Ознакомительная версия.
– И что теперь? – спросил он безнадежным голосом.
– Катапульты, – ответил Аснерд раздраженно.
Щецин стиснул челюсти. Катапульты – это долго, это монотонное перекидывание через стены камней, кувшинов с горящей смолой, снова камней – больших и мелких…
– А что еще остается? – спросил он трезво. – Боюсь, что здесь задержимся дольше, чем хотелось…
Аснерд громыхнул, как гром в тучах:
– Надо – задержимся! Но я пробью эту стену и войду в проклятую Долину – клянусь Артанией!
В чистом небе прокатился грохот, на ясном небе вспыхнула молния. Щецин посерел лицом, чуть присел, из него вырвалось с потрясенным вздохом:
– Ты что сказал?.. Боги Артании услышали и приняли твою клятву!
Две недели в артанском стане томились в жутком безделье, что нагоняло уныние и запускало нехорошие слухи среди недавно такого победоносного войска. Каждый день сообщали, что катапульты уже движутся, что, возможно, удастся втащить по узким горным тропам в неразобранном виде, но если придется разобрать, то это лишь ускорит прибытие в лагерь, а соберут тут быстро. Зато куявы попляшут, никакой пощады…
Зато по другую сторону стены Иггельд не верил глазам: долинники не только отказывались сдаться, они даже не просто готовились драться, они готовились счастливо, ликующе, словно предстояло идти на великий праздник, где кровью смоют позор со всей Куявии. Всюду он видел ясные глаза и чистые лица, наполненные внутренним светом. Испарились, как пар, прежние мелкие ссоры и недоразумения, даже самые заклятые противники, как братья, таскали камни на стены, бочки со смолой, связки тяжелых дротиков.
Аснерд привел отборные войска, другие вообще не смогли бы пройти по узкой тропе над пропастью, но конницу при штурме крепости не употребишь, все говорят о катапультах… но вряд ли удастся их доставить в неразобранном виде. Камнеметалки тоже придется собирать уже здесь, широкие, стервы, много места занимают, но если сделать хоть чуть поуже, то переворачиваются после броска. Гномы, похоже, отказались рушить стену людей, с которыми у них не было ссор. Приходится рассчитывать только на артанскую отвагу, крепость рук и силу духа. Впрочем, разве этого не хватило, чтобы покорить необъятную Куявию?
Наконец в артанском лагере вспыхнуло оживление, переросло в веселье. С ворот, со стены и особенно с высоких скал с тревогой наблюдали за прибытием странных механизмов. Князь Цвигун, опытный в таких делах, сразу определил, что привезли катапульты, за пару дней соберут, а потом начнутся неприятности. Катапульты бьют с большей дистанции, чем самые лучшие стрелы, в ворота крепости будут бросать огромные камни, пробовать разрушать такими же камнями стены… Иггельд добавил:
– Я видел, как работают эти штуки. Они будут швырять и через стену. Не только камни, но и факелы, бочки с горящей смолой.
Иствич усомнился:
– Откуда у них смола?
– А у нас?
– У нас хозяйство, а они – конное войско!
Иггельд кивнул, князь Иствич не заметил, как назвал хозяйство жителей Долины своим, уже не отделяет себя, как в первые дни.
– Но кто, – сказал он, – помешает накалить камни в огне, а потом швырять через стену? Такая раскаленная глыба вызовет пожаров больше, чем десяток факелов! Ты все понял?
– Понял, – ответил Иствич поспешно. – Сейчас же уберем все из пристроек. А потом сами же спалим.
Цвигун предостерег:
– Народ испугается.
– Еще больше испугается, когда сожгут артане, – возразил Иствич. – Все, куда могут добросить эти чертовы катапульты, надо очистить!
Иггельд подумал, что, к счастью, застройка Долины шла от питомника драконов, что в противоположном конце. Там сосредоточено все самое важное, там и жилье, а здесь только пара кузниц, пять домов самых последних переселенцев да две мастерские по обдирке камня. Все это нетрудно переместить вглубь. Сделать надо побыстрее, самим все сжечь, а лучше перетащить подальше бревна и доски, дабы не радовать артан зрелищем горящего дерева.
Два дня катапульты все прицельнее и прицельнее бросали каменные глыбы в стены и ворота. Аснерд ожидал, что после первого же камня в ворота они разлетятся вдрызг или хотя бы распахнутся, но ворота, к его удивлению, стояли нерушимо. Глыбы били с грохотом, дрожала земля, толстые доски измочалило, но ворота даже не вздрогнули.
Щецин наблюдал жадно, он первым сказал вслух то, что у Аснерда давно уже вертелось в черепе:
– Либо насыпали гору песка, либо подперли целой скалой.
Аснерд буркнул:
– Что ж, зато сами не выйдут.
– Куда? – не понял Щецин.
– Сюда, – ответил Аснерд раздраженно. – Не нападут, понял?
Щецин сказал обиженно:
– Все остришь… Хотя что еще остается?
– Остается бросать через ворота, – сказал Аснерд.
– Камни?
– Камни, огонь… Придется попросить еще две-три… да какие две-три, тут десяток нужно. Черт, как я все это объясню Придону? Куявию захватили, а клочок размером с хороший огород не можем? Одни катапульты будут обстреливать стены и бросать камни через ворота, другие пусть бьют в стену.
– А сами ворота?
– К воротам пошлем новый таран. Уже под прикрытием катапульт… Думаю, за два-три дня такой вот обработки камнями у них народу останется меньше. Ладно, за это время подготовим лестницы.
Щецин взглядом измерил высоту стен, вздохнул:
– Даже если связать по две, и то не достанет до верха…
– Связывай по три, – велел Аснерд раздраженно, – но мы должны попасть по ту сторону ворот!.. И так от этого похода ничего не получим, кроме насмешек!
Он хлестнул коня, тот пошел тяжелым галопом вперед.
Щецин крикнул вдогонку:
– Ты куда?
– На стене Иггельд, – крикнул Аснерд. Щецин послал коня рядом, Аснерд продолжал: – У меня глаза хорошие, я вижу даже застежку на его плаще. Нравится мне этот парень, в самом деле нравится! И говорить с ним нравится. Есть в нем достоинство, есть. Даже более, можно сказать, стойкое, чем у наших… Без бахвальства, спокойное и твердое.
Они оказались вблизи ворот, навстречу полетели стрелы, Щецин закрылся щитом, Аснерд даже не обратил внимания, железные наконечники в бессилии стукались о его грудь, плечи, падали под копыта коня, а если кто пускал с большой силой – разлетались в щепы.
– Иггельд! – вскрикнул он. – Ты слышишь меня?
Иггельд сделал знак прекратить тратить стрелы – Аснерда можно взять только теми стрелами, которыми сбивают драконов, – подошел к каменному бортику.
– Говори, если есть что сказать.
Аснерд широко усмехнулся.
– Ты прав, надо говорить только тогда, когда есть что сказать. Но к старости мы все становимся болтливыми, нам просто хочется поговорить. Не с дураком, конечно. Иггельд, ты не опьянел ли от счастья, разбив отряд Ральсвика? Но это был лишь ветерок! Сейчас пришла буря.
Ознакомительная версия.
