Орелия не отставала, методично прорубая себе путь к предводительнице разумных насекомых. Серповидные клинки просто отскакивали от ее брони, не причиняя никакого вреда.
Ну а Игнис, как самая слабая в тройке, попросту поливала все вокруг себя пламенем.
«Надо ускориться», — думала она, — «Я только-только встала на ноги после того, как едва не выгорела. Долго не выдержу».
Она чувствовала, как уходят силы, а потому старалась расходовать пламя экономно, но это было не так просто. Девушка едва успевала следить взглядом за невероятно быстрыми преторианцами.
Что-то промелькнуло справа, и она уклонилась, парируя атаку мечом. Лезвие отрубило хитиновое лезвие, с которого стекала черная жижа. Коснувшись пола, она зашипела, проедая дыры в камне.
И тут случилось невозможное.
Один из преторианцев ударил по металлической ноге Орелии, и несокрушимая броня внезапно поддалась. Нога Древней была пробита насквозь, и на том месте, где кислота коснулась металла, стремительно разрасталась дыра. Целительница тотчас же прикончила преторианца, нанесшего эту рану, но еще двое атаковали со спины.
Игнис, недолго думая, ударила по ним огнем, но один преторианец все-таки рубанул по левой кисти Орелии, оставив на металле длинную черную борозду.
«Что происходит? Почему они причиняют вред Целительнице? Она же не могла настолько ослабеть!»
Огнерожденная спалила нападавших, а уже в следующий миг на мысли не осталось времени, потому что изо всех тоннелей, ведущих в зал, полезли тараканы-переростки. Не преторианцы, которых уже почти и не осталось, а самые обыкновенные сервы и армисы, среди которых Игнис заметила, правда, и пару центурионов и даже одного легата. Королева, специально подождав, пока ее враги разделятся и получат раны, бросила в бой все свои резервы. Она откровенно тянула время, ожидая, пока Игнис исчерпает себя, а Ридгар — лишится сил.
«Я не желала всего этого», — услышала она мысленное обращение королевы, — «не хотела просыпаться, было так хорошо, так спокойно, так тихо. Но меня заставили. Мира не будет. Жизни не будет. Лишь смерть» …
Собрав всю волю в кулак, Игнис обратилась к своему сердцу и закричала от боли, она опасно близко подошла к выгоранию, но это не имело сейчас значения.
«Мы делаем то, что должны!»
Пламя ударило во все тоннели, ведущие прочь из зала на расстоянии в сто шагов от нее, надежно выжигая изначальных, а могучий огненный поток обрушился на королеву, которая взревела от боли. Увы, убить или даже серьезно ранить ее таким образом не представлялось возможным — природная защита от магии повелительницы изначальных была чересчур сильна, а броня — слишком крепка.
Но главного Игнис добиться сумела — она открыла проход Ридгару, единственному из них, кто остался на ногах и мог драться.
В этот момент возле девушки возник центурион, который нанес ей сразу четыре удара подряд, отправив в полет. В воздухе Игнис успела найти несколько крупиц магической силы и направить их на противника. Тот загорелся сразу со всех сторон, огнерожденная же со всего размаху впечаталась в стену.
Маска, растратив весь заряд, не выдержала и слетела, но Игнис это уже не волновало. Она сплюнула кровь, выступившую на губах, и, яростно взвизгнув, исторгла еще одну порцию пламени, столь же могучую, как и в прошлый раз. На этот раз девушка зашла слишком далеко!
Кровь потекла у нее из ушей, носа и даже глаз, Игнис стало нечем дышать, и она, точно выброшенная на берег рыба, принялась глотать ртом воздух.
Но дело было сделано — всепожирающая волна огня еще раз ударила во всех проходы и проделала настоящую просеку в рядах защитников, чем и воспользовался Кающийся, устремившийся в атаку.
Он успел подобрать свой меч, и теперь несся прямо на королеву, собираясь закончить все здесь и сейчас.
Выжившие изначальные заступили ему путь, но в этот момент на них обрушился самый настоящий дождь из стали — то Орелия, собрав остатки сил, метнула во врагов множество лезвий, открывая Ридгару доступ к раненой, но все еще опасной королеве.
Тот прыгнул вперед, увернулся от атаки единственного легата, охранявшего правительницу изначальных, полоснул того по морде, перелетел над ним и, приземлившись возле брюха королевы, со всей силы ударил ее. Со страшным скрипом подался хитин, и Кающийся устремился внутрь монстра, прорезая себе путь.
Королева взревела, забила лапами и задергалась всем телом, но противостоять Древнему она была не в состоянии.
«Я не хочу умирать! Нет! Не-ет!!» — услышала девушка страшный жалобный вопль.
А затем ее живот буквально взорвался, обдав всю пещеру мерзко пахнущей жижей, и оттуда выбрался целый и невредимый Кающийся.
Предсмертный вопль, раздавшийся в мозгах, на миг ослепил Игнис, но затем все прошло, и девушка услышала лишь последнюю мысль, чудом проникшую через защиту артефакта.
«Я была марионеткой, но и вы тоже попляшете на ниточках».
В следующий миг давление на черепную коробку исчезло, а королева изувеченной тушей рухнула на каменные плиты.
И строй оставшихся в живых монстров рассыпался на кусочки, превратившись из единого организма в бессмысленно мечущееся стадо. Одни бросились к Игнис и Орелии, другие — сцепились между собой, но большая часть растворилась в многочисленных тоннелях. Огнерожденная, выдавливая из себя остатки энергии, спалила приближавшихся к ней врагов, и рухнула на спину, не в силах пошевелить даже пальцем.
— Мы справились… — прошептала девушка. — Мы победили…
Орелия — дико изувеченная, лишившаяся правой руки и обеих ног до колен, подползла к ней, явно намереваясь применить свою целительную магию.
— Не стоит, со мной все будет хорошо — прошептала Игнис и на этот раз Древняя послушалась ее, что говорило лишь об одном — она истощена до предела.
— Мы победили, — еще раз прошептала Игнис.
— Да, — согласилась Орелия. — Убили это несчастное существо.
— Ты же знаешь, другого выхода не было.
Их отвлек стон и звук падающего тела. Игнис с трудом перевела взгляд в сторону и увидела Ридгара.
Кающийся валялся на земле и слабо стонал. Вот и все, действие дара или проклятия — это как посмотреть — богини закончилось; в ближайшие сутки Ридгар не сможет пошевелить даже пальцем, а все его тело будет испытывать страшную боль.
— Надеюсь, — прошептала Игнис, — остальные подойдут скоро.
Она дышала тяжело, через силу, то и дело сплевывая кровь, которая норовила скопиться в горле.
— Госпожа, скажи, как такое возможно? Почему кислота преторианцев разрушила твое тело?
— Я… — Орелия говорила тихо, с ощутимым трудом подбирая слова, — дошла до края. Слишком много воскрешений, слишком много исцеленных, слишком много сражений. Сил практически не осталось.
Металлические губы изогнулись в саркастической улыбке.
— Я уже видела такое однажды. Когда умер мой наставник.
Игнис из последних сил сдерживала слезы.
— Ты не умрешь, госпожа моя. Ты нужна нам всем, ты нужна мне!
Орелия прикрыла глаза, и произнесла:
— Умру, но не сегодня. Не волнуйся, девочка. Сейчас мне следует немного отдохнуть, а ты — подбери маску, скоро придут остальные.
Двигаться было невыносимо тяжело, но Игнис нашла в себе силы, чтобы доползти до маски и кое-как приладить ее на лицо, использовав специально припасенную для таких случаев шелковую ленту.
— Теперь нам осталось только выбраться из этих проклятых пещер, — заметила Орелия.
— А что потом? — спросила Игнис.
Целительница сразу поняла, что имеет в виду ее подопечная.
— Потом у Дилириса будут проблемы. Кажется, Вентисы не все рассчитали, хотя надо отдать им должное, план они придумали отличный.
— С этим не поспоришь, — подтвердил Ридгар. — Но как только я приду в себя, то пообщаюсь с его высочеством лично, и тут уж даже Лорий не сможет остановить меня, даю слово.
Он был настроен очень серьезно, а потому Игнис ничего не возразила, тем более что, в общем и целом, Кающийся был полностью прав. Принц бросил их всех умирать, а сам сбежал, прихватив один из ценнейших артефактов отца. Страшно представить, что Мислия сможет сотворить с его помощью, когда полностью возьмет шедевр под свой контроль. Правда, конечно, если они пожелают использовать могущество Звериного Амулета против Волукрима, то узнают одну весьма неприятную вещь… и все-таки, оставлять артефакт четвертого уровня погружения в руках первой Тени было недопустимо!
