1
Обиталище оракула охранялось не хуже королевского дворца. У входа маячила стража, закрывая алебардами и без того наглухо запертые ворота. Дальше шел небольшой мощеный дворик, и — опять охрана. И уж совсем сем ни к чему были ленивые, зажиревшие стражники у дверей в святилище.
Дом Великого Предсказателя стоял на небольшом утесе, и вырубленные в скале ступеньки были истерты многими подошвами пришедших издалека просителей, непременно желающих узнать будущее. Само здание было невелико — оракул жил в одиночестве и любил небольшие, тесные помещения. К дому примыкало святилище — маленькое похожее на склеп строение, опять же, с наглухо запертыми дверьми. Немногие из просителей, побывавшие в этом склепе, рассказывали о нем только шепотом, и пугливо оглядываясь на двери. Их повествованиям не то, чтобы верили… но к оракулу и его святилищу, выслушав рассказ, относились с еще большим уважением. Говорили, в частности, что само святилище находится глубоко внизу, в нише, вырубленной в толще камня, а наверху — только вход.
И что — уже там, внизу — есть еще несколько запертых дверей, из-за которых раздаются странные стенания, и что звуки эти издают явно не человеческие глотки. Шептали, что оракул только одного из тысячи пускает зачем-то в святилище, а иногда и оставляет там на ночь, после чего человек меняется до неузнаваемости.
«Как это — до неузнаваемости? — спрашивали рассказчика. — А вот, так… неизвестно… Но, что седеет за оду ночь — это точно!»
А еще ниже, совсем уже у корней земных, протекает черная река — Река Забвения, и кто выпьет воды из той реки, забудет, кто он такой и как его звать-величать.
«Да откуда же известно, что река там протекает, если все, кто там был и пил — все напрочь забыли»? — спрашивали особо дотошные.
«Стало быть, — отвечал рассказчик, не все, кто был у реки — пили воду ее, черную. Кто-то и поостерегся».
Однажды в таверну толстого Асланкариба, что на окраине Шадизара, забрел полусумасшедший странник, утверждавший, что он побывал в подземельях святилища. Он так и сказал; «в подземельях», а, значит, там, внизу не одно помещение, тускло освещенное свечами толщиной в ногу слона, а несколько. Может, даже есть ход в самые недра земли, потому что, из святилища иногда попахивает серой, а бывает, и вовсе вырываются густые клубы дыма. И в этом случае, охрана поспешно убегает на наветренную сторону утеса, зная, что ни один вор никогда не полезет в жилище оракула и что дом его, и святилище можно и вовсе не охранять.
Зашедшего в таверну странника, конечно же, угостили вином и лепешками, и долго расспрашивали. Однако он быстро захмелел и понес совсем уже чепуху, которую никто не стал слушать, за исключением, пожалуй, одного смуглого южанина с хитрыми раскосыми глазами, одетого в когда-то богатую, а ныне довольно потрепанную одежду. Южанина звали Култар. Был он когда-то охранником прекрасной, юной княжны, но после похищения княжны колдуном-сатиром, потерял работу и прилепился к киммерийцу Конану — бывшему вору, пирату и, вообще, искателю приключений. Варвар-киммериец не мог долго сидеть на одном месте и не мог подолгу служить в чьей-либо армии, так как, не любил подчиняться и ненавидел приказы военачальников, а, заодно, и их самих. Вместе с Конаном, Култар нашел на свою голову немало приключений. Частенько бывал на волосок от смерти, и давно мечтал оставить странствия, купить небольшой замок, осесть на земле, стать примерным семьянином и хозяином. Мешала только одна малость — полное отсутствие денег на покупку замка. Как и Конан, Култар умудрялся прогуливать за несколько дней вдруг появившиеся деньги, а потом — протрезвев — горько сожалеть о некупленом замке.
В рассказе полусумасшедшего странника Култуара заинтересовала одна мельком брошенная фраза: «в этой комнате было больно глазам от блеска разбросанных повсюду драгоценных камней…» Южанин тряс засыпающего пьяницу, пытаясь выведать подробности — где эта комната, как туда попасть, но странник бормотал что-то о демонах, мертвецах, уродах, сокрушающих некие решетки, затем уронил голову на некрашеный стол и заснул мертвецким сном, как и положено пьяному.
Култар с досадой огляделся, убедился, что никто из посетителей не слышал его вопросов, взвалил костлявого странника на плечо, торопливо вышел из питейного зала и по скрипучей лестнице поднялся наверх. На втором этаже располагались каморки для постояльцев. Култар толкнул самую первую дверь.
— Зачем, демоны тебя забери, ты притащил сюда это тело?! — гаркнул лежащий на лавке черноволосый гигант, гневно сверкнув глазами, в которых, как в горном озере, отражалась бездонная синева чистого неба.
— Не злись, Конан, — смиренно сказал южанин, — это тело… этот человек знает кое-что интересное.
— Что он может знать? — проворчал гигант, нехотя поднимаясь и зевая во весь рот.
— Боги создали тебя по своему подобию, Конан, — сказал Култар, с восхищением глядя на великолепное тело друга, стоявшего перед ним в одной набедренной повязке.
Конан вновь зевнул и взял рубашку.
— Помнится, в последнее приключение я пустился, чтобы купить новую рубашку и сапоги… Не купил. Денег она мне не дала, зато обещала сделать королем! — киммериец неожиданно захохотал.
— Да… — южанин потер шею, — я видел эту женщину… Меня спасло только то, что я твой друг.
— Нельзя сказать, что я остался внакладе, — продолжал Конан, натягивая сапоги, — Иолина оставила мне двух коней и несколько верблюдов. В общем, неплохо… Только…
— Только деньги от продажи верблюдов быстро кончились, — закончил мысль Култар.
— Ну… в сумке ее лошади было немного золота и порядком серебра…
— И где оно? — южанин насмешливо вскинул брови.
Конан почесал в затылке:
— Тоже быстро кончилось.
— Вот поэтому я и притащил сюда этого странника, — многозначительно сказал Култар.
2
Только через несколько часов старик проснулся и смог говорить. Увидев перед собой испещренное шрамами, темное от загара лицо Конана, его сверкающие грозной синевой глаза, оценив богатырское сложение воина, странник стал вполне разумным, рассудительным и спокойным человеком.
— Я догадался, зачем твой друг меня напоил и принес сюда, — начал он с торжественными интонациями.
— Не я тебя поил! Другие! — встрял Култар.
Конан. недовольно поморщился, и южанин замолк.
— Говори, что ты знаешь о сокровищах оракула! — Конан внимательно — просто внимательно, без злобы и угрозы — смотрел в глаза страннику, но тот отчего-то задрожал и стал торопливо рассказывать, словно опасаясь, что его скоро убьют и он не успеет выложить все, что знает.
