Мастер-Шефа трудно было спутать с кем-то ещё. Не при его двухметровом росте и ста тридцати килограммах твёрдых, как скала, мышц и прочных, как сталь, костей.
Впрочем, его выдавал и особенный знак различия — пикирующий на жертву золотой орёл, выставивший когти. В одной из лап птица сжимала молнию, а в другой — три стрелы. Но и герб спартанцев был не единственным, что притягивало взгляды к парадной форме Джона.
Всю левую половину его груди покрывали наградные ленты и медали. Наставник Мендез мог бы гордиться им, но сам Мастер-Шеф давно уже перестал обращать внимание на свидетельства своей славы. Его раздражали все эти яркие побрякушки. Ему, как и остальным спартанцам, куда уютнее было внутри «Мьольнира». А без брони он чувствовал себя голым. И не просто голым, а так, словно вышел на улицу, забыв дома кожу. Он уже привык к увеличенным скорости и силе, к тому, что его мысли молниеносно превращаются в действие.
Мастер-Шеф вошёл в штабное здание. Снаружи оно выглядело как простой бревенчатый дом, хотя и подозрительно большой. Но внутри его стены были покрыты листовой бронёй из титана-А, а основная часть помещений с роскошными комнатами для переговоров и бункерами уходила на сотню метров вглубь скалы.
Джон спустился в лифте на третий подземный этаж. Здесь его встретил военный полицейский, попросивший отправиться в комнату отдыха и подождать, пока комиссия не будет готова его принять.
В комнате Мастер-Шеф увидел капрала Харланда. Тот сидел, листая журнал «Звёзды» и нервозно притопывая ногой. Заметив в дверях спартанца, десантник тут же вскочил и отсалютовал.
— Вольно, капрал, — произнёс Джон.
Окинув неодобрительным взглядом обилие мягких диванов, он решил постоять.
Харланд, явно нервничая, разглядывал парадную форму Мастер-Шефа. Наконец он собрался с духом и сказал:
— Сэр, позволите задать вопрос? Сто семнадцатый кивнул.
— Как вы стали спартанцем? Я в том смысле... — Он опустил глаза. — В том смысле, что если бы кто-то захотел присоединиться к вашему отряду, то как бы он мог это сделать?
Присоединиться? Мастер-Шеф взвесил в уме это слово. И в самом деле, как он сам присоединился? Доктор Халси отобрала и его, и остальных двадцать пять лет назад. Это было почётно, но сам Джон ни к чему не присоединялся. И, честно говоря, он никогда не видел другого спартанца, который бы не учился вместе с ним в одном классе. Однажды, вскоре после того, как их тренировки закончились, доктор Халси упомянула, что наставник Мендез теперь готовит следующую группу. Но сам Мастер-Шеф никогда не видел ни их, ни своего наставника.
— Мы не присоединяемся, — наконец произнёс Джон.— Нас выбирают.
— Понимаю, — сказал Харланд, почесав бровь. — Что ж, сэр, если представится такая возможность, попросите и на меня обратить внимание.
В проходе появился охранник.
— Капрал Харланд? Вас готовы принять.
В противоположной стене открылись двойные двери. Десантник отсалютовал Джону и кивнул.
Поднимаясь и направляясь к дверям, капрал разминулся с выходящим оттуда пожилым мужчиной. Тот носил форму капитана Военно-космического флота. Мастер-Шеф окинул незнакомца оценивающим взглядом — начищенные значки, новый китель. Мужчина явно только недавно получил капитанское звание.
Джон вытянулся по стойке «смирно» и приветствовал офицера.
— Капитан на палубе! — рявкнул Мастер-Шеф.
Мужчина остановился, оглядывая Джона с ног до головы. В глазах капитана сквозило лёгкое удивление, когда он отвечал салютом.
— Приветствую и вас, старшина.
Командир спартанцев встал вольно. На груди серого кителя было выведено: «Кейз И.».
Джон сразу же узнал его: капитан Кейз, герой сигмы Октана.
«Во всяком случае, — подумал Мастер-Шеф, — один из выживших героев».
Взгляд капитана скользнул по гербу спартанцев, а затем остановился на личном номере Джона под этой эмблемой. На лице Кейза возникла лёгкая улыбка.
— Рад снова видеть вас, Шеф.
— Сэр? — Сто семнадцатый никогда прежде не встречал капитана Кейза. Да, он был наслышан о его гениальной тактике в сражении у сигмы Октана, но лично они не сталкивались.
— Мы познакомились с вами очень давно. Доктор Халси и я... — Капитан запнулся. — Проклятье! Мне запрещено об этом говорить.
— Конечно, сэр. Я всё понимаю.
В проходе вновь появился охранник.
— Капитан Кейз, адмирал Стэнфорд ожидает вас наверху. Капитан кивнул.
— Уже иду, — произнёс он, а потом подошёл ближе к Джону и прошептал: — Будь осторожней. Эти медноголовые из ДВКР... — Кейз помолчал, подбирая нужное слово, — раздражены результатами нашей встречи с ковенантами у сигмы Октана. Я бы не стал злить их ещё сильнее.
Капитан оглянулся на двери, за которыми заседала комиссия.
— Раздражены, сэр? — переспросил явно озадаченный Джон. Ему казалось, что шишки из ДВКР должны сейчас плясать от радости, хотя победа и досталась им высокой ценой. — Но мы же выиграли.
Кейз отступил на шаг и вопросительно приподнял бровь.
— Разве доктор Халси не говорила вам, Мастер-Шеф, что победа — это ещё не всё? — Он отсалютовал. — А теперь прошу меня извинить.
Джон отсалютовал в ответ. Слова Кейза настолько изумили его, что он продолжал стоять, подняв руку к виску, даже когда капитан вышел из комнаты.
Победа была всем. Как человек, обладающий такой репутацией, как капитан Кейз, мог полагать иначе?
Мастер-Шеф постарался вспомнить всё, что когда-либо читал по военной истории и философии. Что ещё может иметь значение, кроме победы? Другим вариантом было исключительно поражение, а Джону всегда говорили, что поражение — неприемлемая альтернатива. Не мог же капитан Кейз подразумевать, что им стоило проиграть битву за сигму Октана?
Это было бы просто немыслимо.
Командир спартанцев добрых десять минут стоял в полной неподвижности, пытаясь осмыслить услышанное. Наконец в комнату вошёл охранник.
— Вас готовы принять, сэр.
Двойные двери распахнулись, из них вышел капрал Харланд. Молодой десантник бешено вращал глазами, и было заметно, что его трясёт. Сейчас парень выглядел ещё хуже, чем в тот день, когда Мастер-Шеф нашёл его на сигме Октана IV.
Отрывисто кивнув капралу, Джон вошёл в приёмную. Двери захлопнулись за его спиной.
Глаза спартанца мгновенно привыкли к темноте, царившей в зале. У противоположной стены прямоугольного помещения стоял длинный изогнутый стол. Над головой нависал сводчатый потолок, усеянный созвездиями камер, микрофонов и динамиков.
Включился прожектор, и луч света проводил Мастер-Шефа к столу.
В тени за ним сидела дюжина мужчин и женщин, облачённых во флотскую форму. Даже улучшенное зрение спартанца едва позволяло разглядеть их хмурые лица и начищенные бронзовые лепестки и звёзды погон под бьющим в глаза ослепительным светом.
Джон распрямился и отсалютовал.
Члены комиссии не обратили на него ни малейшего внимания, продолжая общаться между собой.
— Сигнал, перехваченный Кейзом, имеет смысл только в такой интерпретации, — произнёс один из тёмных мужских силуэтов.
Включился голобак. Над ним заплясали крошечные геометрические значки; квадратики, треугольники, полоски и точки.
Мастер-Шефу они казались одинаково похожими сразу на код Морзе и древние ацтекские иероглифы.
— Я склонна с вами согласиться, — ответил из темноты женский голос, — Но программа-переводчик ничего не даёт.
То, что мы обнаружили, может оказаться ранее неизвестным диалектом ковенантов.
— Или вовсе не их диалектом, — добавил кто-то ещё. Наконец один из офицеров соизволил обратить внимание на Мастер-Шефа.
— Вольно, солдат. Джон опустил руку.
— Спартанец-117 по вашему приказанию прибыл.
— Мы хотели бы поздравить вас с успешным завершением миссии, Мастер-Шеф, — произнёс женский голос после некоторой заминки. — Вам удалось добыть много интересной информации. Но нам хотелось бы уточнить пару деталей.
Что-то было в её тоне, что заставило Джона занервничать. Нет, он не испугался. Но чувство было такое, словно он опять оказался на поле боя. То же самое ощущение он испытывал, когда мимо начинали свистеть пули.
