Правда, в последнее время сильно сдала: смерть Отца-Служителя ее подкосила – он был ей как родной брат. – Помолчав, она проговорила: – Значит, она всё еще провожает изгнанных в Квартал… Старшим Служителям давно пытались это запретить, якобы они баламутят народ, но Матушка отстояла это право.
Мне вспомнились странные слова Матери-Служительницы, и я осторожно спросила Кьяру:
– Скажи, а Матушка Алливия… Ей случалось путать людей?
Она решительно покачала головой.
– Нет, у Матушки очень хорошая память на лица. Она не часто бывала у нас в храме, но всегда всех помнила. А почему ты спрашиваешь?
Я пересказала вопросы Матушки обо мне и моих родителях. Кьяра внимательно на меня посмотрела и медленно проговорила:
– Наверное, в этот раз она ошиблась. Твои родители ведь из Зеннона?
– Отец – да, а мама… Мама из Альвиона.
Чуть вздрогнув, Кьяра спросила:
– А как?..
Но ее перебил Ферн:
– Это всё очень интересно, но мы так и не услышали, как вы пережили встречу с Тенями и оказались в Квартале.
Радуясь его вмешательству – говорить о маме не хотелось, – я рассказала о том, как мне удалось развеять Тень. Дремеры дружно выдохнули, и Нейт спросил:
– Когда ты коснулась Тени, о чем ты думала? Вернее, на чем была сосредоточена?
Заметив, что Кинн на меня смотрит, и сгорая от неловкости, я тихо проговорила:
– Я… Мне хотелось защитить Кинна. Ведь это из-за меня…
Я запнулась, чувствуя, что мои щеки заливает румянец.
– Мы поглощаем Тень совсем не так… – задумчиво проговорил Нейт. – А что было дальше?
Мы с Кинном рассказали, как обнаружили, что каменьсердце разбужен.
– То есть ты развеяла Тень и этим пробудила каменьсердце, верно? – спросила Кьяра.
Я лишь пожала плечами. Если бы только у меня был ответ.
Когда мы наконец объяснили, как попали в Квартал, Нейт откинулся на спинку дивана и, проведя рукой по волосам, покачал головой.
– В жизни не слышал более невероятной истории.
Кьяра согласно кивнула. А Ферн, скрестив руки на груди, обвел нас с Кинном задумчивым взглядом, хмыкнул, посмотрел за окно – и вдруг вскочил.
– Сколько уже времени? – Не дожидаясь ответа, он подбежал к окну и потрясенно выдохнул: – Что за?..
Мы все кинулись к нему: внутренний двор покрывала черная колышущаяся масса Теней.
– Что происходит? – ошеломленно спросила Кьяра. – Почему мы их не слышим?
Нейт напряженно нахмурился, потом пробормотал:
– Не могу перевоплотиться…
Мы с Кинном обменялись быстрыми взглядами.
– Это камень-сердце. Всё из-за него.
Ферн оторвался от окна и, повернувшись к нам, хмуро спросил:
– И на каком расстоянии он действует?
– Мы точно не знаем, но…
– Надо проверить.
Нейт согласно кивнул:
– Оставайтесь здесь, а мы разойдемся по разным комнатам и перевоплотимся, если вдруг камень где-то не действует.
Дремеры покинули залу, оставив нас с Кинном вдвоем. Убедившись, что мы и правда одни, я спросила:
– Как ты?
Не встречаясь со мной взглядом, Кинн ответил:
– Нормально.
Это явно было ложью: он держался с холодностью, за которой, как за ломким льдом, скрывались жгучая боль и отчаяние. Я хотела вернуть ему его же слова – что рядом со мной можно не притворяться, – но он заговорил первым:
– Завтра утром посмотрим на тележку с едой – кажется, это единственный способ выбраться из Квартала. Главное, успеть изучить камни и разобраться в их сопряжении… Вряд ли Каратели думали, что кто-то обладающий даром сможет до них добраться.
Его голос звучал настолько ровно и безжизненно, что, не выдержав, я шагнула к нему и позвала:
– Кинн…
В это время скрипнула дверь, и через пару секунд в залу широким шагом зашел Ферн. Увидев нас так близко друг к другу, он на миг замер, потом направился к креслу и, усевшись полубоком на мягкий подлокотник, бросил:
– Камень действует во всей квартире. Но если не хотите попасться Теням, за дверь не высовывайтесь – их там тьма-тьмущая.
– Да, это верно, – появившись в дверном проеме, сказал Нейт. Он приблизился и обвел нас с Кинном серьезным взглядом: – Этот камень и впрямь необыкновенный, но он… опасен.
– Почему? – поразилась я. – Ведь он никому не причиняет зла!..
Нейт покачал головой.
– Конечно, сам по себе он не представляет угрозу, но вы и понятия не имеете, что будет, если о его существовании узнают другие. – Он нахмурился и взглянул на Ферна. – Если камень попадет к Саю…
– Но зачем камень дремерам? – спросил Кинн. – Ведь вы и так защищены от Теней.
Ферн вскинул брови и холодно произнес:
– Если бы ты хоть раз в жизни услышал их крики, тебе бы не пришел в голову такой дурацкий вопрос.
Кинн, сжав губы, промолчал, я же спросила у Нейта:
– А в теневой форме вы всё равно их слышите?
Он кивнул.
– Да, хотя не так громко и отчетливо. Должен признать, ради тишины можно пойти на многое. Но дело даже не в этом. Этот камень дает огромную власть – власть над вами. Стоит ему попасть не в те руки, и ваши жизни будут зависеть от нового владельца. – Лицо Нейта помрачнело, а меня вдруг охватил озноб. – Поэтому, – продолжил он, словно очнувшись, – нельзя, чтобы другие узнали о камне-сердце. Они не должны знать, что вы не умеете перевоплощаться и особенно что ты, – Нейт посмотрел Кинну прямо в глаза, – не дремер.
Нервно сглотнув, я посмотрела за окно, где стремительно сгущались сумерки.
Мне казалось, что ложь осталась позади, а теперь мне вновь придется притворяться кем-то, кем я не являюсь. Но сейчас на кону не просто дядина благосклонность, а наши с Кинном жизни.
Рассвет выдался зябким, и, чтобы согреться, я ускорила шаг, догоняя Кинна и дремер, которые направлялись к тележке с едой. Я шла и скользила рассеянным взглядом по разноцветным домам, стоявшим на улице вдоль щита. Их вид уже приелся, а от недосыпа казалось, будто я двигаюсь под водой, – всё вокруг было так же замедленно и размыто.
Вчера мы допоздна просидели в музыкальной гостиной, отвечая на вопросы о жизни в Зенноне и расспрашивая об Альвионе. Вконец охрипнув, я умолкла и позволила Кинну описать нашу школу. Глядя на то, как жадно наши новые знакомые внимают даже незначительным мелочам, я вдруг почувствовала, что в уголках глаз защипало. Девять лет… Девять лет, проведенных в изоляции от остального мира… Как же они до сих пор не сошли здесь с ума?
Возможно, именно эти мысли и породили ночью очередной кошмар: лабиринт тесных коридоров, откуда я тщетно пыталась найти выход, а потом – снова Хейрон, который
