– Галилей!
Квадрига знал, что времени мало, по голосу Дорофеева догадался, что ситуация хуже, чем ожидалась, но поделать ничего не мог: захват на плоской карте невозможен, второй контур попросту бы не включился. Галилей выругался, подтянул к губам переговорную трубу и хмуро сообщил:
– Мы не в точке!
– Признаться, я ожидал большего, – разочарованно произнес Нучик, не отрывая от глаз мощный бинокль. – С королевской армией получилось и эффектнее, и эффективнее.
– На «Амуше» рано заметили самолеты и быстро приняли правильное решение, – невозмутимо ответил Нестор. – Если бы хоть один аэроплан успел сбросить на цеппель бомбу, мы насладились бы незабываемым зрелищем.
– Но никто не успел.
– Нет.
– И что теперь?
– Теперь «Амуш» оставит самолеты внизу. – Нестор опустил бинокль и с улыбкой продолжил: – Как я уже говорил, барон, технические характеристики современных аэропланов оставляют желать лучшего. Нужны машины, способные быстро набирать высоту и обладающие потолком хотя бы в две-три тысячи метров.
Теоретические изыскания Гуды действовали галаниту на нервы, однако обрывать Нестора он не смел. Слушал и даже отвечал, хоть и неохотно:
– На Галане ведутся необходимые исследования.
– И неплохо было бы оснащать аэропланы хотя бы небольшими пушками, – добавил капитан «Длани справедливости». – Пулеметами цеппель не завалишь.
– Завалишь, если постараться, – не согласился Нестор. – Но стараться придется долго.
– Не забывайте, что нормальные аэропланы появились всего десять лет назад, – пробурчал Нучик. – Всему свое время.
– И нужно развивать радиосвязь, – продолжил Гуда. – Если на каждом самолете будет установлена рация, командование получит возможность управлять сражением, а не оставлять его на откуп летчикам…
– Которые неспособны справиться с плохо вооруженным цеппелем, – хрюкнул Нучик и тоже опустил бинокль. – Как долго продлится бой?
– Как только мы подойдем на пушечный выстрел, события начнут развиваться быстрее, – пообещал Нестор. И обратился к капитану: – Мы в прямой видимости. Как думаете, им понравилась «Длань справедливости»?
– Полагаю, адир, они крайне удивлены.
– Святой Альстер!
– Чтоб меня пришпа сожрала!
– Манявка спорочья…
– Мама!
Последнее восклицание бросил маленький Георг, которого Лилиан за ручку привела на мостик. Сама же девушка ограничилась другим:
– Помпилио! Что это?
– А я все думал, откуда взялись самолеты, – пробормотал адиген, поглаживая правой рукой подбородок. – Всю голову сломал.
– Сдается мне, военно-воздушный флот Герметикона только что устарел, – ошеломленно произнес Базза.
– Пожалуй…
«Длань справедливости» выскользнула из облаков внезапно, явилась лигах в пяти от «Амуша», но даже на таком расстоянии сравнение с пришпой не казалось надуманным.
«Длань справедливости» была огромна.
И грозна.
И огромна.
Две колоссальные сигарообразные оболочки – по шестьсот тысяч кубов каждая, не меньше! – соединялись открытой палубой размером с хорошее поле, с которого взлетали боевые самолеты. Орудийных платформ было немного, однако стояли на них не легкие «Марту», как на «Амуше», а дальнобойные стомиллиметровые пушки, больше подходящие для тяжелого доминатора.
А еще – настолько большие стабилизаторы, что разум отказывался воспринимать их размеры. А еще – гигантские моторные гондолы. Лопасти винтов сделали бы честь любой мельнице, но на фоне невероятного корпуса они казались мизерными. А еще – длиннющие гондолы…
«Длань» была настолько ужасающа в своем величии, что младшие принцы испуганно прижались к Лилиан. Стоящий у двери Валентин крякнул. Генрих отступил к Помпилио, а тот, в свою очередь, как ухватил себя за подбородок, так и не отводил руку, продолжая разглядывать невероятный корабль Нестора. И только Базза ухитрился стряхнуть с себя оцепенение:
– Лево руля на тридцать!
– Есть лево руля на тридцать!
«Амуш» стал стремительно забирать к востоку.
– Нам не совладать с его пушками! Нужно обойти!
Дорофеев догадался, что огромная «Длань» неспособна тягаться с «Амушем» в скорости, и не ошибся: посланный противником снаряд разорвался метрах в пятистах от спешно поворачивающего цеппеля.
– Крутой, но неуклюжий! – Базза врезал кулаком по приборной панели и схватился за переговорную трубу: – Бедокур! Самый полный! Мы уходим!!
– Не уйдут, – спокойно произнес Нестор.
– Они мчатся к точке! – завизжал Нучик. – А мы даже не развернулись!
– Мы почти развернулись, барон, – уточнил Гуда. – И скоро их догоним.
– С нашей-то черепашьей скоростью? Вы смеетесь?!
– Во-первых, им придется остановиться, чтобы создать «окно», – невозмутимо объяснил Нестор. – А во-вторых, вы совершенно забыли о самолетах.
– Э-э…
– Но вы правы, барон: во избежание подобных ситуаций, цеппели класса «Длани» должны действовать при поддержке хотя бы одного быстроходного крейсера. – Гуда сделал пометку в блокноте и деловито распорядился: – Машины на полную. Второе крыло к взлету. Носовым орудиям открывать огонь без приказа…
Точка!
Любимая! Долгожданная! Спасительная!
Изображение стало объемным. Солнце и планеты округлились, налились весом и красками, призывно засияла Сфера Шкуровича, словно намекая: бросай свой «хвостик», Галилей, соорудим интимную связь через миллиарды и миллиарды лиг, соединим через волшебное «окно» далекие миры…
Точка!
Галилей расхохотался, потянулся к трубе, собираясь приказать Дорофееву остановиться, но замер – объемное изображение всё еще оставалось подернутым рябью.
– Не может быть! Не может! Нет!!
Увидев рябь впервые, астролог счел ее обыкновенной помехой, вызванной некачественным соединением, однако теперь, на точке, она означала…
– Галилей!
Она означала, что ему придется и дальше сидеть у запущенного наполовину астринга, наполовину в Пустоте, наполовину в реальности. Сидеть и впитывать в себя ту дрянь, которую выплевывает разогнанный Философским Кристаллом астрелий. Сидеть и надеяться на чудо, потому что выключать астринг Квадрига права не имел.
– Галилей!!
Астролог взялся за трубу и хрипло ответил:
– Не меньше двадцати минут, капитан. По курсу гуляет «Сучий всполох».
Подлая Пустота решила пошутить.
– Двадцать минут?
– Галилей не ошибается.
– Базза, мы можем подняться еще выше?
– Там слишком сильный ветер, мессер! Нас выбросит из точки!
– Лилиан, почему мы не улетаем? – Георг испуганно трясет руку девушки. – Я боюсь!
– Астролог пытается создать «окно», скоро у него получится…
