После того как все раны были обработаны, один из жрецов обратился к страннику:
— Ты должен лежать. Не вставай с постели и не снимай лечебные повязки, пока мы снова не придем. Ты меня понимаешь?
Блейд кивнул.
— Очень хорошо, — продолжал жрец. — Ты — великолепная человеческая особь! Братья, отвечающие за Обреченных на Смерть, заметили тебя, как только ты у нас появился, ибо ты мог бы прислать много духов Айокану — больше, чем кто-либо приносил ему с тех пор, как люди построили первый храм Великого Бога во славу его! Но верховный жрец сказал, что будет иначе, а ему следует подчиняться, ибо его устами говорит сам Великий Бог. Мы вызовем недовольство Айокана, если лишим его такого сильного духа, как твой. Айокана же нельзя гневить!
Последнюю фразу жрец монотонно пропел, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Блейд уже слышал этот мотив, когда лежал связанный в пироге.
Лекарь развернулся и вышел из камеры, за ним последовали остальные. Разведчик смотрел им вслед, из какой-то странной вежливости сдерживая зевок, пока они не закрыли за собой дверь. Внезапно ему вдруг страшно захотелось спать. Он повалился на свое соломенное ложе, натянул первое попавшееся одеяло и провалился в глубокий сон, не успев подсунуть подушку под голову.
* * *
Проснувшись, Блейд окончательно уверился, что в жидкость, которой смочили лечебные повязки, добавили снотворное, впитывающееся сквозь кожу. Только после снотворного и безудержной пьянки так раскалывается голова и так саднит горло. Жадно припав к кувшину с водой, странник вдоволь напился, а затем приступил к самоосмотру. К его удивлению, раны больше не болели. Не в силах справиться с любопытством, он решил нарушить приказание жреца и содрать повязки.
Под тканью оказалась чистая, неповрежденная кожа.
Несколько секунд Блейд сидел, не в силах шевельнуться от удивления, а затем схватился за подбородок — выяснить, насколько отросла щетина за время сна. Получалось, что он проспал около двенадцати часов. Конечно, он всегда быстро выздоравливал и раны на нем затягивались, как на собаке, но чтобы с такой скоростью… Это казалось просто невероятным! Вероятно, раствор, в котором были смочены повязки, обладал уникальными заживляющими свойствами.
«Уже прогресс, — усмехнулся про себя Блейд. — По крайней мере, в этом кровожадном измерении нашлась хоть одна вещь, которую имеет смысл попытаться прихватить с собой». Ему немедленно захотелось выяснить, что это за чудо-мазь.
Он успел снова замотать раны до прихода священнослужителей. Правда, он не стал затягивать повязки, но жрецы не обратили на это внимания — то ли не заметили, то ли им было все равно. Они внимательно осмотрели кожу Блейда, тщательно прощупали мышцы и суставы и, судя по всему, остались довольны.
— Как мы и надеялись, ты выздоравливаешь быстро, — заметил старший из лекарей. — Дерево жизни дает силу. Это приятно Айокану. Айокана следует ублажать.
Два лекаря шепотом посовещались, а потом старший, повернувшись к чужеземцу, уточнил:
— Среди своих людей ты — воин?
— Да, — кивнул Блейд, не видя смысла отрицать очевидное.
— Хорошо. Дух воина силен, но он становится еще сильнее, если у воина могучее тело. Ты должен заниматься физическими упражнениями с того мгновения! как унесут ведро с отбросами, и до того, когда тебе пер! вый раз принесут еду. Если ты пренебрежешь этим, твой дух будет окружать слабая плоть. Айокану это не понравится.
Следующую фразу оба лекаря произнесли хором медленно и напевно:
— Айокана нельзя гневить!
Блейд, как ни старался, не сдержал улыбки. Жрецы восприняли ее как знак согласия.
— Твой дух уже думает о том дне, когда освободится от тела, дабы напитать всемогущего Айокана. Это хорошо! Ты станешь самой великой жертвой, принесенной! верховным жрецом. Он будет доволен, и Айокан будет доволен. Айокана следует ублажать!
С этими словами жрецы ушли.
* * *
Время Блейд определял по распорядку дня. Утро начиналось с визита жреца, забиравшего ведро с испражнениями, затем разведчик в течение часа разминался — пока не приносили еду.
При попытке представить, как он валялся бы тут на тюфяке, делая пару отжиманий лишь под угрозой немедленного жертвоприношения, его разбирал смех. Подумать только — ему, профессионалу с многолетним стажем, хилые священнослужители приказывают заниматься утренней зарядкой! Можно подумать, он послушно пойдет под нож, как баран, даже не пытаясь освободиться! Служители Айокана его явно недооценили.
А чтобы бегство было удачным, нужно не распускаться; и Блейд каждое утро трудился до седьмого пота.
Завтрак всегда состоял из фруктов, сыра, хлеба и, попеременно, горячей каши-размазни или холодной овсянки со специями и молоком. В конце длинного скучного дня его ждал ужин — весьма обильный, хотя и не такой, как в первый день его пребывания в подземном храме. После ужина Блейда осматривали лекари, не столь дотошно, как прежде, но, тем не менее, внимательно.
Затем он ложился спать.
На третий «день» в распорядок было внесено некоторое разнообразие: ему прислали женщину — одну из тех чисто вымытых кукол с пустым взглядом, которых он видел, пока его несли по коридорам. Будь она чуточку поживее, Блейд посчитал бы ее весьма привлекательной — это была красивая, стройная, невысокая блондинка — но она вела себя вяло и инертно. Совершаемые ею эротические движения были замедленны и неестественны, и разведчик не мог отделаться от мысли, что занимается любовью с роботом.
Если бы притащивший ее жрец не дал понять, что отказ есть свидетельство слабости духа, которая не понравится Айокану, Блейд предпочел бы воздержаться от столь сомнительного удовольствия. Он с радостью продемонстрировал бы свою мужскую силу любой нормальной женщине — или двум, или полудюжине, — но это бедное, напичканное наркотиками создание женщиной можно было назвать лишь с большой натяжкой. К счастью, этим его сексуальные контакты в храме исчерпались. Вероятно, жрецам требовалось всего лишь выяснить наличие или отсутствие у него «силы духа».
* * *
«Дни» медленно сменяли друг друга. Металлической ложкой Блейд каждый день делал засечку на камне у изголовья. Он успел сделать десять засечек, а на одиннадцатое «утро» в камеру вошли девять жрецов. Восемь держали в руках носилки, а в девятом разведчик узнал главного священнослужителя, которого видел во время битвы на озерном берегу.
Поставив носилки на пол и взяв в руки веревки, жрецы жестами показали пленнику, что ему надлежит лечь на носилки, чтобы они могли привязать его перед тем, как отправиться в путешествие. Блейд секунду колебался, раздумывая, стоит ли пытаться бежать прямо сейчас. Решив, что не стоит, разведчик послушно улегся. Даже если он справится с девятью жрецами, находившимися в камере, — а у него просто руки чесались свернуть главному шею, — это совсем не означало, что дело сделано. На поверхности его встретят Священные Воины, жрецы спустят с цепи напичканных наркотиками сумасшедших в масках — и единственный шанс на спасение будет упущен.
