф обрадованно вскочил и принялся жать руку Джейми и кланяться мне. Наконец он вышел, беспрестанно кивая и бормоча благодарности.
Джейми вздохнул и покачал головой.
– Бог свидетель, как же трудно выдавать дочерей замуж! Даже когда они знают, чего хотят, – добавил он туманно, имея в виду Брианну и Марсали. – Может, оно и к лучшему, когда не знают…
* * *
Единственная свеча догорала, отбрасывая неясные тени. Я поднялась и подошла к шкафчику, где лежал запас. К моему удивлению, Джейми опередил меня, выкопав откуда-то из недр приземистые свечные часы. Запалив фитиль от старой свечи, он пристально посмотрел мне в глаза. Я осторожно прикрыла дверцу и встала рядом.
– Думаешь, пора?
Джейми молча покачал головой. Сложив руки на коленях, он следил за тем, как разгорается пламя, потом вздохнул и развернул ко мне гроссбух. Состояние наших дел в плане наличных было довольно унылое.
В колонии наличные практически не использовались, особенно к западу от Эшвиля. Горцы предпочитали бартер, и пока что нам удавалось держаться на плаву. Мы производили молоко, масло, сыр, вино; выращивали картошку и зерно, заготавливали свинину и оленину, свежие овощи и сушеные фрукты, мед и воск. И самое главное – виски; правда, в ограниченном количестве. Мы засадили ячменем пятнадцать акров; учитывая град, лесные пожары и прочие форс-мажоры, с этого выйдет примерно сотня кег, которые можно вполне выгодно продать, даже сырые и невыдержанные. На деле ячмень еще зеленел в полях, и доход с него был призрачным.
На данный момент мы израсходовали и продали почти все имеющиеся запасы спиртного. Оставались еще четырнадцать небольших кег, но их трогать нельзя. С каждой выгонки Джейми откладывал две кеги на выдержку. Самой старой бочке было всего два года; еще лет десять, и, даст бог, она превратится в жидкое золото, не менее ценное, чем его твердый эквивалент.
А вот необходимые траты не могли ждать десять лет. Помимо оружейной мастерской для Манфреда и скромного приданого Лиззи оставались текущие расходы на хозяйство, скотину, да еще амбициозная идея обеспечить всех арендаторов плужным лемехом – многие до сих пор возделывали землю вручную.
И наконец, кроме личных расходов, было еще одно весьма тяжкое обязательство: чертова Лири Маккензи-чтоб-ее-Фрейзер.
Вроде как бывшая жена – и в то же время не совсем… Думая, что я исчезла навсегда, если вообще не умерла, Джейми женился на ней под давлением своей сестры Дженни. Довольно быстро стало понятно, что брак оказался ошибкой, и после моего возвращения его аннулировали, к облегчению сторон.
И все бы хорошо, но Джейми, щедрый до неприличия, согласился выплачивать Лири крупную сумму ежегодного содержания плюс приданое обеим ее дочерям. Приданое Марсали постепенно выплачивалось землей и виски; о матримониальных планах Джоан пока ничего не слышно, а вот срок платежа Лири уже подходил – и денег у нас не было.
Я покосилась на Джейми. Тот сосредоточенно размышлял о чем-то, полузакрыв глаза. Конечно, заманчивая мысль – оставить Лири на произвол судьбы; пусть себе идет побираться по приходу. Однако предлагать такое решение смысла не было: несмотря на личную неприязнь к Лири, Джейми считал себя ответственным за нее, и дело с концом.
Выплата долга соленой рыбой и щелочным мылом тоже не вариант. Остаются три пути: продать запас виски, хотя на этом мы много потеряем в долгосрочной перспективе; занять деньги у Иокасты – возможно, только ужасно неприятно; продать что-нибудь еще. Лошадей, например. Свиней. Или драгоценности.
Свеча разгорелась, и воск вокруг фитиля начал таять. В прозрачной лужице отчетливо виднелись три камня, темные на фоне бледно-серого золота; краски приглушены, но все же различимы: изумруд, топаз и черный жемчуг.
Джейми смотрел на них молча, сдвинув рыжие брови.
Продать драгоценный камень в колониальной Северной Каролине – дело непростое; надо ехать в Чарльстон или в Ричмонд. Зато вырученных денег хватит и на Лири, и на прочие расходы. С другой стороны, камни обладали куда большей ценностью – с их помощью можно перемещаться во времени; они – защитный амулет путешественника.
Об этих опасных перемещениях мы знали лишь со слов Гейлис Дункан; с ее точки зрения, камни не только защищали человека от хаоса ирреального пространства между слоями времени, но и давали возможность выбирать нужный исторический период.
Повинуясь импульсу, я подошла к шкафу, поднялась на цыпочки и нашарила в дальнем углу сверток, затем осторожно развернула и положила на стол возле свечи. В толще крупного опала была вырезана спираль – примитивное изображение змеи, кусающей свой хвост; сквозь нее просверкивала огненная сердцевина.
Камень принадлежал другому путешественнику – таинственному индейцу по кличке Зуб Выдры, в черепе которого обнаружили серебряные пломбы. Он называл свой камень «обратным билетом»; значит, Гейлис Дункан – не единственная, кто верит в защитную силу камней в жутком межпространстве.
– Пять камней, – задумчиво протянул Джейми. – Ведьма сказала – нужно пять?
– Да.
Несмотря на теплый вечер, волосы у меня на загривке встали дыбом: я вспомнила Гейлиc и того индейца с черным лицом (краска смерти) – с ним я повстречалась на холме ровно перед тем, как нашла опал и череп, зарытый рядом. Не его ли это череп с серебряными пломбами?
– А камни должны быть обработанные? Или необязательно?
– Вроде она сказала – ограненные лучше. А может, и неправда.
Вот где проблема – мы так мало знаем наверняка…
Джейми хмыкнул и потер переносицу костяшкой пальца.
– У нас есть три камня плюс отцовский рубин – те отполированы и огранены, итого четыре. Потом еще этот малыш, – он кивнул на опал, – и камень в твоем амулете – те не обработаны.
Конечно, за ограненные удастся выручить куда больше. И все же однажды нехватка камня может стоить Брианне или Роджеру жизни…
– Вряд ли, – ответила я на его невысказанную мысль. – Бри точно останется, пока Джемми не вырастет, а то и навсегда.
В конце концов, как бросить ребенка? Возможность нянчить внуков? Впрочем, я же бросила… Я рассеянно потерла палец над гладким металлом обручального кольца.
– Она-то да, а парень? – Джейми взглянул на меня, приподняв бровь; пламя свечи отражалось в его глазах, синих, словно чистые сапфиры.
– Роджер не оставит Бри и сына.
Я говорила уверенно, хотя в сердце уже закралась тень сомнения, и голос дрогнул.
– Пока нет, – тихо уточнил Джейми.
Я вздохнула, но промолчала, прекрасно понимая, о чем он. Окутанный немотой, Роджер все глубже уходил в свою раковину.
Его пальцы зажили, и я намекнула Брианне: может, стоит поискать утешения в бойране? Уж не знаю, стала она ему говорить или нет, только инструмент продолжал висеть на стене их хижины, столь же молчаливый, сколь и его хозяин.
Правда, Роджер улыбался, играл с Джемми и всегда был внимателен к Брианне, однако тени в глазах так и не уменьшились. Если не требовалась помощь по хозяйству, он часами где-то пропадал; иногда уходил в горы на целый день и возвращался ночью – изможденный, заляпанный грязью и молчаливый.
Ознакомительная версия.
