Несмотря на надутые щеки и зажатый нос, Лилия сумела улыбнуться.
9
Воскресный ужин
Роза
– Может, начнем? – спросил Коннер, умоляюще глядя на остальных. Его рука с ложкой лапши зависла над миской.
– Когда заявится Роб, – ответила Роза. – Именно поэтому мне хотелось бы, чтобы ты за ним присматривал.
– Вдруг он забыл, какой сегодня день? – сказала Лилия. – Или решил не приходить.
– С ним все в порядке, – ответил Коннер. – Скорее всего, заработался. Но у меня еда стынет.
– Можешь помочь заправить баллоны, если очень хочется чем-нибудь занять себя, – предложила Роза. Она заметила, что Палмер прищурился и неотрывно глядит на Лилию поверх кружки с пивом.
– Как долго ты пробудешь в городе? – спросила мать у Палмера. – И как дела в Лоу-Пэбе?
Вопрос вывел Палмера из задумчивости.
– Гм… неплохо. Все хорошо. Мне так кажется. В чем-то лучше, чем здесь, если не считать постоянных набегов. К Вик… э… ко мне дважды вламывались в дом. – Он пожал плечами. – Я теперь просто оставляю дверь открытой, чтобы ее не выбивали. Легион Лоу-Пэба растет, они разбрасываются деньгами, пытаясь вербовать всех, кто попадается. Я слышал, что они и Драконы Глубин поглощают банды поменьше. И еще гребаные каннибалы…
– Следи за языком, – бросила Роза.
– Извини. Ребятки, которые похищают и жрут наших мертвецов, становятся все смелее и нападают даже днем.
– Бррр, – проговорил Коннер, отодвигая тарелку. – Ну здорово. Теперь я даже есть не хочу.
– Кто-нибудь хоть раз видел каннибала? – спросила Лилия.
– Нет, – ответил Палмер, – но ветер тоже не виден, хотя он много чего может. Кстати, мама, ты не против, если я возьму завтра Лилию, когда поеду на сарфере? – Он взглянул через стол на сестру. – Если хочешь…
– Можно? – спросила Лилия, повернувшись к Розе.
У той глаза полезли на лоб.
– Я… угу, если закончишь свои дела. Но не до самого Лоу-Пэба. Только по окрестностям, хорошо?
– Угу, – кивнул Палмер. – Прокатимся немного на запад, поймаем ветер. Вообще-то, там никого нет.
– И чтобы ничего опасного, – добавила Роза, которая хотела, чтобы Палмер отказался от этой мысли и одновременно чтобы он проводил больше времени с сестрой.
– Будет супербезопасно, – пообещал Палмер.
Лилия сжала кулак.
– Да! Я видела из сада, как мимо проплывают сарферы. Должно быть, очень весело!
Она насадила на вилку жареную морковку и откусила кончик.
– Мама, она уже начала! Можно нам поесть? – спросил Коннер.
Роза, смягчившись, кивнула, и Коннер придвинул к себе тарелку.
– Возьми хлеба, – сказала Роза Палмеру.
Дверь в «Медовую нору» распахнулась, ввалился Роб, принеся с собой тучу песка. Он поспешил к столу, и Роза крикнула ему, чтобы он отряхнул ботинки. Подбежав обратно ко входу, Роб сбил налипь и снова кинулся к столу, широко раскрыв глаза и тяжело дыша.
– Ты будто на змею наступил, – заметил Палмер.
– Эй, Роб! – крикнула Лилия. – Угадай, чем я займусь завтра?
Не обращая на них внимания, Роб направился прямо к Коннеру.
– Грэхем пропал, – сказал он.
Коннер выдвинул ногой из-под стола стул Роба.
– Садись, братишка. Поешь. Все уже стынет. Мы ждали тебя.
Роб окинул взглядом стол:
– Вы же уже едите.
– Угу, но мы целую вечность ждали, прежде чем начать. Сядь. Успокойся.
– Не могу. Похоже, Грэхема схватили каннибалы.
Палмер замер. Коннер положил вилку.
– Ты видел каннибалов? Я ведь говорил вам, что надо перенести его мастерскую поближе к нам. Теперь ты там почти совсем один…
– Что случилось? – спросила Роза. – Твой брат прав. Сядь. Выпей воды. Ты кошмарно выглядишь.
– Я их не видел, но слышал, как Грэхем говорил с ними. Он был напуган. И я почувствовал…
– Почувствовал? – переспросил Коннер. – На тебе было оголовье? Ты же не нырял?
– Нет! Я… проводил испытания после ремонта. Едва погрузился под поверхность…
Коннер повернулся к матери:
– Почему я так беспокоюсь за него? Рано или поздно себя погубит.
– По правде говоря, тебе тоже не полагается нырять, – заявил Роб.
Палмер поставил пиво.
– Парень дело говорит.
– Мне уже восемнадцать… – начал Коннер.
– Замолчите все. – Роза подняла руки. – Просто помолчите минуту. Роб, что случилось с Грэхемом?
– Я был в яме, проверял маску. – Роб взглянул на Коннера. – Грэхем был наверху на случай, если что-нибудь закоротит. Мы все время разговаривали, а потом я услышал, как он сказал: «Эй, что такое, вон отсюда», и я подумал, что он говорит это мне, но потом посмотрел наверх и увидел в мастерской других людей, может троих. И тогда Грэхем велел мне оставаться в яме, и я почувствовал, что ему страшно. Было даже что-то… что-то хуже страха. Холоднее и чернее. Не знаю, я никогда раньше такого не чувствовал, даже когда засыпало «Медовую нору». Я немного растерялся, потерял контроль над песком, а потом… потом почувствовал, как что-то сломалось внутри Грэхема, иначе не описать. Будто… будто он умер.
Роб замолчал, уставившись на собственные колени. Остальные какое-то время молчали. Наконец Роза спросила:
– Так его просто нигде нет? Может, он ушел?
– Оставив меня в яме? Он никогда не поступил бы так.
– Вероятно, снял оголовье, – сказал Палмер. – Может возникнуть странное ощущение, когда такое происходит прямо посреди разговора.
– Я знаю, как это ощущается, – ответил Роб. – Мне постоянно приходится работать со сломанными оголовьями, которые теряют связь. Но тогда… тогда было похоже, но по-другому. Я чувствовал страх.
– Угу, свой собственный. Тебе не стоит нырять, братишка. Слушай, я помогу тебе найти его после ужина. Поспрашиваем в лагерях. А завтра проверим его любимые места для дайвинга. Грэхем и раньше исчезал. Он всегда появляется. А пока мы все не выясним, можешь пожить с Глоралай и со мной.
– А что с мастерской? – спросил Роб. – Кто-то же должен там быть.
– Попрошу кого-нибудь из девушек присмотреть за ней, – сказала Роза. – Разберемся. А теперь все-таки поешь.
– Я не голоден, – возразил Роб.
– Очень вкусно, – сказала Лилия. – Я сама собирала огурцы. И мы найдем твоего друга.
Какое-то время они ели молча, думая о Грэхеме. Роза облегченно вздохнула, видя, что с Робом все в порядке. Обычно она не очень-то следила за своими детьми, зная, что они станут поступать как захотят, несмотря на все ее возражения. Возможно, она также знала, что они зачастую присматривают друг за другом куда лучше ее самой. Роза всегда считала, что работающие у нее девушки больше нуждаются в помощи, отдавая все внимание бизнесу. Но мир изменился; потеряв Вик и едва не потеряв Палмера, она испытывала все возрастающую тревогу, чувство, что все вокруг может рухнуть в любой момент.
– Эй, мам! – прервал ее размышления Коннер. – Как думаешь, Глоралай может поужинать с нами на следующей неделе?
– Она может есть здесь, когда захочет, но давай оставим воскресенья для семьи, ладно?
– Кстати, на следующей неделе я могу оказаться в Лоу-Пэбе, – сказал Палмер, гоняя еду по тарелке.
– Что ж, будем надеяться, что появишься хотя бы к ужину. Посмотрим.
– А если она тоже член семьи? – спросил Коннер.
Палмер рассмеялся.
– Вы слишком молоды, чтобы пожениться, – сказала Роза.
– Мне восемнадцать. Сколько было тебе, когда ты вышла замуж?
– Тогда все было иначе…
– Это теперь все иначе! – заявил Коннер. – Если ты
