1
Каракис таки поверил. И часа не прошло, как стремление к явной и весомой победе перевесило столь свойственную паонским стратегам осмотрительность. Гайифская пехота и в центре, и на правом крыле двинулась занимать «брошенные» талигойцами высоты, нарвалась на встречный удар и теперь уже никуда не денется. Попались, пестрохвостые!
Перестрелять, переловить, на худой конец, выгнать залетевших в чужой сад павлинов не штука, была бы сноровка и не путался б под ногами глуповатый хозяин сада. Маркиз Алвасете с невозмутимой миной выслушал доклад о начавшемся бое и, не замечая чужих тревожных взглядов, небрежно бросил раскрасневшемуся от скачки вестнику:
– Быстро к рэю Алонсо. Скажи, время пришло. Меня он найдет наверху, там же, где были утром.
Кэналлийцам отдают приказания на кэналлийском, но теперь пора переходить на талиг. Вежливо – хоть на ногу наступить и тянуло – обогнув торчащего на пути Кракла, Алва отодвинул бровастого врача и щелкнул каблуками перед никнущим в своем кресле командующим.
– Что там? – кровопускание убавило Манрику румянца, но не тревоги. – Что?!
– Донесение от оставленных мной наблюдателей. Каракис, как мы с вами и рассчитывали, атаковал по всей линии холмов. Идет бой, из которого имперцам без нашего разрешения не выйти.
– А что бергеры и Савиньяк?
– Савиньяк держится, бергеров ищут, – уже должны найти, если те в самом деле сквозь землю не провалились. – Господин маршал, я не могу далее оставаться в ставке. Эгуэстрос ведет в бой кровь соберано.
– Да-да… – Манрик утер выступившую на лбу испарину изумрудным с розовой монограммой платком. – Конечно… Я буду ждать вестей.
– Вы будете отдыхать. О победе я вам, само собой, доложу.
– О победе? – маршал попытался что-то проглотить, но оно, похоже, застряло в горле. – Маркиз, боюсь, вы торопитесь!
– Отнюдь нет, все, как принято писать в донесениях, развивается согласно намеченному плану, – и ведь в самом деле так и есть! – Сражение продлится еще пару часов, не меньше. Вы просто отлично отдохнете.
– Надеюсь, вы знаете, что делаете…
– Знаю. За своих головорезов я отвечаю, что до прочих, то в случае необходимости придется действовать от вашего имени. Не волнуйтесь, если что-то пойдет не так, вы скажете, что это было моим самоуправством.
– Нет, маркиз! – разволновавшийся командующий аж выронил свой платочек, пришлось поднимать. – Это было бы с моей стороны… непорядочно. Кракл подготовит соответствующий приказ… о передаче вам моих полномочий… Всех.
– Стоит ли?
– Я тоже знаю, что делаю! – надо же, старик умеет сверкать глазами… – Позовите Кракла и отправляйтесь… исполнять свой долг.
– Пять минут долг потерпит.
– Составление приказа… требует времени.
– Времени требует Кракл.
В Багряных Землях приказы предельно кратки. Две одинаковых записки из десятка слов Алонсо накатал быстрей, чем командующий прочел одну. Похожее выражение Алва наблюдал на лице оказавшейся в Алвасете благородной дамы, осознавшей, что можно появляться на людях с открытыми щиколотками.
– Почему… почему приказа два?
– Один может мне понадобиться по ходу дела, второй пусть остается у вас. На всякий случай. Отдыхайте, сейчас вам принесут успокоительное.
– Маркиз, но вы в самом деле уверены в успехе?
– Я в нем уверен со вчерашнего вечера, – об утренней дыре в своей самой уверенности Алонсо благоразумно умолчал, тем более что дыра эта почти затянулась. – У нас несколько поменялась диспозиция, только и всего.
Бровастый лекарь возник по первому же знаку, прервав грозящие затянуться объяснения, явно излишние. Манрик уже сделал все, что от него требовалось – расхворался, отозвал с позиций тугодума Ожери, согласился на ложный отход и, наконец, по доброй воле подмахнул приказ о полной передаче командования до конца сражения. Теперь старику лишь пить успокоительное и ждать, а весь спрос с тебя. Ну и с того, кто вывел из игры бергеров, если, конечно, вывел.
– Господа, командующий отдыхает, – Алва обвел взглядом рассевшуюся на барабанах четверку генералов и топтавшихся за их спинами полковников. – Не стоит его тревожить, к тому же армией теперь командую я. Прошу вас соблюдать спокойствие и должным образом исполнять приказы.
Четыре растерянных и недовольных лица, нет, все же три, одноглазый артиллерист скорее рад. Логично. Ожери и Люра после рапорта Арно только и могли, что блеять о том, что они с самого начала предлагали отойти за Каделу, Кракл почти расточился, а Понси требовал немедленно атаковать, пусть и вопреки здравому смыслу.
– Я бы предпочел услышать о ваших полномочиях лично от маршала, – Ожери командовал центром, по правилам замещать расхворавшегося Манрика надлежало именно ему, но по правилам сегодня только и выйдет, что проиграть.
– Вы можете об оных полномочиях прочесть. – Обстановка к шуточкам не располагала, но предъявляя приказ, Алонсо не хохотнул лишь чудом.
– Это вызывает сомнения! – В поисках поддержки Ожери перебегал глазами с Кракла на Люра и обратно, но оба полководца молчали. – Приказ не может так выглядеть! Я буду вынужден… Вынужден настаивать на получении… на удостоверении этой… странной бумаги. Пусть врач ответит, способен… мог ли командующий… в его нынешнем состоянии…
– Попробуйте, – Алонсо сунул «странную бумагу» в поясной морисский футляр и слегка поклонился. – Маршал, несомненно, будет, гм, растроган вашей заботой.
Вообще-то место Ожери при его полках, но он же тогда, чего доброго, командовать по собственному разумению начнет. Нет уж! Пусть лучше здесь посидит, с собратьями во Ожидании.
– И все же мне непонятно, почему с командующим говорит лишь маркиз Алвасете. Если только говорит…
– Манрик в порядке! – бухнул сразу главным калибром Понси. – И в своем уме. Что бы там вам ни казалось!
– Вы не так поняли!.. Я вовсе не имел в виду! И все же…
– Увы, ничем больше помочь не могу. – Дьегаррон скоро будет на месте, так что пора. Во всех смыслах. – До встречи, господа. Если вы чувствуете себя обделенными, можете распорядиться об обеде.
Три молчания и один довольный смех. Как мало некоторым нужно для счастья.
