Посвящается моим коллегам из группы Writing on the Wall.
Пролог
Все начинается с двух душ, которые неожиданно оказываются в полнейшем, безысходном одиночестве.
Взвешивай. Рассуждай. Действуй.
Эти слова вертелись в голове юноши, вторя ударам сердца.
Он не позволял себе задуматься о таком развитии событий, которое заканчивалось бы его смертью здесь. Даже поскальзываясь в крови, перебираясь через тела, мысленно подсчитывая тех мужчин и женщин, что последовали за ним в город, но уже никогда не выйдут отсюда. Он отвергал эту возможность, хотя она становилась все более вероятной.
Ему недавно исполнился двадцать один год. Он побывал в стольких битвах, что давно потерял им счет. Но сейчас? Это не битва. Это самая настоящая резня.
Взвешивай. Рассуждай. Действуй.
Он прижался спиной к внешней стене дома, вглядываясь за угол, в узкую улочку. Город был плотно застроен крохотными кособокими домишками, жавшимися друг к другу в поисках опоры. Из окон тут и там выглядывали перепуганные жители. Матери силой оттаскивали детей от окон, от сплетающихся в смертельном танце проблесков стали, вспышек заклинаний и языков пламени.
В голове юноши, угнетенной обилием мыслей, раздался смешок.
«Заткнись», – велел молодой человек и ринулся обратно в бой. Он летел над улицами, нашептывая бушующему внизу пламени, призывая его к себе. Огонь охотно повиновался и пылающими спиралями обвивал плечи и кисти нового хозяина. Молодой человек срывал языки пламени с крыш и мостовой, отбрасывая их подальше от тонкой кожи и хрупких костей горожан.
Но пламя успело охватить слишком большую площадь. Борьба с ним поглощала силы и внимание. Юноша настолько сосредоточился на своей задаче, что не успел увернуться, когда спину пронзила острая боль. Теплая кровь смешалась со жгучим соленым потом.
Действуй, действуй, действуй.
Он стиснул зубы и хорошо отработанным движением развернулся и встал в защитную позицию, не давая мятежнице нанести следующий удар. Тело рухнуло на землю, неуклюже переплетя руки и ноги. Юноша старался не смотреть на лицо женщины, – к счастью, его закрывала копна каштановых кудрей.
Внутри взвился голос, словно разбуженный запахом свежей крови.
…Убей их!.. – прошипел голос, царапая его мысли, словно когти зверя, скребущего запертую дверь.
«Нет».
Он замешкался на секунду дольше, чем следовало. Сила взорвалась внутри и отбросила юношу в переулок. Но тут сработал инстинкт. Рука, сама выхватив из ножен клинок, направила его к горлу нападавшего; еще пока молодой человек не успел повернуть голову и рассмотреть его.
– Не смей убивать меня, – прошептал над ухом теплый знакомый голос. – Вокруг сотни мятежников, которые с удовольствием сделают это за тебя.
В тот миг юноша мог поклясться, что не слышал ничего прекраснее этого голоса.
Он с облегчением беззвучно выдохнул и повернулся, опуская кинжал.
– Где тебя носило?
Молодая женщина ответила на вопрос недрогнувшим стальным взглядом. Радужка ее глаз была такой светлой, что практически сливалась с белком, и на юношу оценивающе уставились крошечные черные точки зрачков. На щеках женщины пятна золы перемежались с размазанной кровью, белые грязные косы расплелись и спутались. С плеч свисал плащ, когда-то красивый, синий, но сейчас настолько перепачканный красным, что больше напоминал фиолетовый. Красные пятна поднимались до эмблемы в виде полумесяца на отвороте.
От этого зрелища в горле юноши образовался комок.
– Сколько здесь твоей крови?
– А сколько на тебе твоей?
Женщина схватила его за плечи и повернула спиной.
– Насколько все плохо?
– Очень плохо.
– Отлично, – пробормотал он.
Он надеялся, что рана окажется не такой уж глубокой.
Женщина развернула его лицом к себе и уставилась в глаза, крепко сжимая руки:
– У тебя сильное кровотечение. Разве сам не чувствуешь?
Уже нет. Он покачал головой. От движения закачался пол, словно мир превратился в корабль, который вот-вот зачерпнет воду. Молодой человек представил, как клинок той мятежницы рассек солнце на спине его куртки пополам, как скользят половинки светила, расходясь в небе…
– Эй.
Женщина защелкала пальцами перед его носом. Смотрела она сердито, но он слишком хорошо ее знал, чтобы понимать, что за злостью прячется страх. Она вела себя точно так же, когда детьми они впервые забрели в лес и бродили там, потерянные, несколько часов, пока…
– Очнись! – На этот раз она встряхнула его за плечи. – Смотри на меня.
Юноша почувствовал, как что-то толкнулось на самом краю его мыслей – легкое прикосновение ее сознания. Магия тянулась к его разуму.
– Не делай так! – рявкнул он.
Где-то глубоко с отвращением хмыкнул голос.
– Я всего лишь хотела тебя проверить.
Ее присутствие отступило, хотя складка между бровями молодой женщины залегла глубже.
– Я побывала на западной окраине города. Столько погибших.
Столько погибших…
Юноша моргнул, чтобы прогнать всплывшую картинку, где из разбитых окон смотрели перепуганные маленькие лица.
– Нам придется отступить, – произнес он. – Вокруг слишком много горожан, чтобы продолжать битву. По дороге я заберу огонь.
– Их командиры здесь. Нам нельзя отступать. Второй такой возможности может не подвернуться.
Он едва не рассмеялся горьким неприятным смешком, в котором не было ни капли веселья.
– Возможности? Нет, это…
– Они решили начать противостояние здесь, в одном из своих городов, – выплюнула женщина. – Если они хотят гадить в собственную постель, пусть сами в ней и спят.
Эти слова настигли его, как удар под дых. Он сам не знал, от чего тошнота подкатила к горлу – от ее черствости или от потери крови.
– Они мирные жители, – отрезал он. – Независимо от восстания. Они же люди.
– У нас еще есть варианты.
– Я с тобой не согласен. После всего, что я видел…
– У нас есть ты, – прошептала она. Рука женщины потянулась к его лицу, замерла над сжатыми челюстями. – У нас есть ты…
Глубоко внутри юноша содрогнулся. Он стоял с приоткрытыми губами, но не мог подобрать слов достаточно сильных, чтобы передать свое отвращение.
– Ну уж нет, – только и сумел он выдавить после нескольких попыток.
Женщина поджала губы. Если бы юноша обратил внимание, он бы заметил, что ее ласкающая рука сместилась к виску и отодвигает пряди черных волос.
– У нас нет выбора, – прошептала она. – Пожалуйста.
– Нет. Мы в самом центре города. И…
– И что?
Много всего. Слишком много, чтобы облечь в слова. От одной лишь мысли по венам разбежались колючие осколки ледяного страха.
– Прости, – тихо сказал он. – Но будут разрушения… и я…
Вероятно, впервые он отказался поступить так, как того требовали интересы Ордена. Но сейчас он мог думать лишь об испуганных детских лицах за окном.
Сначала женщина, судя по всему, собиралась настаивать дальше, но тут выражение ее лица неуловимо изменилось, смягчаясь. Губы растянулись в грустной улыбке.
– Ты же понимаешь, что рано или поздно твоя сердобольность тебя убьет.
«Возможно», – подумал юноша.
…Скорее всего… – прошептал голос.
Повисла долгая тишина.
– Я твой командир, – в конце концов без обиняков сказала женщина.
Молодой человек на миг даже засомневался, не сошел ли он с ума и не мерещатся
