Ознакомительная версия.
– То есть что же – она там со смолянами осталась? – спросила Лютава.
Амира все-таки приходилась ей сводной сестрой, и ее саму было не в чем упрекнуть.
– Какие же у вас уговоры? – Лютомер посмотрел на Толигу, дивясь оборотистости младшего брата. Не ожидал!
– Да вот… – Толига посмотрел на Замилю, – Мирушку, сестру вашу, за Окладиного сына сговорили.
О том, что сам Хвалис обручился с Окладиной дочерью, именовал себя уже почти что угрянским князем и в таком качестве раздавал лестные обещания, Толига предпочел умолчать.
Из всех, кто сейчас находился в Доброхотине, смолян своими глазами видели только Трескун и его родичи – жители верховражского селища. Когда смолянская дружина заняла селище, его обитатели большей частью укрылись в городце вместе с Окладой, иные разбежались по округе. Трескун тоже поначалу нашел прибежище на ближней заимке, выжидая, что будет. И ночью после прихода смолян сам Оклада со своей дружиной сделал вылазку и напал на пришельцев. Состоялась битва среди метели, когда никто почти не знал, где враг, а где свои, но к утру в городце были уже смоляне. Где Оклада, на тот час никто не знал, но само его исчезновение означало скорее всего гибель. Тогда Трескун пустился дальше и добрался аж до Доброхотина, надеясь, что на саму Угру с Жижалы князь Зимобор не пойдет.
Но Лютомер не спешил разделить эти надежды.
Ратиславичи и старейшины Доброхотина проговорили до полуночи. На счастье Замили и Толиги, их родичи были слишком заняты мыслями о грозящем столкновении со смолянами, чтобы много думать о бегстве Замили из Ратиславля и даже о нынешнем укрытии Хвалиса. Самое важное, что все хотели бы знать: по праву ли Зимобор Велеборович называет себя князем днепровских кривичей? Посланные в конце весны из Ратиславля братья Хотеновичи в начале зимы вернулись: они виделись в Смолянске с новой княгиней, и она заверила, что все пойдет по-старому. Обещала зимой прислать посольство. А вместо этого явился ее брат, которого в Смолянске считали пропавшим бесследно. Каким образом княгиня Избрана потеряла власть и куда делась? По закону ли брат ей наследовал? Если Зимобор не признан смолянами и воюет с сестрой, то его появление здесь – тот же разбойничий набег, попытка ограбить свою соперницу Избрану и усилиться за счет принадлежащей ей дани.
И что в этом случае делать им, угрянам? На чью сторону встать? Если Зимобор взимает дань не по праву, то молодец Оклада, воспротивившийся незаконным поборам. А если Зимобор признан смолянами и лишь по каким-то причинам явился за данью сам – тогда непокорство Оклады могло ввергнуть все племя угрян в напрасную войну. Лютомер даже на миг пожалел, что Лютава так и не вышла за Бранемера дешнянского: у них был бы союзник в лице еще одного младшего кривичского князя, и хотя бы сестра находилась сейчас в безопасности.
– И если Зимобор – не законный нам князь, то и дани незаконной мы давать не станем, – объявил наконец Лютомер уже глухой ночью, когда все охрипли от споров и у всех звенело в ушах. – Тогда будем свое войско собирать. Но прежде… я сам с моей стаей вперед пойду. Хоть погляжу на это войско смолянское, расспрошу людей. А ты, Держигость, разошли людей куда сможешь, пусть мужики готовятся и зова моего ждут.
Вторая обчина была еще свободна, и дружина гощенья заселилась туда. Пока бояре и старейшины обсуждали дела, тут протопили очаги, теперь дым вышел, но крупные камни продолжали источать тепло. Лишние столы убрали, на освободившееся место постелили лапник, кошмы, овчины.
Несмотря на усталость, волнение не давало Лютаве заснуть. Завтра до рассвета стая должна была выступить вперед налегке, без обоза, и она собиралась с побратимами. Но для нее то, что ждало впереди, значило куда больше, чем для всех.
– Это может быть он! – шептала она Лютомеру, прижимаясь к нему под медвединой, когда бойники вокруг уже посапывали во сне. – Смотри, если он пришел воевать… или мы все-таки с ним помиримся… или он потребует невесту, как всегда требуют от младшего племени…
– Или он возьмет тебя в полон, – мрачно закончил Лютомер.
Оборот дела и впрямь мог привести к заключению между смолянскими и угрянскими князьями нового брачного союза – причем несколькими разными путями.
– Очень меня тревожит, какие мары унесли этого песьего Хвалиса, – с досадой продолжал Лютомер. О непутевом сводном брате он вновь вспомнил только сейчас. – Уж не там ли он – не у смолян ли?
– Тогда Замилька побежала бы туда, а не сюда! А если он там, то как бы Мирушку вперед меня за Зимобора не сосватали! – обеспокоилась Лютава.
– Он согласится, только если слепой, – утешил ее брат. – Зачем мне слепой зять!
– Но это же в Смолянск! – шепотом возмущалась Лютава. – Так далеко! Я не хочу жить у смолян! Я хочу остаться где-нибудь поблизости от тебя! Я всегда думала, что так и будет!
Она и правда надеялась, что грядущее замужество не слишком далеко уведет ее от брата, хотя трудно было представить, что загадочный жених найдется где-то в ближайших к Ратиславлю селениях, – там ведь она со всеми знакома! Ей ли было не знать, что исполнение долга перед предками нечасто сочетается с нашими желаниями, – но человеку свойственно надеяться на лучшее даже вопреки рассудку.
Уже лет шесть – с тех пор как узнала о своем необычном жребии, – Лютава с нетерпением ждала встречи с женихом, но теперь, когда он оказался почти в двух шагах, вдруг испугалась перемен, которые перевернут всю ее привычную жизнь. Один раз она уже переживала примерно это же – когда ехала к Бранемеру на Десну, – но тогда предчувствия обманули. Однако Лютава не могла надеяться, что и второй раз выйдет так же! Ведь Радомир сказал ей, что она увидит жениха уже скоро, и вот – молодой смолянский князь, самый что ни есть подходящий жених, едет ей навстречу!
– Вот мы не понимаем, зачем он сюда идет с полюдьем, – продолжала она, – а он за мной идет! Может, ему тоже дух какой велел… или волхвы предсказали, или мать вещий сон увидала. Ты не знаешь, он ведь не женат?
– Я не слышал. Но я вовсе о нем ничего почти не слышал! Я думаю, идет он сюда, потому что с сестрой воюет – или воевал, – и ему добра нажить надо поскорее. Вот и не ждет, пока мы сами привезем.
– Или знает, что мы не ему дань повезем, потому что он не настоящий князь.
– Но он может оказаться настоящим твоим женихом.
Лютава помолчала. Да, Радомир никогда не говорил, что ее жених непременно будет каким-то князем. Достаточно, чтобы он принадлежал к древнему роду и хорошо знал своих предков.
Воображение мигом нарисовало ей княжьего сына – изгнанника, который ищет себе доли в чужом краю и женится на дочери тамошнего князя… Может быть, он и на ссору пошел только ради того, чтобы потом помириться и скрепить мир свадьбой!
Ознакомительная версия.
