согласие.
* * *
В лагере викингов близ Стора дела обстояли совершенно иначе. Здесь все решали сыны Рагнара. Они отлично знали друг друга и обходились кратчайшими совещаниями.
– Заплатят в конце концов, – сказал Убби.
Они с Хальвданом были очень похожи на остальных воинов как внешностью, так и темпераментом. Хальвдан был кровь с молоком, второй уже поседел, и оба были сильными и опасными бойцами – с такими людьми шутки плохи.
– Надо решать, и сейчас, – буркнул Хальвдан.
– В таком случае кто? – спросил Сигурд.
Все четверо ненадолго задумались. Дело требовало участия человека опытного и вдобавок из тех, без кого они смогут обойтись.
– Сигвард, – наконец изрек Ивар.
Его бледное лицо не дрогнуло, бесцветные очи остались прикованными к небу, и он произнес всего одно слово. Это было не предложение – ответ. Ивара звали Бескостным, хотя исключительно за глаза, и он никогда ничего не предлагал. Братья обдумали услышанное и согласились.
– Сигвард! – позвал Сигурд Змеиный Глаз.
В нескольких ярдах от них ярл Малых Островов играл в бабки. Он выполнил бросок, проявив должную независимость, но после выпрямился и подошел к кучке вожаков.
– Ты произнес мое имя, Сигурд, – с азартом проговорил он.
– У тебя пять кораблей? Хорошо. Мы думаем, что англичане со своим корольком Эдмундом пытаются дурить нам голову. Упираются, торгуются. Опасная и глупая игра. Мы хотим, чтобы ты выступил и дал им понять, с кем они имеют дело. Прогуляйся вдоль побережья и поверни на запад. Потом высадись, пройди вглубь острова и причини как можно больше вреда, сожги несколько деревень. Покажи им, что бывает, когда нас сердят. Ты знаешь, как надо действовать.
– Считай, что уже сделано. – Ярл помялся. – Но как насчет трофеев?
– Все, что захватишь, – твое. Но дело не в добыче. Устрой там что-нибудь особенное, чтобы им запомнилось. Возьми пример с Ивара.
Ярл снова ухмыльнулся, но неуверенно, как делали все при упоминании Ивара Рагнарссона Бескостного.
– Где высадишься? – спросил Убби.
– В местечке под названием Эмнет. Я там бывал. Нашел себе цыпочку.
На этот раз улыбку ярла пресекло внезапное движение Ивара. Сигвард сморозил глупость. Его нынешняя миссия не имела ничего общего с подвигами юности. Воину не к лицу ребячество, особенно в присутствии вождей.
Прошла минута. Ивар откинулся на стуле и выбросил этот эпизод из головы. Братья знали, что Сигвард не из лучших, – одна из причин, по которым его отсылали.
– Делай дело и не думай о цыпочках, – сказал Сигурд и махнул рукой: свободен.
* * *
По крайней мере, Сигвард знал свое ремесло. Спустя два дня, на рассвете, его драккары воспользовались приливным течением и незамеченными проскользнули в устье реки Уз. Затем шли на веслах в течение часа, сколько несла вода, покуда кили не царапнули песок. Драконовы носы ткнулись в сушу, воины высадились. Специальная корабельная охрана немедленно столкнула ладьи в прибрежный ил. А уже отлив унесет «деревья моря» туда, где до них не доберется местное ополчение.
Самые юные и резвые воины из отряда Сигварда тронулись в путь. Наткнувшись на табунок коней, они зарубили пастуха и уже верхом устремились на поиски новых скакунов. Захваченных лошадей отослали к основному войску.
Когда сквозь утренний туман пробилось солнце, двести двадцать человек двинулись к своей цели по извилистым и топким тропам.
Они ехали плотным, четким строем, без головного дозора и бокового охранения, рассчитывая внезапным и мощным ударом снести любой заслон. Как только тропа приводила к обитаемому месту – ферме, подворью или деревушке, – основной отряд задерживался ровно на то время, какое нужно мужчине, чтобы отлить. Всадники, что полегче и на лучших конях, окружали поселение, чтобы никто не вырвался и не поднял тревогу. Затем нападали главные силы, чьи задачи были просты – настолько, что Сигвард даже не трудился их повторять.
Викинги мгновенно убивали каждого встречного, будь то мужчина, женщина, даже дитя в колыбели, не задавая вопросов и не ища забавы. Затем рассаживались по седлам и ехали дальше. Пока без трофеев, их время еще не пришло. И без поджогов, ибо те были строжайше запрещены.
К полудню в мирной английской глубинке прорезался коридор смерти. В живых не оставили ни единой души. Далеко позади отряда люди замечали, что соседи не просыпаются; потом обнаруживали, что лошади исчезли, а по полям лежат трупы; и вот уже зазвучали церковные колокола и зажглись сигнальные костры. Но впереди никто не подозревал о смертоносном шествии викингов.
* * *
Отряд из Эмнета выступил намного позднее, чем люди Сигварда. Ополчению пришлось ждать, пока подтянется недовольное подкрепление из Апвелла, Аутвелла и лежащих дальше земель. Потом лендлорды долго приветствовали друг друга и обменивались тяжеловесными любезностями. Затем Вульфгар решил, что незачем ехать на голодный желудок, и щедро оделил предводителей выдержанным элем, а их подчиненных – слабым пивом. Солнце уж несколько часов как взошло, когда сто пятьдесят вооруженных людей, составивших ополчение от четырех приходов, отправились через болота по дороге, которая пересекала Уз и в конечном счете достигала Нориджа. Иные отстали уже на этом этапе – у кого-то подпруга лопнула, у кого-то живот схватило, третьим приспичило проститься с женами, своими или чужими. Отряд ехал, отбросив всякую осторожность и ни о чем не подозревая. Первым намеком на присутствие викингов стала плотная колонна воинов за поворотом, которая шла навстречу.
Шеф ехал сразу за вожаками – настолько близко к королевскому тану, насколько посмел подступиться. Эдрич расположился к нему после выступления на совете. Никто не отослал бы парня назад у Эдрича на глазах. И все же Шеф числился, как постарался разъяснить ему Альфгар, не фрименом, призванным на военную службу, а кузнецом. Спасибо, что у него хоть остался самодельный меч.
Шеф увидел чужаков одновременно с остальными, услышал тревожные возгласы предводителей:
– Кто эти люди?
– Викинги!
– Нет, не может быть! Они же в Суффолке. Еще ведутся переговоры.
– Это викинги, болваны вы этакие! Стащите свои разжиревшие задницы с лошадей и приготовьтесь к бою! Эй, там – спешиться, спешиться! Коноводы, в тыл! Снимите щиты и держите оборону!
Королевский тан Эдрич сорвался на визг, развернув коня и загнав его в самую гущу колонны, где царило смятение. До людей начало доходить, и они посыпались с седел. Англичане горько пожалели о том, что складировали оружие для удобства езды. Они потянулись кто вперед, кто назад, в зависимости от личных предпочтений, отваги или трусости.
Шеф, беднейший из бедняков, собирался недолго. Он бросил поводья клячи, которую с ворчанием одолжил ему отчим, снял со спины деревянный щит и вынул из ножен свое единственное оружие. Доспехом ему была кожаная
