Ознакомительная версия.
Роджер понимал чувства обеих гостий: высокой нежной девушки, которую он держал в объятиях, и неподвижно сидевшей за столом женщины, что застыла в решимости. Эта женщина прошла сквозь круг камней и совершила путешествие во времени; ее подозревали в шпионаже и арестовали как ведьму. Удивительное стечение обстоятельств вырвало ее из объятий первого мужа, Фрэнка Рэндалла; через три года второй муж, Джеймс Фрэзер, отчаянно пытавшийся спасти от верной смерти ее и еще не рожденного ребенка, отправил ее, беременную, назад через камни.
Роджер прекрасно понимал, что выпавших на ее долю страданий и приключений более чем достаточно, но прежде всего он был историком. Им двигал интерес ученого, не признающий ограничений морали, слишком сильный, чтобы придерживаться лишь сострадания. Более того, Уэйкфилд каким-то образом чувствовал, что в семейной трагедии, к которой он оказался причастен, незримо участвует еще один человек – Джейми Фрэзер.
– А если он не погиб при Каллодене, – более решительно начал он вновь, – можно попробовать узнать, что с ним произошло. Хотите, чтобы я это сделал?
Затаив дыхание, он ждал ответа и ощущал через рубашку теплое дыхание Брианны.
Джейми Фрэзер прожил свою жизнь и встретил свою смерть. Казалось, это очевидно, но Роджер счел, что обязан докопаться до истины. Он и сам толком не понимал зачем. Женщины Джейми Фрэзера имели право знать о нем все известные факты. Брианна вообще никогда его не видела и благодаря этим сведениям могла бы составить какой-то образ отца. А Клэр… Он уже задумался о том, о чем она сама если еще не стала размышлять, то, скорее всего, только из-за шока. Раз она дважды смогла преодолеть временной барьер, то, значит, хотя бы теоретически, это ей вновь удастся.
А коли Джейми Фрэзер не погиб при Каллодене…
В смутном янтаре глаз Роджер увидел искру понимания – та же мысль посетила и ее. Клэр, и так белокожая, побледнела так, что стала цвета лежавшего перед ней на столе ножа для бумаг из слоновой кости. Она стиснула нож с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
Несколько долгих минут она молча и пристально смотрела на Брианну, затем перевела взгляд на Роджера.
– Да, – чуть слышно сказала она. – Да. Выясните это для меня. Пожалуйста. Выясните.
Глава 3
Фрэнк и новое открытие
Инвернесс, 9 мая 1968 года
По мосту через Несс шло много народу: люди торопились домой, к ужину. Роджер двигался впереди и закрывал меня от толпы своими широкими плечами.
Мое сердце гулко стучало о твердую книгу, которую я прижимала к груди. Я чувствовала это каждый раз, когда останавливалась и задумывалась, чем же мы занимаемся. Непонятно было, какое знание хуже: что Джейми не пережил Каллоден или что спасся.
Мы возвращались к дому преподобного; мост глухо гудел под нашими ногами.
– Эй, смотри, куда едешь! – крикнул Роджер и быстро отодвинул меня из-под колес велосипеда, водитель которого собирался на полной скорости проехать по мосту против движения.
– Извините! – бросил велосипедист и, просочившись между какими-то школьниками, махнул рукой.
Я осмотрелась в поисках Брианны рядом с собой, но ее нигде не было.
Мы провели день в Обществе охраны древностей. Брианна спустилась в подвал, в отдел кланов, чтобы сделать фотокопии документов, включенных Роджером в список.
– Вы так любезны, Роджер, приняв на себя такие хлопоты, – сказала я, намеренно громко, чтобы меня было слышно сквозь шум речной воды и гул движения.
– Да пустяки, – несколько смущенно ответил он и остановился, чтобы я могла его догнать. – Понимаете ли, мне интересно.
И он слегка улыбнулся.
– Вы же знаете: мы, историки, ненавидим нераскрытые тайны.
И Роджер кивнул, чтобы откинуть с лица темную челку, растрепанную порывом ветра.
О да, историков я знала. Прожила с историком двадцать лет. Фрэнк тоже не хотел оставить эту тайну. Впрочем, не хотел он и раскрывать ее на самом деле. Но два года назад Фрэнк умер, и теперь это было наше дело – мое и Брианны.
– Вы уже получили ответ от доктора Линклатера? – спросила я, когда мы зашли под мост.
Приближался вечер, но северное солнце все еще стояло высоко. Сквозь листву высаженных по берегу лаймов пробивались теплые лучи, которые окрашивали в розовый помещенный под мост гранитный кенотаф.
Роджер, щурясь от ветра, покачал головой.
– Нет, но ведь я написал ему только неделю назад. Если ответ не придет до понедельника, я позвоню. Не волнуйтесь, – улыбаясь, продолжил он, – я был очень осторожен и не рассказал никаких деталей, только общее направление исследования. Написал, что мне нужен список якобитов, прятавшихся в крестьянской хижине в Линахе после Каллоденской бойни, если он имеется, и, возможно, сохранившиеся сведения о человеке, избежавшем казни. И попросил указать мне на источники.
– Вы знакомы с Линклатером? – спросила я и сунула книги под мышку, чтобы моя левая рука отдохнула.
– Нет, но написал ему на бланке колледжа Баллиоль и аккуратно приплел мистера Чизрайта, моего старого руководителя, который действительно знает Линклатера.
Роджер хитро подмигнул, и я рассмеялась. Его ярко-зеленые глаза на смуглом лице сияли. Наверное, ему действительно интересна судьба Джейми, но было совершенно ясно, что им движет еще один, куда более сильный интерес – к Брианне. Мало того, я видела, что это чувство взаимно, однако не уверена, понимает ли это Роджер.
В кабинете покойного преподобного я с облегчением сложила книги на стол и рухнула в кресло у камина. Роджер же принес мне из кухни стакан лимонад.
Кисло-сладкий напиток помог мне перевести дух, но только я окинула взглядом стоявшую на столе книжную стопку, как сердце застучало сильнее.
Есть ли в них сведения о Джейми? Руки, державшие холодный стакан, неожиданно вспотели. Впрочем, я попыталась прогнать неуместные мысли. Не заглядывай так далеко вперед, предостерегла я себя. Посмотрим, что мы найдем, а потом разберемся.
Роджер изучал книжные корешки в надежде выбрать новый путь изысканий. Преподобный Уэйкфилд, приемный отец Роджера, помимо служения, оказался еще и историком-любителем, краеведом-энтузиастом и ужасным барахольщиком – шкафы были забиты старинными и современными книгами, редкими томами и массовыми брошюрами, журнальными подшивками и папками с вырезками из газет и прочим подобным хламом.
После некоторой паузы Роджер оперся на ближайшую к нему стопку. В ней были книги авторства Фрэнка – большой успех, если судить по отрывкам из рецензий на пыльных суперобложках.
– Вы это читали? – поинтересовался он, показав мне книгу под названием «Якобиты».
– Нет, – ответила я, отпила лимонада и поперхнулась. – Не могла.
После возвращения я категорически отказалась хоть как-то соприкасаться с текстами по истории Шотландии, хотя специализацией Фрэнка был в том числе восемнадцатый век. Я, вынужденная жить со знанием, что Джейми умер, стремилась обходить все, что могло мне о нем напомнить. Впрочем, из этого все равно ничего не вышло – попробуй-ка выкини его из головы, если перед глазами с утра до вечера своим существованием напоминает о нем Брианна. В любом случае, я не могла себя заставить читать что-либо, связанное с этим пустозвоном Красавчиком принцем Чарли[1] или его несчастными соратниками.
– Понятно. Я лишь предположил, что здесь можно найти что-то полезное.
Роджер покраснел и замолчал.
– А… э-э… ваш муж – я имею в виду Фрэнка, – поспешно добавил он. – Вы рассказывали ему… э-э… о…
Но окончательно смутился и не договорил.
– Конечно, рассказывала! – холодно парировала я. – Как вы это себе представляете? Я появляюсь на пороге его кабинета после трехлетнего отсутствия и спрашиваю: «Здравствуй, милый, что бы ты хотел сегодня на ужин?»
– Нет, конечно, нет, – пробормотал Роджер, отвернулся и впился взглядом в книги на полке, покраснев от смущения до кончиков ушей.
– Простите меня, – вздохнула я. – Вы задали правильный вопрос, просто рана еще не вполне зажила.
Правильнее говорить «совершенно не зажила». Острота полученной боли меня испугала и удивила. Отставив стакан, я решила, что для продолжения беседы мне понадобится что-то покрепче лимонада.
– Да, я все рассказала. О камнях, о Джейми. Обо всем.
Какое-то время Роджер молча изучал портрет Фрэнка на задней стороне обложки – с фотографии потомкам улыбался смуглый, красивый и худой автор.
– А он вам поверил? – тихо спросил Роджер.
Лимонад налип на губы, и перед ответом понадобилось их облизать.
– Нет, – сказала я. – Сначала нет. Он решил, что я сошла с ума, даже отправил к психиатру.
Я усмехнулась воспоминанию, хотя при нем кулаки у меня сами собой сжались от злости.
– А после этого? – Роджер повернул ко мне бледное лицо, сверкнув любопытными блестящими глазами. – Что он подумал?
Я глубоко вздохнула и зажмурилась.
Ознакомительная версия.
