Просторные одеяния незнакомца были сшиты из тончайшего шелка природного цвета. Покрывавший голову белоснежный тюрбан украшал невообразимо громадный оправленный золотом изумруд. Длинные костлявые пальцы были унизаны драгоценными, искуснейшей работы перстнями.
Скрестив на груди руки, незнакомец почтительно склонил голову. Про себя Конан не преминул отметить, что вендийцу благородного происхождения (а человек, стоявший перед ним, производил именно такое впечатление) не пристало кланяться перед простолюдином, даже, — ха-ха! — если простолюдин этот требовал к себе самого почтительного обращения!
— Принц Шэриак, — представился мужчина, и его голос был звучен и певуч.
Конан же ничего не ответил. По правде говоря, ему приходилось кое-что слышать о принце Шэриаке. Не слишком много, но достаточно для того, чтобы сложить о нем уверенное и далеко не самое лестное мнение.
Конан глядел на Шэриака с явным недоверием. Хотя, казалось, того это ничуть не смущало. С его губ по-прежнему не сходила доброжелательная улыбка.
— Я много слышал о твоих подвигах, Конан, — произнес принц, то ли с восхищением, то ли с унизительным снисхождением. — И признаюсь, давно мечтал познакомиться с тобой. Как жаль только, — уголки его губ плавно опустились, — что этой встрече суждено было случиться именно теперь, когда туранцы похитили нашу малышку Насингу.
Тут Шэриак выдал целую тираду по поводу пропажи маленькой принцессы. Жалел правителя Джайдубара и Дэви Жасмину. Ругал Ездигерда и всех туранцев вместе с ним. Потом вдруг вспомнил о раненной Танар. И беспрестанно говорил, говорил, говорил.
Конан слушал его невнимательно. И в голове у него не укладывалось, как благородный вендийский принц мог быть столь болтливым. За все время сам Конан не проронил ни слова, однако создавалось впечатление, что Шэриак вовсе и не замечал этого, он то и дело обращался к гостю Дэви Жасмины, будто тот был наилюбезнейшим собеседником.
Так продолжалось, пока не появилась сама Дэви.
Когда она увидела Шэриака, ее лицо просветлело, губы задела ласковая улыбка.
— Дядя! Я совсем не ожидала встретить тебя здесь, — мягко произнесла она. Потом обратилась к Конану: — Извини, что заставила себя ждать? Я не могла оставить Танар. — Ее глаза заволокла пелена слез. — Бедняжка! Из раны вытекло так много крови… Слава Асуре, что она осталась жива!
— Рана не очень серьезная, — тихо заметил Конан. — Тот, кто наносил удар, явно просчитался.
— Но… — голос Дэви оборвался от волнения. — Это так ужасно! Не понимаю, кому понадобилось подслушивать наш разговор?! Я хотела скрыть все от Джайдубара. Но после того, как… Нет, я уверена, это был человек не Джайдубара! — Она решительно сжала кулаки. — Кому же еще надо было подслушивать нас?!
Конан издал легкий смешок, но ничего не ответил.
— Во дворце творятся чудовищные вещи, — многозначительно кивая головой, изрек Шэриак.
Жасмина грустно улыбнулась.
— Я же совсем забыла! — вдруг спохватилась она. — Наверное, вы уже успели познакомиться?! Конан, — ее глаза встретились с глазами своего гостя, — дядя Шэриак в курсе всех моих дел. Я доверяю ему, как никому другому во дворце. Мне бы очень хотелось, чтобы он стал и твоим другом.
От слов Дэви Жасмины внутри киммерийца все кипело.
Шэриак — другом?! Нет! Сначала небо должно будет обрушиться на землю!
— Если бы не поддержка дяди, я, быть может, так и не решилась бы обратиться к тебе за помощью, — тихим, мягким голосом продолжала Жасмина. — Джайдубар отчаянно противился твоему появлению в Айодхье. Хотя… — она задумалась и затем, еще более понизив голос, произнесла: — Откровенно говоря, не знаю даже в чем причина его неприязни к тебе…
На лице Шэриака появилась вдруг злорадная ухмылка, так смело обнажившая его истинную сущность, что наблюдавший за ним Конан едва сдержал гневное возмущение.
Однако, как скоро принц обнаружил на себе неотступный суровый взгляд королевского гостя, ухмылка мгновенно покинула его лицо, а вместо нее снова нарисовалась полная ледяной притворной любезности улыбка.
— Правитель слишком горяч, — сказал он. — Ты должна быть терпимей к нему, девочка моя Джайдубар твой муж, и об этом не следует забывать.
— Но, дядя! — воскликнула Дэви Жасмина. — Всем во дворце известна правда о наших с ним отношениях. Я согласилась стать женой Джайдубара только потому, что между всех остальных претендентов на мою руку, — она грустно усмехнулась, — и на вендийский престол, разумеется, он показался мне наиболее подходящим человеком. Джайдубар умен, искренен, дальновиден, прекрасно образован. И я нисколько не ошиблась в нем! — решительно произнесла она. — Джайдубар умело властвует. Лучшего правителя для Вендии трудно было бы отыскать! Я уважаю Джайдубара. Но… любить?! Нет! Я не смогла бы любить его!
Дэви Жасмина бросила в сторону Конана быстрый смущенный взгляд. Тотчас же опустила глаза. И несколько мгновений стояла в молчаливой задумчивости. Потом, снова взглянув на Конана, обратилась к нему:
— Так что же тебе известно о Насинге? Что сказал йелайский отшельник? — От волнения ее голос чуть дрожал.
Конану не особенно хотелось рассказывать о чем-либо в присутствии принца Шэриака. Дэви будто угадала его мысли. Взгляд ее черных глаз сделался жестче.
— Если я стесняю твоего друга, Жасмина, — все с той же притворной доброжелательностью вмешался Шэриак, — я могу оставить вас вдвоем. Меня это вовсе не оскорбит.
— Нет, — твердо ответила Дэви. — Тебе незачем уходить, дядя.
Глаза Конана холодно блеснули. Киммериец с трудом сдержался, чтобы не отпустить в адрес принца грубое замечание.
— И все же мне лучше покинуть вас, — как будто бы даже с некоторой опаской пробормотал Шэриак, пятясь к сводчатой двери.
В обращенном к киммерийцу взгляде Дэви Жасмины читался немой укор. Конан с нарочитой безучастностью отвел глаза в сторону. Он не собирался останавливать Шэриака.
Когда за принцем закрылась дверь, Дэви, негодуя, воскликнула:
— Как ты мог?! Ты вел себя с Шэриаком непростительно грубо!
— Чего же ты не бежишь успокаивать своего драгоценного дядюшку?! — с гневной насмешкой в голосе спросил Конан. — Не сомневаюсь, что он все еще стоит под дверью.
— Не смей говорить о нем в таком духе! Шэриак заслужил мое доверие, — с искренней убежденностью говорила Дэви Жасмина. — Он помогает мне…
— Помогает?! — перебив ее, усмехнулся Конан. — Ха! Ну, если все поступки принца Шэриака, о которых я только слышал, воспринимать, как помощь тебе… О, Кром! Жасмина, ты сильно заблуждаешься! Шэриак — вовсе не тот, кому стоит доверять!
