воронкой до самого неба, и меня швырнуло в сторону потоком ветра. Если б не Тейт – размазало бы по ближайшей свае; похоже, маг решил не церемониться и потом уже разобраться, кто из трупов был его союзником, а кто – врагом. Громыхнуло, полыхнуло…
Ветер улёгся.
Один-ноль, теперь уже не в нашу пользу.
Вараса валялся на земле, и его конечности были изогнуты под дикими углами. Живой или нет – непонятно, но сознание угасло полностью. Над ним стоял Кагечи Ро, окутанный лиловым сиянием… точнее, тот, кого я привыкла так называть: сейчас его личность не имела ничего общего с прежней, кроме части воспоминаний.
– Надеюсь, ты не будешь мне мешать? – дружелюбно обратился он к Тейту. – Ты, конечно, балбес, но я вложил в тебя очень много сил. Не люблю ломать собственные творения.
– Вот и не ломай, – буркнул Тейт. Скривился, сплюнул на землю – видимо наглотался пыли во время урагана. – Ты что, за свободных?
– Я за себя, – вздёрнул круглые брови Кагечи. – А что такого? Просто сейчас Лагон мешает мне немного больше, чем союз кланов. Вообще-то мы сначала хотели устранить только Оро-Ича, но он слишком осторожен, к нему не подберёшься… Мы пробовали. Кое-кто считал, он выползет на зов, если убить кого-то из его учеников.
Улыбка Тейта стала жутковатой.
– Зря надеешься. Учеников много, а он один. И он научил нас важной штуке: никто не придёт на помощь, когда действительно надо.
– Я это понял после случая с Ингизой, – задумчиво подтвердил Кагечи Ро. – Поэтому эпидемия надёжнее. Без последователей он не так уж опасен… Уходи, дурень, и женщину свою забирай. Я правда тебя ценю – по-своему. И, поверь, ты против меня не выстоишь никогда. Даже с новым пламенем.
До меня медленно начал доходить кошмар ситуации. Тело стало непослушным.
– Тейт, – прошептала я. – Он не врёт.
– Чего? – недоумённо моргнул рыжий. – Сожгу к фаркану. Думаешь, не смогу?
– Не сможешь, – любезно ответит тот. – Как верно заметил проницательный Эрнан Даймонд, создатель имеет определённую власть над созданием. А я создал тебя – в определённом смысле. Кожу, мышцы, частично кости. И мне понравилось, что получилось, знаешь ли. Так что давай мы мирно…
Он не договорил – Тейт атаковал. Быстро, но недостаточно, потому что если уж ему Кагечи Ро сделал тело с острыми реакциями, то и себя не обделил.
Удар пришёлся в пустоту…
…а в следующий момент Тейт повалился на колени, и кожа на щеке у него начала расползаться. В алом свете над ним дрожало марево, словно ткани испарялись, а разум парализовало болью.
Во мне будто сломалось что-то.
– Чтоб тебя шрах сожрал, – отчётливо произнесла я, глядя на Кагечи Ро, и сконцентрировала на нём эмпатический купол.
Тщетно.
Я не могла напрямую воздействовать на него, как в тот самый грёбаный первый день в этом мире – слишком чуждый разум, по-другому устроенные мозги, и вот уже даже простенькая ментальная защита становится непробиваемой. Нужно время, чтобы привыкнуть и настроиться, а времени нет, и…
– Проблема, – вздохнул Кагечи Ро. – Ты потерпи, Трикси, – и он шагнул ко мне, как-то чудовищно быстро.
Рыжая тень оказалась ещё быстрее.
Мелькнули три хвоста, клацнули зубы – и Кагечи зашатался, зажимая разорванное горло. Он растерялся всего на секунду, но мне хватило. Раз – я нанесла удар со всей эмпатической силы, почти вслепую, ориентируясь на собственную метку; два – враг застыл; три – я обрушила сверху что-то тяжёлое, острое, напоминающее расколотый бетонный блок.
Даже самые удивительные мозги перестанут функционировать, если размазать их в кашу.
Я осталась наедине с двумя трупами… с тремя.
Тейт ещё был жив, но стремительно умирал. Сейчас он напоминал сахарного человечка, которого бросили в кипяток. Правая рука уже превратилась в тонкую ниточку, левая ещё держалась. Лицо выглядело освежёванным; комбинезон просел, сложился, точно шарик, из которого медленно выпускали воздух. Боли не было – нечему болеть.
Трикси.
Он не сказал это, подумал – оглохнув, ослепнув, лишившись всех чувств, просто зная, что я рядом. Я, кажется, взвыла; по лицу у меня потекло что-то горячее. Но самое ужасное, что сознание оставалось ясным.
Не дай ему умереть, шептал ветер на разные голоса. У тебя уже есть всё, что нужно.
Аринга восстановила себе половину тела. Сама, без посторонней помощи, истекая кровью и корчась от боли. Значит, смогу и я.
– На помощь, – пробормотала я, помещая ладони к Тейту на грудь, сплетая воедино биокинез, воплощение из ничто и веру в чудо. – На помощь, хоть кто-нибудь! Мастер!
Крик шёл изнутри, ширился, заполняя, кажется, весь мир; росла и сила – разгоралась из крохотной искры под рёбрами. Она утекала из меня, точно в бездонный колодец, образы ускользали и таяла надежда. А потом, в ослепительно яркий момент, я ощутила, как под рукой у меня снова шевельнулось, оживая, сердце.
…его новое сердце.
Глава 23
Обитель странников
Изобретение людей и их излюбленное развлечение. Опустошает континенты, вносит раздор между народами на долгие годы. Говорят, что двигает прогресс, но на самом деле низводит человека до дикости. Неистребима, пока люди не изменятся.
Из свитка «Загадки Лагона»
Чудом ли, по случайности я сумела удержать Тейта на грани, но вернуть его к жизни было выше моих сил. Он ускользал от меня, утекал сквозь пальцы – как самый счастливый летний день, как первое детское воспоминание, как светлая надежда… Неотвратимо и неудержимо.
Я плакала навзрыд, боролась и продолжала звать.
Где-то вдали умирали люди; мне было всё равно – ценность имел только Тейт, только его слабый ток сознания, щекочущий кожу, как крылья мотылька, хрупкие и почти бесцветные. Собственное сбитое дыхание я слышала точно со стороны… А потом поверх моих ладоней, дрожащих и мокрых, легли чужие руки.
Резковатое красивое лицо, как у тёти Глэм, сильно зачернённые глаза и одежда, пропитанная кровью.
Аринга.
– Айе, тише, – прошептала она. – Поверь, я тебе не враг. Ты почти справилась. Нам надо продержаться, пока не придёт он.
Смешно. Аринга уговаривала меня не атаковать её. Словно я бы смогла – сейчас, когда все мои ресурсы, вплоть до самых глубинных, были направлены на то, чтоб остановить Тейта по эту сторону черты.
– Кто придёт? – едва сумела ответить я.
Она что-то сделала, и тело под нашими распростёртыми руками обрело чуть больше объёма, как если бы надули слипшийся, перекрученный воздушный шар; и тогда обломок, обмылок, ошмёток Тейта слегка шевельнулся.
…шрах, только не поверить в счастливый исход, не начать надеяться, я не выдержу, лучше вообще
