я начал беспокоиться. Это как попасть в подземелье с монстрами и встретить там милую маленькую девочку с розовыми бантиками — вопрос, как она тут вообще выжила? Регент ведь не за доброту душевную стал тем, кем он стал. Словно подслушав мои мысли, или, скорее, увидев как я с сомнением оглядываюсь на выход, Регент вдруг сказал твердым голосом:
— Поверьте, вам тут ничего не угрожает. Было бы крайне неосмотрительно создавать неудобства тем, кто выступает на стороне людей против чудовищ. Семья Инобал ещё узнает, что их гордыня привела их к краху. Аст Инобал станет изгоем и неизбежно попадет к вам в руки, я вас уверяю, Император и, что немаловажно я от его имени, на вашей стороне! И уж поверьте, мне, как Регенту, важнее всего ваша безопасность. И вы можете ожидать от меня всякой защиты и поддержки и на то время, пока вы, храбрый рыцарь, в Таэне, и на то время, пока вы не вернетесь назад. В конце концов, кому людям верить, если не Регенту?
Трудно сказать, насколько сам Регент верил в свои слова. В среде аристократов Культ воспринимался силой однозначно опасной, хотя и не всегда однозначно враждебной. С людьми простыми я до таких высоких материй не поднимался. Я Регенту не верил. И все же, я решился идти дальше — моя паранойя кричала о ловушке, но ловушке не опасной для физического здоровья. Меня ждут в крепости Ин да Орс ловушки другого рода. Я был уверен, что меня хотят обмануть политически, возможно финансово. К тому же, убивать людей, тем более известных, в своем доме — в Регентстве вообще было не принято. Вот напасть на обратном пути, другое дело.
Так что я позволил Регенту вести себя дальше. Едва мы прошли привратный «предбанник» и вошли во внутреннюю часть крепости Ин да Орс, меня снова охватило острое чувство дежавю. Впрочем, не уверен, что это правильное слово. Просто чувство узнавания, будто я тут уже был. Вот только я точно знал что я, да и Магн, никогда тут не были. И все же мне были очень знаком полированный пол из черных и белых плит, и остатки фресок под потолком. Внутреннее помещение здания, когда-то, очевидно, древнего храма, было застроено — самые настоящие многоэтажные дома вокруг центральной «площади». Видимо, часть крыши обвалилась и её не смогли починить, со временем оставив световой колодец, с типичным караэнским садиком внизу, залитым светом. Однако, роскошь была далеко не караэнская. Чувствовалось, что Таэн город побогаче. Внутренности этого древнего храма выглядели так, как будто очень дорогой отель для миллиардеров вдруг обустроился внутри заброшенного стадиона, застроив его изнутри, украсив каменными и деревянными террасами и лестницами, развесив картины, расставив скульптуры, фонтаны, дорогую мебель и декор.
Смотрелось очень богато, этого у крепости да Орс не отнять.
Мы прошли в центральный двор, больше похожий на крохотную городскую площадь. Регент, дружески похлопывая меня по спине, рассказал о редких цветах в клумбах. Цветы росли в прямоугольных, очень высокотехнологичных по-местных меркам, прямоугольных, каменных емкостях. Красный, желтый, синий камень, на котором были вырезаны сцены битв, воины и чудовища в манере напоминающей мне египетский стиль. Однако, сами люди в доспехах больше напоминали древнегреческих гоплитов. Там были не только люди.
Я был уверен, что Регент растил свои цветочки в саркофагах, но не знал об этом. Когда старикан решил, что я впечатлен неповторимой красотой древних артефактов, он повел меня в сторону.
Я и в самом деле был впечатлен, но скорее обстановкой вокруг. Чувство какого-то абсурда. Будто станцию метро кто-то частично застроил подчеркнуто роскошными частными апартаментами для миллиардеров. Нет, красиво, конечно. Сразу видно, что денег не жалели и старались, но блин, почему они построились тут? Хотя, вопрос идиотский. Частично прикрыты от непогоды, защищены стенами — идеальное место для выживальщика. Не зря и в нашем мире фантасты располагали выживших в метро. А ведь многометровые каменные стены древнего храма не на много уступают надежностью, если выключить из уравнения радиацию.
Мы взошли на небольшой деревянный постамент с перилами. И сам постамент, и перила были покрыты резьбой и лаком. Молчаливые и незаметные слуги закрыли проходы в перилах специальными вставками. А потом пол под нами дернулся. И, скрипя, дергаясь и раскачиваясь, стал подниматься вверх. Я машинально вцепился в перила, немного не рассчитав силу. Заставил слегка покоситься с гулким скрипом секцию перил. Если не всю конструкцию.
Я оглянулся на бледных Ланса и Сперата, молча кивнул им на перила, разрешая взяться за них. Они с облегчением вцепились в резное дерево.
— Не бойтесь, — снова включил твердость в голосе Регент. — Я ведь с вами.
И положил мне руку на плечо. Мне эти его психологические ужимки были не видны, но вот Магна в свое время на такое натаскивали. То, что я поначалу принял за постамент, оказалось лифтом. Мы с хорошей скорость заскользили вверх, по скрытым в декоре направляющим. Откуда-то доносился скрип колеса. Как для белки, только больше, чтобы внутри поместился человек, в Караэне такие колеса часто использовали для аналогов местных кранов. Я посмотрел на удаляющийся пол, с тоской отметив, что узора на нем почти не видно.
Джакоб, бывший казначеем при отце Магна, давал ему уроки того, как вести себя в обществе. Мне вспомнился один из них. Сначала Джакоб дал Магну сольдо, велел спрятать эту монету рядом с собой. И, если Джакоб не угадает где монета, Магн сможет оставить её себе. Потом Джакоб выходит в дверь. Не надолго. Что-то говорит слуге. Магн секунду растерянно оглядывается вокруг. Прячет монету под подушку, рядом, на кушетке. Потом Джакоб возвращается, продолжает рассказывать о чем-то скучном. Вдруг входит слуга, что-то шепчет Джакобу, тот поднимает брови, говорит Магну:
— В городе варги, молодой сеньор! Нам следует немедля вооружится! Скорее, в оружейную!
Магн радостно вскакивает, и казначей, словно невзначай, добавляет
— А где сольдо?
У Магна это не первый похожий урок, он уже подозревает обман. И все равно, против воли, смотрит на подушку. Джакоб подходит, поднимет подушку, забирает сольдо и ведет Магна на ужин. Разумеется, никаких варгов в Караэне нет. Магна бесило больше всего именно последнее, хотя смысл урока был в том, что человек часто может сболтнуть правду, если его мозг занят чем-то
