С чего следует начинать?
На следующий день Учитель взял один из утяжелённых боевых шестов, прошёл в самый дальний и тёмный угол пещеры; подважил какой-то камень, который всегда казался Возрождённому монолитным с остальной скалой, и сдвинул его в сторону. За ним открылся проход.
— Здесь есть подземелье, в котором ты будешь учиться думать по-особенному, — сказал Учитель. — Не как человек и даже не как воин. А как часть мира… Здесь об этом должно хорошо думаться, я проверял все стены на биополевую насыщенность — совершенно чисто, ничто не мешает.
— А ты, Учитель?
— Я буду передавать тебе еду. Чтобы не создавать лишних наводок, я замурую тебя в специальной камере и оставлю узкую щель для миски.
По стенам стекала вода. В воздухе чувствовался запах плесени, летучих мышей и сырого камня. Но здесь действительно было чисто, даже фон деревьев и травы, который бывает иногда очень мощным, особенно перед дождём, не проникал сюда. Но всё-таки Возрождённому здесь не понравилось — он подумал, что согласен примириться с любым фоном травы ещё и потому, что она даёт свежее дыхание. А каково ему будет в тесном, запертом помещении?
— Там всё устроено, — вмешался в его мысли Учитель. — Будет, как ты любишь — и свежий воздух, и полное соблюдение гигиены, и даже небольшой ручей, чтобы ты не забывал воду.
— А как теперь быть с нашим отъездом?
— Такую удачную пещеру, как эта, не так просто отыскать. Поэтому ты попробуешь тут, хотя бы для того, чтобы впоследствии было с чем сравнивать.
— Что мне следует делать?
— Сначала научись терять ощущение времени. Пещеры для этого отлично подходят. А потом… Знаешь, как в свободном бою без оружия — просто слушай себя, своё тело, свою душу, — Учитель даже наклонил голову, изобразив, что прислушивается к чему-то очень тихому. — И не бояться непроизвольности — это главное условие. Но входи в него с чем-нибудь простым, что уже знакомо тебе.
— Может быть, потренироваться в технике дальнего подслушивания?
— Нет, лучше попробуй видеть на расстоянии. — Учитель задумался, потом тряхнул головой, отгоняя неудачную мысль. — Смотри с какого-нибудь необычного ракурса, например с большой высоты. Только с очень большой, когда трудно различить людей и даже отдельные дома.
— Как войти в это состояние?
— Помни три вещи. Кажущееся действительней существующего. Энергии никогда не бывает достаточно. И последнее: там, где ты можешь оказаться, прав только ты. Это важно. — Они уже шли под тяжкими сводами, и его голос гулко отзывался в темноте. — Даже если я успею вовремя, что сомнительно, в том мире, где ты можешь оказаться, любая помощь, даже моя, испортит всё безнадёжно.
— Не понимаю, — признался Возрождённый. — Что может случиться?
— Если бы я знал, ты бы получил полный список неприятностей, ожидающих тебя.
— Ясно. — Сердиться Тролу не хотелось, но очень уж последние слова походили на одну из обычных отговорок Учителя.
— И конечно, не забывай простые вещи. Слушай незнакомое, почаще обновляй способность видеть в темноте — ты дважды споткнулся, пока шёл за мной, — Учитель так резко остановился, что он чуть не налетел на него. — Когда ты дрался с ребятами Приама, мне показалось, ты снова не чувствовал открытые зоны.
— Свои или противника?
— Свои, конечно. Более подготовленный противник успел бы обрить тебе голову, пока ты прыгал от Приама.
— С тобой, Учитель, я бы и вёл себя по-другому.
— На самом деле я не совершенный мечник. — Учитель шагнул в сторону и растворился в стене. Возрождённый последовал за ним в крохотный лаз и услышал: — Вот твоя келья.
Там, где они только что прошли, была сложена тяжёлая и толстая стена, но построили её много лет назад.
— Жаль, придётся уезжать отсюда. На редкость чистое место, — Учитель посмотрел по сторонам и вздохнул: — Пищу ты будешь получать раз на два дня. Ну, прощай.
Он выскользнул в лаз и быстро стал закладывать его заранее приготовленными камнями.
— Учитель, почему ты сказал «прощай»?
— Не знаю, — послышалось с той стороны уже узкого отверстия. — Это имеет значение?
— Мне показалось, имеет.
Учитель не обратил на слова Трола ни малейшего внимания.
— Запомни, в нашем распоряжении только две недели. Постарайся добиться большего, чем я тебе предложил.
Он ушёл очень тихо. Возрождённый сел, расслабил все «узлы» сознания, прислушался к себе. Неожиданно всплыло прощание Учителя. Он отогнал эти глупости, но потом понял, что всё-таки боится, почти как люди в деревне. Только, конечно, не за себя, а за него — самого близкого ему человека, по приказу которого он отдал бы жизнь, даже не спросив, зачем это понадобилось.
Он встряхнулся, подошёл к заложенному лазу, потрогал камни. Раствор успел затвердеть. Кроме того, камни были уложены каким-то хитрым замком, сдвинуть теперь их мог только тот, кто знал порядок разборки, иначе они встали бы «в распор», с которым не удалось бы справиться даже дюжине человек. Конечно, это было самым разумным. Накладывать на камни заклинание Учитель не хотел, иначе колдовской след в этом чистом подземелье выветрился бы не раньше чем через несколько месяцев.
Трол осмотрелся. Келья была довольно велика, даже позванивание ручья, который вытекал из одной стены, образовывая небольшой водоём, не было слышно от того места, где Учитель сложил стену. В самом глухом уголке зала Возрождённый нашёл узкую трещину, в которую утекала вода — с гигиеной в самом деле всё было в порядке.
Тогда он выкупался, чтобы почувствовать себя как дома. У воды был отчётливый известковый привкус, но по чистоте и свежести она не уступала водопаду. Приказав себе в течение ближайших суток не обращать внимания на голод, Трол стал терять чувство времени.
Это оказалось не так просто, его всё время уводило в сторону, чаще всего он начинал видеть внутренним взором звёздное небо… Небо всегда притягивало его, словно обещало невиданное удовольствие или напоминало о давно забытом умении. Хотя что это могло быть за умение, что за удовольствие — Возрождённый не знал.
Неожиданно у Трола очень легко выделилось эфирное тело, никогда прежде так не получалось. Оно прошло сквозь земельный свод и поднялось над горами.
И сразу же он понял смутные, но полные угрозы предупреждения Учителя — оказалось, память эфирного тела очень слаба. И слабела она не только от расстояния, которое отделяло его от физического тела, но и от ветра, от яркого солнечного света, от звуков, которые не смолкали в вышине… Утихали лишь звуки, идущие от земли. Но гораздо отчётливее становился гул, исходящий сверху, из космоса.
