Ознакомительная версия.
– Я замерзла, – тихо начала она. – Наверное, одеяло упало, но во сне было холодно из-за открытого окна.
– Тут? Которого? – Роджер поднял руку, указывая на светлый прямоугольник на стене. Даже в самую темную полночь промасленный кожаный занавес был чуть светлее окружающей черноты.
– Нет. – Брианна снова вздохнула. – Дома, в Бостоне. Я замерзла и во сне проснулась. И встала, чтобы посмотреть, откуда дует.
В папином кабинете были французские окна во всю стену, и холодный сквозняк задувал в комнату белые занавески. Возле антикварного бюро стояла пустая кроватка, и кончик тонкого белого одеяла трепетал на ветру.
– Его не было. – При воспоминании об ужасе, охватившем ее во сне, у Брианны дрогнул голос. – Джемми нигде не было, и я сразу поняла: его забрали через окно.
Она инстинктивно прижалась к нему спиной, словно прося защиты.
– Я ужасно испугалась, хоть и не знала, чего. Главное, надо было скорее найти Джемми.
Роджер нащупал ее сжатый кулак, накрыл ладонью и легонько погладил.
– Я рванула занавески и выбежала… А там – ничего нет, лишь одна вода. – Брианну затрясло.
– Вода? – Он снова погладил стиснутый кулак большим пальцем, пытаясь ее успокоить.
– Океан, море… Просто вода, заливающая порог террасы. Было уже темно, и я поняла, что они там, на глубине, – Джемми утонул, я опоздала… – Она задохнулась. – Но я все равно нырнула. Было темно, кто-то плавал рядом, задевая меня, – кто-то большой, не разглядеть… А я все искала и искала… Вдруг стало светлее, и я увидела его…
– Джемми?
– Нет, Боннета – Стивена Боннета.
Усилием воли Роджер подавил рефлекторный рывок. Брианне часто снились сны, и если она не рассказывала о них, он всегда предполагал, что ей снился Боннет.
– Он держал на руках Джемми и смеялся. Я подошла забрать ребенка, а он поднял малыша высоко и не отдавал. Я попыталась его ударить; он перехватил мою руку и засмеялся. А потом вдруг повернул голову и изменился в лице.
Она снова вздохнула и сжала пальцы Роджера, ища успокоения.
– В жизни не видела такого взгляда! Он заметил что-то за моей спиной, что-то ужасное, и напугался до смерти. Он крепко держал меня, я не могла ни обернуться, ни убежать…. А оно все надвигалось…. И тут я проснулась.
Брианна нервно хохотнула.
– Бабушка моей подруги Гейл всегда говорила: если во сне ты упал со скалы и ударился о землю, то непременно умрешь – в реальности. Как думаешь, если тебя сожрет морское чудовище, это считается?
– Вряд ли. К тому же ты всегда успеваешь проснуться раньше.
– Пока да. – В голосе чувствовалось сомнение, но все же ей стало легче: тело окончательно расслабилось, и дыхание нормализовалось; грудная клетка под его рукой двигалась спокойно и размеренно.
– Не переживай – с Джемми все хорошо, да и я здесь; я о вас позабочусь. – Роджер нежно обнял ее и прижал ладонью толстую, теплую попку сына в льняном подгузнике. Джемми, полностью удовлетворенный, мирно дремал. Брианна вздохнула и накрыла руку Роджера своей.
– Еще помню, там, на столе, были книги, – сонно пробормотала она. – На папином столе. Он работал – повсюду валялись раскрытые книги и бумаги россыпью. Посередине лежал какой-то листок с записями; я хотела прочитать – интересно же, чем он занят…
– Угум…
Брианна слегка вздрогнула – зашуршали кукурузные стебли в матрасе, создавая небольшое сейсмическое волнение в их крошечной теплой вселенной; напряглась, борясь со сном, и снова расслабилась, почувствовав его руку на своей груди.
Роджер бодрствовал, наблюдая за тем, как постепенно светлеет квадрат окна, надежно удерживая в объятиях свою семью.
* * *
Было пасмурно и по-утреннему прохладно, однако очень влажно; тело покрылось липким потом, словно молоко пленкой. С рассвета прошло не больше часа; дом еще виднелся, а кожу на голове уже покалывало, и медленные капли собирались под косой у основания черепа.
Роджер сдался, расслабил плечи, и первая струйка пота скользнула вдоль позвоночника. По крайней мере, это облегчало болезненные ощущения: утром у него так онемели руки и спина, что Брианне пришлось помогать ему одеться и ловкими пальцами застегивать ширинку.
Он улыбнулся про себя, вспомнив, что еще сделали эти длинные пальцы, помогая ему отвлечься от проблем с телом и выбросить из головы дурные сны. Роджер со стоном потянулся, ощущая, как напрягаются мышцы в суставах. Чистая рубашка уже прилипла к телу.
Джейми ушел вперед; между лопаток – там, где спину пересекал ремень от фляги, – разрасталось мокрое пятно. Роджер с некоторым удовлетворением заметил, что сегодня тесть тоже слегка утратил свою обычную грациозность пантеры. Разумеется, Великий Шотландец был всего лишь простым смертным, однако время от времени хотелось иметь тому подтверждение.
– Как думаешь, погода не переменится? – спросил Роджер, большей частью для поддержания разговора. Сегодня Джейми был непривычно молчалив, лишь буркнул «угу» в ответ на «доброе утро». Может, так на него подействовала серая хмарь.
Небо нависло мрачной опрокинутой чашей. Вчерашний вечер они провели дома: дождь барабанил в окна, занавешенные промасленной кожей; маленький Джемми свернулся калачиком и мирно дремал, а его мать сбросила рубашку в мягком сумрачном свете и легла в постель… Что ж, иногда потеть весьма приятно.
Джейми остановился и взглянул на низкое небо, затем неловко сжал правую руку в кулак и медленно разжал. Из-за негнущегося безымянного пальца ему сложно было выполнять тонкую работу вроде письма, зато имелось одно сомнительное преимущество: распухшие суставы предсказывали дождь не хуже барометра.
Джейми пошевелил пальцами и слабо улыбнулся Роджеру.
– Нисколечки не болит – знать, дождя до ночи не будет.
Он потянулся, разминая спину в предвкушении, и вздохнул.
– Ну что, пошли?
Роджер оглянулся – дом с хижиной уже исчезли из вида. Он нахмурился в уходящую спину, размышляя. До места примерно полмили – достаточно времени для разговора. С другой стороны, еще рано. Дело тонкое, обсуждать надо лицом к лицу, и лучше в свободную минуту. Позже, когда они остановятся перекусить.
В лесу стояла тишина, воздух был вязким и тяжелым. Даже птицы затихли; лишь изредка раздавалась пулеметная очередь дятла. Бесшумно, как индейцы, они прошли по ковру из опавших листьев и вынырнули из дубовой рощи так неожиданно, что стая ворон с воплями взлетела со свежерасчищенной земли, словно демоны, вырвавшиеся из ада.
– Господи Исусе! – пробормотал Джейми, невольно перекрестившись. У Роджера перехватило горло и скрутило желудок – возле упавшего дерева лежали чьи-то останки; в разрытой земле виднелся лишь бледный изгиб, напоминающий обнаженное плечо… кабана. Джейми присел на корточки возле туши, хмуро разглядывая багрово-сизые рубцы на толстой коже, затем брезгливо коснулся глубоких дыр в передней части; в черно-красных полостях деловито сновали мухи.
– Медведь? – спросил Роджер, присаживаясь рядом.
Тесть покачал головой.
– Кошка. – Он отбросил редкую, жесткую щетину за ухо и показал синеватые следы от зубов. – Сломала шею одним укусом. А вот это когти, видишь?
Роджер заметил, но ему не хватало опыта, чтобы с ходу отличить следы медвежьих когтей от пантеры. Он пригляделся внимательней, запоминая расположение отметин.
Джейми поднялся и вытер лицо рукавом.
– Медведь отъел бы больше, а этого едва тронули. Так делают кошки – убивают и оставляют, затем возвращаются каждый день и отгрызают, сколько надо.
Несмотря на сильную влажность, волоски на шее у Роджера встали дыбом. Ему уже мерещились в тени деревьев желтые глаза, критично оценивающие точку, где череп соединяется с хрупким позвоночником.
– Думаешь, она где-то поблизости? – Роджер огляделся, стараясь сохранять невозмутимый вид. Лес не изменился, однако теперь тишина казалась зловещей и ненатуральной.
Джейми отмахнулся от пары назойливых мух.
– Может быть. Труп свежий – еще нету личинок. – Он кивнул на зияющую рану в боку и наклонился потрогать застывшие ляжки. – Давай-ка его подвесим: тут слишком много мяса, негоже оставлять.
Они подтащили тушу к дереву с низкими прочными ветвями. Джейми достал из рукава замызганный платок и повязал на лоб, чтобы пот не стекал на глаза. Роджер нащупал свой – тщательно выстиранный и выглаженный – и сделал то же самое. Памятуя о стирке, они сняли чистые рубашки и повесили на куст ольхи.
На поле валялась веревка, оставшаяся от корчевания пней. Джейми обмотал ее вокруг передних ног кабана и перекинул свободный конец через ветку. Это была взрослая свиноматка весом сотни в две. Джейми уперся пятками в землю и повис на веревке, пыхтя от усилий.
Наклоняясь, чтобы поднять окоченелую тушу, Роджер задержал дыхание, однако тесть оказался прав насчет свежести: пахло обычным свиным запахом, уже подвыветрившимся, и резче – кровью.
Ознакомительная версия.
