в ожидании удара.
Но тот лишь плюнул под ноги и пошёл дальше, остановившись у пункта пропуска с двумя караульными.
— Вольно, босота! — охранники ощерились.
Господин, значит! Я сжал губы в тонкую линию. Разве мы этого не проходили? Всё повторяется.
Лысый малость потрепался с охранниками и прошёл дальше, наверх, я успел проскочить перед ним.
Собрание, сходка или просто сходняк — слова, услышанные в прошлой беспечной жизни, когда мама ещё имела надо мной власть, а папа вечерами смотрел бандитские сериалы, ну и я рядышком, если не в гостях у бабушки с дедушкой.
Мне повезло, попал именно на сходняк, как ещё назвать сборище из десяти рыл, что засели в большом кабинете. Проскочил как на проходной перед лысым, в нос ударила тяжёлая вонь табака вперемешку с перегаром.
— А, Тринадцатый, — прохрипел пузатый мужик.
Он сидел во главе прямоугольного стола, глаза прищурены, проницательный взгляд серых глаз. Мелькнула мысль, что меня заметили, но нет, он смотрел на Тринадцатого, как и остальные девять.
— Присядь, выпей с нами, покури, — пузан, откупорил бутылку с мутной жидкостью, плеснул половину стакана, протянул вошедшему.
Сквозь табачный дым на него уставилось десять пар глаз, ждали какой-то реакции. И Тринадцатый не подвёл, прислонил винтовку к столу. Я, чтоб не маячить отошёл к стене.
— Отчего же не выпить? — махнул, не поморщившись, занюхал рукавом.
— Присядь, закуси, — продолжил пузан.
Я рассматривал присутствующих: десять мужчин разных возрастов, включая Тринадцатого и одна женщина. Не рабыня, судя по твёрдому взгляду не шлюха, скорее полноправный член, если так можно говорить о женщине с приятной внешностью.
После того как гость устроился на стуле и прикурил папироску, пузан приступил к расспросам.
— Что с Кривым?
— Нет больше Кривого, Тихон! Отъехал он, — выпустил колечко дыма. — Несколько пацанов из бригады осталось. Ни о чём они, торпеды простые, остальных твари сожрали.
— Ну вот, жаль пацана… осталось нас десять…
— В комнате двенадцать душ, — приятным грудным голосом, не согласилась женщина.
Некоторые из сидящих напряглись, стали посматривать по сторонам, мне это тоже не понравилось.
— Опять духов видишь, Магда⁈ — вкрадчиво поинтересовался Тихон.
— Да что ты в духах понимаешь, старый урка⁈ — пузан на это хохотнул, остальные поддержали короткими смешками, все, кроме Магды, ну и меня, разумеется. — Мой дар иногда сбоит, но всегда правду показывает!
— Так может это Кривой пришёл? — поинтересовался один из сидящих, полноватый брюнет с залысинами. — Рассказать хочет, покаяться!
Тут проснулась рация.
— Кипишь на восточных воротах. Тихон, приём! — доклад не по форме, но его прекрасно поняли.
— Что там? Твари? Приём!
— Не, один из патрульных, Кондрат, сенса завалил, Манула. Приём!
Новость никому не понравилась, глаза некоторых налились злобой и недоверием, послушались шепотки. Тихон между тем продолжал.
— По беспределу? Приём!
— Я хз. Говорят, дар зачётный проснулся, не смог справится. Приём!
— Кондрат жив? Приём!
— Да, скрутили, в кондейке охраны сидит. Приём!
Пузан долго не думал.
— Тащи его в управу… и поживее. Приём ***я!
— Понял!
Все ждали продолжения. Тихон же, вернул рацию на место, плеснул себе четверть стакана, выпил, закусил кислой капустой.
— Слышь, Тихон! — обратился самый молодой из заседающих, крепкий блондин с жёстким взглядом. — Я Кондрата с Манулом хорошо знаю. Кореша они, с малолетки вместе.
— Вот щас и посмотрим, насколько корешами были, — ответил пузан. Если дар, Карбон подтвердит, — перевёл взгляд на другой конец стола, ему кивнули. — А коли трындит, Магда подловит.
Кондрата привели через несколько минут, морда в крови, руки умело сцеплены за спиной, сразу на два пластиковых хомута.
— Тихон, я делов не знаю! Само как-то вырвалось! Да он кореш мне…
— Тихо! — пузан посмотрел на конвоира. — Освободи пацана, пусть по-честному оправдается!
Хомуты срезали, он принялся растирать затёкшие предплечья. К Кондрату подошёл низкорослый Карбон, поднял руки и принялся водить над его головой.
— Вижу дар, замешенный на скорости, — заунывно, словно сомнамбула произнёс он. — Всё, других не вижу, даже зачатков нет.
Мне стало интересно, что за навык такой? Какая-то ветка лекаря?
— Хорошо, Карбон… Пусть теперь Кондрат говорит, а лучше покажет! — посмотрел на Магду, та кивнула.
— Так говорю же, не знаю, как получилось. Я постучал Манула по спине, чувствую, что-то лишнее на ладони, а потом хрусть и кореш упал с дырой в сердце, — для наглядности, он вытянул руку, демонстрируя всем открытую ладонь. — Острая хреновина выросла, а потом пропала…
— Забыл, как дар вызывать? — требовательно спросил Тихон.
— Да я пробовал! — Кондрат растопырил пятерню, будто тарелку над столом держит.
Пришлось ему помочь.
Со стороны это смотрелось как отрывок из одного известного блокбастера, пальцы резко удлинились, вытягиваясь в пять сторон. Пять острых как шило пик нашли свои цели.
Тихон захрипел, получив ранение в горло, Магда сидела с проколотой насквозь головой, игла прошла через глаз. Карбон стоял, потому игла пробила его корпус, прямо через печень, ещё двое, отделались лёгкими ранениями.
Один из везунчиков выхватил пистолет и дважды выстрелил в голову Кондрата, тот только моргнуть успел, но я был готов. Пули срикошетили от возникшей плоскости, ранив одного из боссов, вторая пуля ушла в стену.
Кто-то заорал. Кондрат испуганно затряс рукой, смертельно ранив ещё двоих, иглы никуда не делись. Конвоир втянул голову в плечи и рванул к двери. Его кисть вместо ручки нарвалась на гладкую поверхность — я не собирался их выпускать.
Выжившие начали очухиваться, одни достали стволы, вскакивая, другие полезли под стол. Крики, маты.
Плоскость, что спасла Кондрата, преобразовалась в толстую иглу и порхнула влево, пробивая голову одного из боссов, он не успел выстрелить, выскочив из затылка, резко развернулась вправо, нырнула под стол, оттуда раздался предсмертный крик.
Я избавил своего случайного соучастника от игл на пальцах, не ради экономии, опыта не хватало. А он ведь всё тряс и тряс кистью и даже облегчённо заорал, когда они пропали. Начал озираться, понимая, что-то пошло не так.
Игла между тем, пробила последнего бедолагу, им оказался конвоир, пытавшийся вжаться между стеной и полом, так и затих, подрыгивая ногами.
Посмотрел на побледневшего Кондрата. Дым коромыслом, запах крови и дерьма.
— Как это?.. Я не хотел…
В этот момент
