Майкл Мэннинг
Сын кузнеца
Предисловие переводчика
Это произведение (и все последующие произведения в этой серии) построено как повествование рассказчика (личность которого очень скоро станет известна) о событиях, которые когда-то происходили с ним и с другими персонажами. Поэтому рассказчик абсолютно везде использует формы прошедшего времени — даже события, которые для персонажей ещё лежат в будущем, он описывает в форме, указывающей на то, что для самого рассказчика они уже в прошлом. На русский такие сложные временные конструкции перевести невозможно, поэтому если в переводе рассказчик где-то использует настоящее или будущее время, то следует понимать, что в оригинале он скорее всего использовал настоящее-в-прошлом или будущее-в-прошлом. Нормальное настоящее и будущее время встречаются лишь в прямой речи персонажей.
Надо сказать, что автор старается придать персонажам культурные черты средневековых британцев, вставляя в их речь слова из соответствующего лексикона. В переводе это почти не сохранилось, хотя я и старался оставлять в речи персонажей несколько архаичные выражения там, где мне удавалось найти русские аналоги. С другой стороны, с лёгкой руки автора в речи рассказчика присутствует огромное количество современных выражений вообще, и американизмов — в частности. Некоторые из наиболее вопиющих таких выражений (например — «переключить передачу» в значении «сменить тактику», что звучит дико в устах человека из общества, где автомобилей нет и ещё долго не предвидится) я сгладил при переводе. Менее очевидные и более повсеместные моменты я оставил как есть, памятуя о том, что рассказчик вообще является образованным человеком, и что за время между описываемыми событиями и тем моментом, когда ведётся рассказ, он получил много знаний из некоторых источников.
Большинство имён написаны так, как они произносятся в аудиокниге. Исключениями являются имена, достаточно часто встречающиеся в русскоязычной литературе, и потому ставшие достаточно привычными русскому уху (например — «Ариадна» вместо «Ариадни»).
Благодарности
Я хотел бы поблагодарить мою семью и друзей за их непрекращающуюся поддержку. Я не смог бы написать это произведение без их поощрений. Особенно я хотел бы поблагодарить мою мать, поддерживавшую меня всю жизнь, и мою жену, за её поощрения, фотографические и художественные навыки, применённые для создания обложки [1].
Майкл. Г. Мэннинг
Пролог
Элейна ди'Ка́мерон беспокоилась о своём муже. По возвращении с ужина тем вечером он вроде был в порядке, но сейчас занемог. Обычно она поужинала бы в зале, вместе с ним и своей семьёй. Они были в гостях у её родителей, Графа и Графини ди'Камерон, но её малыш капризничал. Вместо того, чтобы тащить его вниз, она покормила его в своей комнате, и сама взяла туда себе лёгкую трапезу.
Ти́ндал, её муж, и советник правившего Лоса́йоном короля, вернулся сразу после ужина, жалуясь на усталость, и рано лёг спать. Несколько часов спустя она проснулась от звуков его неудержимой рвоты.
— Тиндал? Что-то не так? — Элейна села, и зажгла лампу. Он сидел на полу, держась за ночной горшок, в который его тошнило. Его вид поверг её в шок. Лицо его было бледно, а чёрные волосы промокли от пота. Пока она смотрела, его снова вывернуло, но желудок его уже был пуст.
Элейна подошла к нему, и вытерла его лицо полотенцем:
— Ты неважно выглядишь. Позволь мне сходить за врачом.
Он махнул руками:
— Мне просто хочется воды, не нужен мне врач.
— Сейчас принесу.
Спорить с ним было бессмысленно — она позовёт врача, пока будет ходить за водой. А повозмущаться он может и попозже, упрямый глупец. Она пересекла прихожую, и вышла в коридор. Покои её родителей были напротив, и дверь была слегка приоткрыта. «Странно», — подумала она, но продолжила идти по коридору, сосредоточившись на своей цели.
Поворачивая за угол, она увидела двух мужчин в чёрном, входивших в одну из пустых комнат. Быстро шагнув назад, она поняла, что дело было очень плохо. Тогда она вспомнила о двери её родителей. Спеша, она вернулась к двери за секунды, и распахнула её, врываясь в помещение. Дверь вела в маленькую гостиную; расположение комнат было таким же, как в её покоях. Комната была пуста. Из спальни послышался крик, и противоположная дверь распахнулась, когда её мать попыталась выбраться через неё. Сзади её держал ещё один из людей в чёрном, и передняя часть её ночной рубашки была пропитана кровью. За один удар сердца Элейна увидела, как голова её матери рванулась назад, а человек в чёрном плавно, круговым движением провёл коротким клинком по её шее.
Из рассечённого горла фонтаном ударила кровь, и Графиня ди'Камерон осела на пол. В сердце Элейны вопил какой-то голос, но с её губ не сорвалось ни слова — её зубы были сжаты, а челюстные мышцы — напряжены. Убийца взглянул на неё, осклабившись — стоявшая перед ним женщина не была препятствием, будучи безоружной и всё ещё одетой в ночную рубашку. В два коротких шага он оказался рядом с ней, протягивая свободную руку к её волосам. Он едва успел пожалеть о своей ошибке перед тем, как умереть.
Элейна была одной из Ана́с'Мери́дум, скрытных стражей, защищавших род Иллэ́ниэл, и могла убивать как с оружием, так и без. Она шагнула к нему, ударив его ладонью в подбородок, заставляя его голову откинуться. Из-за силы удара он повалился назад, потеряв равновесие. Она не отступала, не оставляя ему пространства для движения, пока он, споткнувшись, падал. Держась за его рубаху, она вырвала второй его кинжал из ножен, и толкнула человека на пол, одновременно вонзая лезвие ему в грудь, прямо под грудину. Второй выпад ему под подбородок позаботился о том, чтобы он точно уже никогда не встал.
Её мать была мертва; это она знала ещё до того, как подошла к ней. Её отец, Граф, тоже замертво лежал на полу своей спальни, где его кровь собралась в блестевшую в сиянии свечей чёрную лужицу. Элейна чуть не упала в обморок, когда эта картина её ошеломила, но вспыхнувший позади неё свет не позволил ей поддаться своим эмоциям. Вернувшись обратно, она увидела, как коридор наполнился ярким огнём, а до её ушей донеслись крики умирающих.
Пламя исчезло так же быстро, как появилось, и она выглянула, оглядывая коридор. На полу у входа в её собственные покои тлели два человека, а Тиндал стоял, ухватившись за дверной косяк. Ему трудно было удерживаться на ногах. Он плавно осел, держась руками за живот. Новые люди пробежали мимо неё, один перескочил через Тиндала, чтобы войти в её спальню, а двое других задержались, чтобы прикончить умирающего волшебника. Они не увидели, как она вышла из противоположной комнаты.
Один занёс меч, чтобы ударить Тиндала, пока второй просто глядел. У них за спиной поднялся ангел смерти в белой ночной рубашке, с голубыми глазами в обрамлении из светлых волос, и Элейна ударила. Кинжал вошёл в почку тому, кто смотрел на её мужа, в то время как её свободная рука дёрнула за воротник того, кто заносил меч. Её босая ступня упиралась сзади в его правый сапог, и он упал спиной назад. Встать ему не дали; кинжал вернулся и вошёл в его горло ещё до того, как его спина коснулась пола.
Тиндал уставился на неё, когда она подняла голову — её распущенные волосы свисали за её плечами подобно плащу. Её глаза поймали его взгляд, когда он попытался заговорить:
— Наш сын… — сухо и слабо прозвучал его голос.
Она забрала у мертвеца меч, и беззвучно кинулась мимо Тиндала. Комната яслей была открыта, и внутри она увидела тёмный силуэт — третьего человека, занёсшего меч над колыбелью.
Этот услышал её приближение, и встретил её лицом к лицу, мгновенно забыв о своей цели. В течение напряжённых, казавшихся часами секунд в тускло освещённой комнате сверкала сталь. Он был хорош… немногие мечники могли так долго держаться против неё… но он знал, что проигрывает. Ещё миг — и она победила бы. В отчаянии, он шагнул в сторону, и сделал обманный выпад не в её направлении, а в сторону колыбели с занимавшем её крошечным младенцем. Элейна сделала выбор, который сделала бы любая мать, хотя и выбором это не было, поскольку она даже не задумывалась. Инстинкт каждой женщины в истории человечества, державшей младенца у своей груди, сделал этот выбор за неё, хотя она и сама не выбрала бы иначе. Она метнулась вперёд, пытаясь заблокировать удар, стремившийся оборвать жизнь её сына, и едва успела, но потеряла равновесие и открылась. Ответный удар убийцы попал ей в живот, сталь рассекла её одежду и находившуюся под ней плоть. Её собственный меч метнулся назад, когда она отступила, разрезав ему лицо.
