— Проклятые Леопарды! Это они нарочно. Хотят выставить остальных дураками! Но самое обидное — этим заносчивым ублюдкам всегда удается взять верх, иначе Башню Леопарда давно бы сравняли с землей. Ведь тамошние поганцы ни во что не ставят Мудрость Мира! Представь только: они допускают в свои ряды Низших!
Блейд помалкивал, изображая крайнее изумление, однако в памяти его осталась зарубка. Хорошо бы свести знакомство с людьми из Башни Леопарда. Если они и. вправду такие вольнодумцы…
— Займи свое место, Блейд! — оборвал размышления окрик Пен-Джерга.
— Но где оно?
Мрачное лицо воина осветилось слабой усмешкой.
— Ты смог одолеть Кир-Ноза… Кто, как не ты, собьет спесь с Зеф-Дрона? Хочешь возглавить линию?
По правде говоря, эта идея не грела сердце Блейда, однако он никогда не уклонялся от вызова. Почему не показать себя? Даст бог, среди Орлов сыщется немного рубак, равных Кир-Нозу… И странник нехотя кивнул.
— Отлично! Тогда становись во главе третьей линии.
Блейда так и подмывало козырнуть Пен-Джергу, но вместо этого он благоразумно влился в спешно выравниваемый строй.
Людская масса пришла в движение, как будто возникло мощное поле, положившее конец беспорядочной толчее, или проснулся природный зов, который сбивает животных в рой, косяк, стаю. За каких-нибудь пять минут воины выстроились в четыре линии — по десять человек в каждой. Командиры, стоявшие справа от Блейда, по-хозяйски оглядывали стройные ряды и ревниво косились на шеренги противника. Как видно, они посчитали отряды готовыми к бою, а потому принялись выкрикивать почти в унисон:
— Я, Пен-Джерг… Я, Зеф-Дрон… беру вас всех в свидетели, что Башня Змеи… что Башня Орла… выставила на Равнину Войны сорок отборных бойцов, как велит обычай.
— Истинно так! — отозвались голоса за пределами арены.
— Клянусь Мудростью Войны и Мира и собственной честью соблюдать все законы и обычаи, которые повелись среди воинов Мелнона с древних времен по сей день, двенадцатый в месяце Вола. Клянусь покарать смертью любого, кто их преступит. И пусть та же кара постигнет меня, если я нарушу клятву! Беру вас всех в свидетели!
Разноголосый рев подвел черту под клятвой.
— Начинайте! Пора! Сходитесь! — неслось отовсюду. Оба предводителя придирчиво оглядели своих бойцов:
— Готовы?
— Готовы! — выкрикнул Блейд вместе с другими, хотя никак не мог настроиться на поединок.
Странника не оставляло ощущение, что все это — игра или безобидный ритуал и не будет никакой схватки, никакой опасности. Неужели здесь и в самом деле прольется кровь? Слишком уж все далеко от настоящей войны. Вот уже пятнадцатое поколение ускользает от реальности. А это опасно…
Командиры обменялись последними взглядами, набрали побольше воздуха в легкие:
— Война!
Стоявшие впереди сорвались с места навстречу противникам, чтобы вступить в схватку на полосе шириной в сорок футов, разделявшей два отряда.
Блейд чуть пригнулся, наклонил корпус и, напружинив ноги, заскользил вперед плавным кошачьим шагом. Длинный меч он занес для удара, короткий привел в защитную позицию.
Соперник — ниже на полголовы, но могучей стати — пренебрег осторожностью и шагал лениво, вразвалочку, поигрывая клинками. Губы воина кривились в презрительной усмешке. Должно быть, поза Блейда ввела его в заблуждение. Он явно решил, что у голого верзилы ноги подгибаются от страха, и хищно облизывал губы, предвкушая легкую добычу. Странник забавлялся от души наивной самоуверенностью врага. Чем-чем, а легкой добычей Ричард Блейд никогда не был — и, даст бог, не станет!
Противников разделяло всего двадцать футов, когда воин в белом наконец изготовился к поединку, но и теперь в каждом его жесте сквозило презрение. Он рисовался, изображая, что побьет врага одним мизинцем. У Блейда дрогнули уголки губ. Лучшего и желать нельзя! Такой бахвал сам на клинок полезет.
Странник позволил врагу напасть первым. Воин замахнулся для вида коротким клинком, метя в голову; в то же мгновение длинный меч описал дугу по горизонтали, чтобы проскользнуть под рукой Блейда и разрубить его пополам. Однако обманный финт не помог: короткое лезвие странника нырнуло вниз, приняв на себя удар. Затем клинки сшиблись с чудовищным лязгом, и воин Орлов едва не выпустил длинный меч. Левая кисть Блейда чуть повернулась, посылая вперед смертоносное жало. Сталь проскрежетала по стали, и острие впилось в бедро мелнонца. Длинный меч странника взлетел над головой и, смяв отчаянный защитный выпад, обрушился на белый шлем. Лезвие не разрубило блестящий цилиндр, но этого и не потребовалось — оглушенный воин рухнул ничком.
Вся схватка, от первого до последнего взмаха, длилась меньше минуты, и Блейд, стоя у тела поверженного врага, поймал не один изумленный взгляд. Однако сейчас ему было не до восторгов толпы — приближался следующий боец. Этот уже глядел хмуро и не петушился, обескураженный неудачей предшественника. Поборов растерянность, он знаком попросил Блейда о помощи: нужно было убрать с арены бесчувственное тело. Оттащив его в сторону, противники замерли друг против друга.
Второй воин продержался дольше, хотя во всем уступал первому. Не столь уверенный в себе, он поостерегся нападать и ушел в глухую защиту. Соперники обменялись дюжиной ударов, прежде чем длинный меч Блейда, сокрушив броню, рассек правое плечо воина. Белоснежные доспехи обагрились кровью, мелнонец отшвырнул оба клинка и склонился перед победителем. Странник жестом отослал его прочь.
Теперь пришел черед огромного малого. Во всех измерениях, не считая Катраза, такие здоровяки Блейду попадались нечасто — человек-гора, выше шести футов, циклопического сложения… Но, как это часто бывает при подобной комплекции, громила оказался медлительным, причем не только в движениях, но и в мыслях. Он наскакивал на врага бешеным быком, полагаясь лишь на грубый натиск, и поскольку мелнонец упрямо не оставлял попыток снести Блейду голову, с ним пришлось разделаться. Меч странника пропорол гортань, вонзившись в толстую шею над броней, алые брызги окропили доспех и даже камни под ногами, кровь булькала в горле, пенилась на губах. Огромное тело рухнуло шумно и тяжело, как поваленный бурей вековой дуб.
Потребовались четверо воинов, чтобы унести огромного мертвеца, и это зрелище произвело самое жуткое впечатление на следующего противника. Едва шагнув навстречу Блейду, бедолага уже не сомневался, что обречен, а потому не стал ни обороняться, ни продумывать нападение. Вместо этого он кинулся на врага, надрывая глотку в отчаянном крике. Его мечи бестолково секли воздух.
