очень похожи друг на друга.
Он передал бутылки мне, и я увидел, что каждая из них содержит кусочек беловатого металла, напоминающего алюминий. Профессор снова подошел к своему шкафу и на этот раз принес свинцовую шкатулку.
– Содержимое этой шкатулки стоило бы шесть или семь миллионов долларов. Сейчас же это стоит примерно пятьдесят долларов.
Он, должно быть, прочитал мои мысли:
– Да, это радий, который я теперь могу по желанию получать из урана.
– Кстати, профессор, – вмешался я, – есть ли какое-нибудь практическое применение этому аппарату? Я имею в виду, можете ли вы заставить ее делать что угодно и оставаться под вашим контролем?
– Теоретически это возможно, но главная трудность заключается в том, что как только начнется внезапная дезинтеграция, она распространится, и весь мир перестанет существовать. Чтобы вы лучше поняли, позвольте мне сравнить это с огромной кучей пороха. Если вы поднесете искру к любой точке этой кучи, все взорвется. Но если отделить часть пороха от остального и зажечь, это не повлияет на остальную часть кучи. Сейчас я не могу отделить вещество, которое я использую, от остального мира, но я могу изолировать его в железной сфере, на металл которой, как я уже говорил, не влияет луч эпсилона. Конечно, есть еще одна задача, которая стоит передо мной. Я не могу знать, сколько энергии я получу от конкретного вещества, которое я буду использовать для дезинтеграции, поэтому есть опасность, что все это взорвется и разрушит лабораторию.
– Я не понимаю, почему должен произойти взрыв, – сказал я.
– Для этого нужно сначала понять принцип работы этой штуки. В процессе высвобождения атомной энергии атом подвергается мощному разряду, который вместо того, чтобы просто оторвать несколько электронов, полностью разрывает атом на куски, так что все электроны остаются летать вокруг. При этом возникает огромное давление. Именно это давление может стать причиной взрыва. Конечно, это не идеальный способ получения атомной энергии, иначе это привело бы к большому количеству отходов. Лучше всего было бы разрушить атом таким образом, чтобы вся энергия, которая первоначально пошла на его создание, была доступна. Однако это в лучшем случае лишь мечта. Другой вариант – практически единственный, который я сейчас вижу. Я намерен поработать над этой проблемой сегодня вечером.
– Эта атомная энергия – отличная идея, но как вы думаете, сможете ли вы превратить ее в коммерческий продукт?
– Несомненно, да. Вы только на минутку задумайтесь об огромных возможностях атомной энергии. Каждый мог бы иметь свою собственную электростанцию, которая обеспечивала бы всю необходимую энергию в течение дня. Дома будут освещаться и обогреваться машинами, работающими на атомной энергии. Автомобили будут работать на атомной энергии. Вероятность того, что запасов антрацитового угля и нефти хватит только на сто лет и четырнадцать лет соответственно, вызывает серьезное беспокойство, но когда будет найден ключ к атомной энергии, все эти опасения рассеются. Моя идея состоит в том, чтобы сделать машину, подобную моему дезинтегратору элементов, только я значительно увеличу ее мощность, чтобы она могла полностью разрушить атом, а не просто удалить несколько электронов, как я уже объяснял. Затем я должен буду разработать машину, в которой можно будет использовать атомную энергию. Конечно, дезинтегратор будет иметь устройство, с помощью которого можно будет контролировать силу луча, так что он сможет делать все, что угодно, от дезинтеграции свинца до освещения Нью-Йорка в течение недели. Разве это не потрясающе?
– Это, конечно, самое удивительное изобретение века, но разве вы не понимаете, что если вы выпустите это изобретение в широких масштабах, то разрушите биржевую систему мира?
– Не понимаю! – сказал он удивленным тоном. – Как?
– Как? – эхом повторил я, пораженный этой слепотой ученого к практическим фактам. – Как? Разве вы не понимаете, что если эти машины будут размножены, то золото, серебро и другие драгоценные металлы будут производиться в огромных количествах?
При этих словах часть его прежнего энтузиазма улетучилась, но после минутного раздумья он сказал:
– Это незначительная проблема, потому что я могу настроить аппараты так, что они будут вырабатывать большое количество эпсилон-лучей, которые будут слишком мощными для частичной дезинтеграции. Если машина вообще будет включена, это приведет к полному разрушению атома, но, конечно, это количество должно варьироваться, чтобы получать разное количество энергии. Теперь я боюсь, что отнял у вас слишком много драгоценного времени, поэтому я желаю вам спокойной ночи. Однако не думайте, что я прогоняю вас, я хочу провести некоторые эксперименты в попытке произвести атомную энергию, что может быть связано с некоторым риском, и я не хочу подвергать вас опасности, которая может возникнуть.
Я взял пальто и пошел, а профессор проводил меня до двери. Я не был нисколько уязвлен или опечален своим внезапным уходом, поскольку внезапные прощания были характерны для профессора Уайлда.
Это был последний раз, когда я видел профессора, и эта газетная вырезка объяснит его исчезновение:
"Профессор колледжа убит взрывом в своем доме.
21 июля. Профессор Клинтон Уайлд, известный преподаватель колледжа, погиб в результате взрыва, который разрушил его дом и выбил окна в соседних домах. Подробности пока не выяснены."
1928 год
Уолтер Кэйтелей
Рассказывая об этом опыте, который я считаю совершенно уникальным, я намерен избегать, насколько это возможно, всех технических терминов и прибегать к научным выражениям только тогда, когда это покажется необходимым, чтобы наиболее понятно рассказать о том странном и необъяснимом приключении, которое со мной произошло.
Я надеюсь, что этот рассказ послужит приемлемым оправданием для моего руководства за долгое мое отсутствие на своем посту в Патентном ведомстве и в то же время станет документом, имеющим определенную ценность в научном мире. Ко времени начала моего повествование, я уже несколько лет работал помощником эксперта в Патентном ведомстве, и хотя я не получил повышения, я думаю, что добился некоторого признания со стороны главного эксперта благодаря своим знаниям в вопросах, относящихся к химии и физике.
Но о главном.
Около года назад, незадолго до моего ежегодного отпуска, непосредственный начальник, главный эксперт Джеймсон, передал мне заявку на патент, заметив, что Оуиим из механического отдела назвал его кормом для белок. В любом случае, если бы заявка была составлена в обычной юридической форме, мы должны были бы подготовить заявление о причинах отказа.
Изучив заявку, я обнаружил, что она была составлена в обычной форме и что она была подана через очень авторитетную фирму патентных поверенных, должным образом допущенных к практике в Патентном ведомстве патентным комиссаром.
Изложение заявки было сделано в необычайно ясном и убедительном стиле, но суть
