Ознакомительная версия.
– Это ты писал?
– Да, почти два с половиной года тому назад, перед тем, как сесть за написание дипломной работы. Тогда через Интернет просочилась информация, что при ЮНЕСКО формируют рабочую группу по созданию Машины Времени. В том числе, и для участия в широкомасштабных научных экспериментах. Вот, я и написал заявление, что, мол, готов принять участие. Подробно объяснил – почему, как и зачем. Написал, вложил в конверт, заклеил его и отправил – заказным письмом – в штаб-квартиру ЮНЕСКО…. Впрочем, потом официально объявили, что имела место быть весёлая первоапрельская шутка. Не более того…. Надо так понимать, раз меня вызвали сюда, что тогда никто и не думал шутить?
– Это точно, – многозначительно и загадочно усмехнулась Милена. – Никаких дурацких и легкомысленных шуток. Всё всерьёз и надолго. И АСТ – лучшее подтверждение тому…. А я – старший научный сотрудник, отвечаю за проведение различных экспериментов, в которых задействованы всякие мелкие животные. В основном, мыши, пауки, муравьи и мухи. Потом всё подробно расскажу и покажу…. Ты же, как легко догадаться, являешься новым потенциальным сотрудником. То бишь, претендентом на высокую должность научного сотрудника и моего помощника. Ибо, как утверждает твоё расширенное досье, являешься талантливым и многообещающим зоологом…. Кстати, Белофф, а что ты делал на западном побережье Антарктиды?
– Я там – в своё время – проходил преддипломную практику. То бишь, старательно, тщательно и вдумчиво изучал тамошних пингвинов. Недавно, защитив расширенный диплом, получил звание магистра и полетел – на одну из американских антарктических научно-исследовательских станций – договариваться о приёме на постоянную работу. А тут – ваше любезное и интригующее приглашение. Бросил, понятное дело, всё и отправился на Аляску.
– Молодец, Белофф, сообразительный мальчик. Практически вытащил выигрышный лотерейный билетик. Будешь, так сказать, стоять у истоков великого открытия. Со всеми вытекающими…
– А почему – «Столетних Тайн»? – проявил дотошность Тим.
– Да, просто так, – беззаботно и белозубо улыбнулась девушка. – Шутка юмора такая. Болгарская насквозь. Просто директор нашей службы – мистер Макс Гринберг – ужасно наивный, мечтательный и мягкотелый человек. Вот, я, пользуясь данным удобным обстоятельством, и изгаляюсь…
– Знаменитый профессор Макс Гринберг?
– Ага, он самый. Чудак законченный, задумчивый и обаятельный…. Хотя, знаешь, в каждой удачной шутке, как известно, есть только малая доля шутки. Ведь, когда Машина Времени, всё же, будет создана, то можно будет, действительно, вволю поразгадывать всякие и разные легендарные тайны, подаренные нам седым Прошлым…. Почему бы и нет?
– Поразгадываем, конечно. Не вопрос.
– Только, к сожалению, не скоро. Широкомасштабные работы по созданию Машины только начинаются. Предстоит на совесть потрудиться – годы и годы. Может, даже и десятилетия…
– Ничего, со мной процесс непременно ускорится, – пообещал Тим. – Многократно, ударно и знаково…. Кстати, а что я должен делать прямо сейчас?
– Пообщаться с уважаемым профессором Гринбергом, – Милена указала рукой на одну из светло-зелёных дверей. – За ней находится так называемый административно-хозяйственный блок. Пройдёшь по коридору до упора, повернёшь направо и сразу же упрёшься в кабинет шефа. Смело заходи, общайся, улыбайся. Постарайся его обаять, а также уверить, что ещё с самой младенческой колыбели всерьёз мечтаешь об увлекательных путешествиях по Прошлому и Будущему. Если получится, то Гринберг обязательно возьмёт тебя на работу. Потом оформишься: заполнишь с десяток хитрых анкет, подпишешь целую кучу всяких и разных обязательств о неразглашении, пройдёшь строгую медкомиссию, а также прослушаешь подробный и нудный инструктаж. А после этого – милости прошу в мою лабораторию. Будем усердно и вдумчиво работать-экспериментировать. За правой дверкой, как раз, он и располагается – наш научно-исследовательский блок…. Всё, юный коллега, иди, не теряя времени. Потом пообщаемся…. Удачи!
Тим прошёл по коридору и, подойдя к нужной двери, нажал указательным пальцем на приметную ярко-красную кнопку, вмонтированную в дверной косяк.
Дверь послушно распахнулась, и равнодушный механический голос объявил:
– Входите, господин Белофф. Вас ждут.
«Кабинет – как кабинет», – войдя, мысленно усмехнулся Тим. – «Просторный стол для переговоров, массивное кожаное кресло в торце, офисные стулья, пластиковые стеллажи, под завязку забитые всякой бумажной ерундой, на стене – поясной портрет Генсека ООН. Всё говорит о том, что здесь обитает господин Большой Начальник…».
В кожаном кресле обнаружился важный и солидный тип – в строгом тёмно-синем костюме и с ярко-выраженными чудаковатыми залысинами.
– Здравствуйте, господин профессор, – вежливо поздоровался Тим. – Вы совсем не изменились. Помню все ваши лекции. Вы нам – в Университете Ройал-Роудс[6], три с половиной года тому назад – читали двухмесячный курс лекций.
– О, мистер Белофф! – отодвинув в сторону толстый блокнот-ежедневник и педантично надел на перьевую ручку массивный колпачок, обрадовался Гринберг. – И я вас прекрасно помню. Особенно ваши каверзные и въедливые вопросы…. Значит, закончили-таки Университет? Давайте вашу мужественную ладонь. Сочту за честь – пожать её.
После рукопожатия профессор предложил:
– Присаживайтесь, молодой человек, присаживайтесь. Пообщаемся. Обменяемся, так сказать, мироощущениями и мнениями….
Процесс общения и обмена растянулся на добрых полтора часа: вопросы, ответы, монологи, жаркие научные споры теоретической направленности.
– А теперь я хочу слегка похвастаться, – по-мальчишечьи улыбнувшись, заявил Гринберг. – Первыми, так сказать, достигнутыми реальными успехами.
Он нажал на зелёную кнопку крохотного пульта, после чего в правом углу кабинета ожил и загадочно замерцал прямоугольный экран телевизионного монитора…
Лето, знойное и беспощадное лето. Высокое белёсое небо над головой, в небе кружит бесконечная стая иссиня-чёрных ворон, знойный ветер настойчиво царапает лицо…
И это – только рассвет…. Что же будет дальше?
Два войска – стройными рядами – замерли друг напротив друга: копья, луки, кольчуги, остроконечные шлемы – блестящие на солнце, разноцветные знамёна – развевающиеся на ветру.
Два всадника, отделившись от противостоящих воинских рядов, скачут навстречу друг другу, останавливаются, съехавшись посредине свободного пространства. Оба высокие и широкоплечие, в самом расцвете сил. Один – типичный представитель монголоидной расы, а в жилах второго течёт весёлая турецкая кровь.
Ознакомительная версия.
