Роберт ГОВАРД
БАССЕЙН ЧЕРНЫХ ДЬЯВОЛОВ
На Запад, не изведавший людей, Стремились корабли с начала мира Прочти, коль смел, слова слепца Скелоса — Он их писал, а мертвецы его за плащ хватали Холодными руками; Прочти о кораблях, что шли сквозь ураган и тьму И не вернулись.
Конан продолжает идти по своему пути через южные равнины черных королевств. Здесь его знают давно, и Амре Льву нетрудно добраться до берега, который он опустошал в прежние дни вместе с Белит. Но Белит ныне — лишь память на Черном Побережье. Кораблем, который в конце концов появляется в виду берега, где Конан сидит и точит свой меч, управляют пираты с Островов Бараша, что лежат к юго-западу от Зингары. Они тоже слыхали о Конане и готовы приветствовать его меч и опыт.
Когда Конан присоединяется к барашским пиратам, ему уже за тридцать. Он долгое время остается с пиратами. Однако Конану, который знаком с хорошо организованными армиями гиборейских королей, банды барашцев кажутся слишком слабо организованными, чтобы можно было добиться лидерства и связанных с этим выгод. Попав в исключительно трудную ситуацию на пиратской встрече в Тортадже, Конан обнаруживает, что выбор у него невелик: либо ему перережут глотку, либо ему придется пуститься в плавание по Западному Океану. Это последнее он и осуществляет с потрясающей сноровкой и уверенностью в себе.
Санча, родом из Кордавы, изысканно зевнула, роскошно вытянула свои стройные ноги и поудобнее устроилась на отороченном мехом горностая шелковом покрывале, постеленном на кормовой палубе каракки. Она лениво сознавала, что вся команда, от носа и до кормы судна, наблюдает за ней с горячим интересом — так же как она сознавала, что ее короткое шелковое платье не слишком скрывает очертания ее великолепного тела от их жадных взоров. Девушка дерзко улыбнулась и приготовилась урвать еще несколько минуток, прежде чем солнце, золотой диск которого только начал подниматься над океаном, станет слепить глаза.
Но в этот миг ее слуха достиг звук, не похожий ни на скрип снастей и шпангоута, ни на плеск волн. Девушка поднялась и села, устремив взгляд на бортик, через который, к ее превеликому удивлению, перебрался человек, с которого капала вода. Ее темные глаза широко открылись, яркие губы образовали изумленное «О». Человек, который так грубо нарушил ее покой, был ей незнаком. Вода струилась ручьями по его широким плечам и мощным рукам. Его единственная одежда — алые шелковые шаровары — промокла насквозь, так же как его широкий расшитый золотом пояс. Вода капала с меча, висевшего в ножнах на поясе. Лучи восходящего солнца превратили стоящего у бортика незнакомца в бронзовую статую. Он запустил пальцы в мокрую гриву черных волос. Взгляд незнакомца упал на девушку, и его синие глаза загорелись.
— Кто ты такой? — требовательно спросила она. — Откуда ты взялся?
Он махнул рукой в сторону моря, указывая по меньшей мере румб компаса, а взгляд его не отрывался от стройной фигурки девушки.
— Ты что, морской человек и живешь прямо в море? — спросила она. Нескрываемое восхищение в его глазах привело Санчу в замешательство, хотя она и привыкла к поклонению.
Прежде чем он успел ответить, раздался звук быстрых шагов, и появившийся владелец каракки сердито уставился на незнакомца. Пальцы его сжимали рукоять меча.
— Эй, ты, кто ты такой, черт тебя побери?! — спросил он тоном, далеким от дружелюбия.
— Я Конан, — ответил тот, ничуть не взволнованный.
Санча заново навострила уши. Она никогда не слыхала, чтобы зингаранец говорил с таким акцентом, как разговаривал этот человек.
— И как ты попал на борт моего корабля? — голос владельца был полон подозрения.
— Приплыл.
— Приплыл! — возопил владелец. — Ты смеешься надо мной, пес! Мы далеко за пределами видимости берега. Так откуда ты взялся?
Конан махнул могучей загорелой рукой на восток, окутанный золотистым сиянием поднимающегося солнца.
— С Островов.
— Ах вот как! — собеседник посмотрел на него с возросшим интересом. Черные брови опустились ниже, нависли над хмурыми глазами. Узкие губы искривились в неприятной усмешке.
— Значит, ты один из этих барашских псов.
Легкая ухмылка коснулась губ Конана.
— А тебе известно, кто я такой? — требовательно спросил владелец корабля.
— Корабль зовется «Негодяй», стало быть, ты — Запораво.
— Ага.
Угрюмое самолюбие капитана было затронуто тем, знает ли Конан его имя. Капитан был высоким человеком, одного роста с Конаном, хотя не такого могучего телосложения. Обрамленное стальным шишаком лицо было темным, мрачным, ястребоподобным — люди прозвали этого человека Ястреб. Его одежда и оружие были богатыми и щедро украшенными, как водится у зингаранской знати. Рука капитана все время лежала на рукояти меча.
В его взгляде, устремленном на Конана, было мало приязни. Между зингаранскими отступниками и отщепенцами, которые селились на Островах Бараша, что лежат к юго-западу от Зингары, отношения были не из лучших. Барашские пираты были преимущественно моряками из Аргоса, с добавкой небольшого количества представителей других народов. Они совершали набеги на торговые корабли и прибрежные города Зингары. Точно так же вели себя зингаранские буканьеры, но они облагораживали свое занятие, называя себя вольными моряками, и презирали барашских пиратов. Они были не первыми и не последними из людей, кто пытался позолотить имя вора.
Некоторые из этих мыслей промелькнули в уме Запораво, пока он поигрывал рукоятью меча и хмуро разглядывал непрошеного гостя. Конан не подавал вида, о чем думает он сам. Он стоял со скрещенными на груди руками столь же спокойно, как на палубе собственного корабля; на губах его играла улыбка, а взгляд был лишен и тени тревоги.
— Что тебе нужно здесь? — резко спросил вольный моряк.
— Вчера ночью я почувствовал необходимость покинуть встречу в Тортадже до того, как взойдет луна, — ответил Конан. — Я отплыл в дырявой лодке, и всю ночь греб и вычерпывал воду. На рассвете я увидел ваши паруса и бросил несчастную лоханку, потому что вплавь я мог добраться быстрее.
— В этих водах полно акул, — проворчал Запораво, и почувствовал смутное раздражение, когда в ответ Конан только пожал могучими плечами. С нижней палубы таращилось множество любопытных лиц. Одно только слово — и они бросятся на незваного гостя с мечами в руках, как ураган, и сметут даже такого умелого бойца, каким выглядел незнакомец.
— С какой стати я должен сажать себе на шею каждого безымянного бродягу, которого выбросит море? — буркнул Запораво. Его вид и поведение были еще более вызывающими, чем слова.
