которых еще лениво трепыхались засыхающие угри, спускались в огромную подземную пещеру. И встретили гостей совсем не монстры.
В пещере было светло, словно ясным зимним днём, когда солнце пробивается сквозь легкую дымку облаков. Чуть приглушенный, мягкий солнечный свет лился прямо с высокого свода, проникал в самые дальние уголки… Но никакого отверстия над головой не было. Ступени пирамиды, чья вершина терялась в толще породы, спускались на улочки города, заполненного аккуратными каменными домами с плоскими крышами. Большинство стен покрывал разросшийся мох — правда, здесь он не флюорисцировал, но встречались и другие растения: темно-зеленый плющ и низкие хвойные кустарники.
— Чувствую себя как испанец, попавший к майя… — тихо проговорила Крис. Как ни старалась, она не заметила на улицах движения. И лестниц, ведущих на поверхность, не нашла.
— Это кто, древние народы? — с искренним любопытством переспросил Дерек. — Они жили под землей, в наших краях?
— Не знаю на счет наших краёв, но строили пирамиды и приносили кровавые жертвы, — покопавшись в памяти, доложила Крис.
— Мило.
Дерек, внимательно оглядывавший город, указал вперед и чуть вправо:
— Смотри, там какое-то странное сооружение. И вроде ворота в скале.
Крис прищурилась, согласно кивнула.
— Придется попетлять. Или искать проходы в зданиях, — она вздохнула и начала спускаться. — Надеюсь, это выход. Куда-то же делись все местные жители…
Она, конечно, осознавала, что ей выпала уникальная возможность первой изучить поселение неизвестной миру народности. Ещё нетронутое никем, бережно хранящее все свои тайны. Как люди выживали здесь? Как очутились под землей? Что это за свет наверху и какую роль сыграли кровожадные хищники (если они были)? Вопросов возникала уйма, они крутились в голове, пока Крис спускалась по слишком высоким уступам. Дерек обнаружил неподалеку более привычную лестницу и жестами позвал к себе. И Крис отметила для себя еще одну особенность города: весь он словно был сложен титанами — высокие уступы пирамиды, широкие улицы, гигантские арки над ними, поддерживающие свод массивные колонны. А вместе с тем — адаптирован и под нормальный человеческий рост: аккуратные квадраты домов и огороженных стеной участков, где даже Дереку пришлось бы пригнуться, заходя внутрь.
Тот, кстати, напряженно крутил головой по сторонам, и Крис это показалось забавным, пока она не вспомнила про кровожадных монстров.
— Когда они в последний раз появлялись? — тихо спросила она.
— Кто? — не понял Дерек. — Я не встречал тех, кто тут жил.
— Я про хищников, которые утаскивали людей.
— Их никто не видел.
«А они вообще были?» — захотелось поинтересоваться Крис. Люди с нижних уровней могли пропадать и по другим причинам, куда более банальным и правдоподобным, чем таинственные существа из неизведанной подземной пещеры. На самом деле, двери бункера открылись раньше, чем рассчитывалось изначально — так рассказывала бабушка. Земля еще не очистилась до конца, солнце нещадно жгло, кислорода в воздухе не хватало, но для выживших сосуществовать в замкнутом пространстве, по жестким законам, уже более трехсот лет, стало невыносимо. Для них это казалось хуже, чем смерть в уничтоженном мире. Даже старейшины поняли: лучше рискнуть, ведь пережить еще один бунт они не смогут. А когда, пятьдесят лет назад, остатки человечества высыпали на поверхность, то контроль ослаб и напряжение спало. Те, кто ушел в подполье, внезапно объявился, чтобы строить себе жилье или прибрать к рукам опустевший бункер. Общество разделилось естественным образом, и теперь каждый получил возможность сойти с уготовленного ему пути, сделать свою судьбу чуточку лучше… или хуже.
Рассказы о временах «исхода», как и об эпохе подземного существования, казались Крис сказкой. Её реальность выдалась уже совсем иной, хоть и не менее суровой, — но, благодаря бабушке, Крис могла представить, как всё было. Почему же она, как историк, просто не ознакомилась с документами? Судовые журналы хранились у старейшины-летописца, но при каждом бунте повстанцы стремились изъять их и уничтожить как главный символ прежней власти. Сжигали, удаляли с носителей… Начинали с нуля, вот только лучше в итоге не становилось. «Наверное, только таким, как Штейгер, повезло, — подумала Крис. — Ему было плевать, кто во главе общества, он просто обслуживал системы бункера».
Ходили слухи, что в первые годы жизнь внизу была проще и лучше. Поговаривали, что изначально все были равны и делали то, к чему лежит душа. И знания были доступны всем. Но точно не знал уже никто.
— Ты не веришь мне, — констатировал Дерек, и Крис вздрогнула. Она слишком погрузилась в свои мысли.
— Пойми, существует много причин, по которым люди сами хотят исчезнуть, — странно, что её слова сейчас звучали как оправдание. — Не умереть, а именно исчезнуть из поля зрения. Слышал, может, о «темном десятилетии», когда горели теплицы, сокращали пайки, а потом и численность населения? А сколько жителей каждый раз подвергались преследованиям новой власти?
— Там были лужи крови и следы борьбы! — горячо возразил Дерек. — И прекратилось всё после того, как поставили заслонки!
— Ты сам это видел? — Крис показалось, он говорит так, будто являлся свидетелем этих событий. Но ведь заслонки, по его же словам, сделали уже давно.
— Нет, — выдохнул Дерек, словно взял себя в руки. — Дед рассказывал.
Крис невольно нахмурилась. Конечно, Дерек тогда еще не родился, но… Сколько же они терпели нападения? Или просто поколение за поколением не пускали никого вниз? Сами тогда зачем ходили? И неужели те монстры не могли пробраться уже по знакомому пути: туда, где находили добычу раньше.
Крис замерла, пристально глядя под ноги также остановившегося спутника. Они не прошли и четверти пути за время этого разговора, город оказался куда больше, чем виделся сверху. Но волновало сейчас не потерянное время, а что-то тупо кольнувшее в груди. Крис самой было очень тяжело оставаться такой, какой она есть. Особенно сейчас.
— Я бы очень хотела верить каждому твоему слову, правда, — с расстановкой заверила она. Подняла взгляд к лицу Дерека, вздрогнула — и внезапно бросилась к нему. В руке блеснуло лезвие ножа.
Это был очень короткий переход от досады к приятному удивлению, а затем — к испугу. «Что она творит? Чокнулась, что ли?!» Дерек отшатнулся в сторону, ушел с линии удара, однако Крис даже не замахнулась на него. Проскочила мимо, с криком врываясь в проём каменной стены — и скрылась из вида. Не понимая, что происходит, но беспокоясь за неё, Дерек кинулся следом.
А у Крис было одно простое и ясное правило: не убегать. Не оставлять то, что может быть опасно, в живых. Увидев за спиной Дерека движение,
