Но он надеялся сделать все по-хорошему. К тому же ему хотелось не только победить, а еще и забрать в качестве трофея удивительные детородные органы из камня, что красовались на черном постаменте. От них исходила странная сила, вливающаяся в него, переполнявшая его; Блейд никогда не жаловался на недостаток потенции, но сейчас ему казалось, что он может обслужить сразу сотню изголодавшихся по мужской ласке женщин — не то что всего одну, пусть и самую требовательную в этом мире.
Дельарам вышла на середину зала и отдалась восхитительному танцу. Она была поистине прекрасна! Желтая рубашка расстегнулась, распахнулась, словно лебединые крылья; высокие плотные груди царицы против воли приковывали к себе взгляд странника.
Блейд встал и медленно стащил перевязь с мечом Толерантада, аккуратно сбросил на подушку камзол, свернул свой богатый пояс и положил рядом три кинжала. В любой момент он мог воспользоваться ими. Затем стянул тесные сапоги, снял рубашку.
Он властно схватил царицу за гибкую тонкую талию и притянул красавицу к своему обнаженному торсу. Нежные трепетные соски ее прижались к его мускулистой груди, она тихо ойкнула, оцарапавшись о грубую оправу одного из амулетов. Ухмыльнувшись, Блейд впился в ее губы, не отрывая взгляда от глубоких черных глаз. Зрачки царицы расширились от удивления; похоже, его бесцеремонность восхищала женщину.
Она рванулась и освободила губы от его жгучего поцелуя. Сладострастная мелодия достигла апогея.
— Возьми меня, любимый, — страстно прошептала она и начала сползать на мягкий ковер, чтобы, не сходя с места, предаться обжигающей любви.
Блейд уверенно подхватил ее и без усилий поднял на руки, выпрямившись во весь рост. Окинув покой ищущим взглядом, он решительно направился к постели.
Уложив супругу на тонкие покрывала, странник умелым движением стянул с нее шелковые шаровары и принялся целовать дрожащее от возбуждения тело. Пальцами он теребил ее взбухшие соски.
Никогда, с тех пор как ушел из жизни горячо любимый Джавад, Дельарам не чувствовала себя так хорошо. «Только бы он смог, только бы смог…» — с горячечной надеждой и холодящим ужасом от предстоящего разочарования думала царица. Пальцы ее нервно терзали тонкую нежную ткань покрывала.
«Смогу», — так же мысленно ответил ей Блейд. Но не был услышан.
Резким движением он раздвинул стройные полусогнутые ноги и склонился над потаенными губами. Провел нежно пальцем — Дельарам изогнулась вся от страсти, шепча: «Ну давай же, ну, скорее!»
Он провел еще раз по трепетным губам, раздвинул их, явив на свет маленький почти фиолетовый бугорок и впился вдруг в него губами, словно хотел высосать через него все силы истомленной ожиданием счастья царицы.
Никогда еще с ней не было такого — новое ощущение захлестнуло ее с головой и, в порыве страсти она рвала ткань постели своими острыми ногтями; с губ срывался страстный стон: «Ну когда же, когда? Нет сил… нет сил ждать!»
Руки его, сильные, умелые, уверенные, нежно ласкали живот и бедра, добирались до ягодиц, возбуждая ее еще сильнее, поднимались к трепещущим соскам, заставляя их взбухать все больше. Дельарам подумала вдруг, что сейчас умрет от счастья. И в это мгновение почувствовала внутри себя нечто большое, твердое, словно слоновый клык, горячее и живое. Мириады ослепительных звезд вспыхнули перед ее глазами, она закричала в восхищении. Горячая волна наслаждения накрыла ее с головой.
«Вот оно, вот оно, — счастливо думала она. — Наконец-то! Как долго я ждала, как безумно долго! Но теперь он — мой, этот странный и великолепный иноземец. Никому его не отдам, никому!!!»
Она обхватила мускулистую спину супруга, дыша тяжело и неровно, и прижала его к своей груди. Но ногам ее текла обжигающая жидкость, но он по-прежнему находился в ней, и она страстно желала, чтобы это длилось вечно. Она не могла уже жить без этого могучего и восхитительного тела, излучавшего страсть и силу.
Блейд поцеловал ее нежно в губы и провел рукой по стосковавшемуся по ласке телу. Лег рядом, но не расслабленно-бессильно, как прочие, бывшие до него в этой постели, а сознавая свою мощь и любуясь прекрасным телом возлюбленной, черные пышные волосы которой разметались во все стороны по ярко-алым шелковым подушкам.
— Поласкай меня, — требовательно и в то же время нежно, произнес он.
Она привстала и провела рукой по его волосатой груди. Он твердо перехватил руку женщины и уверенно подвел к низу живота, возложив ее нежную ладонь с тонкими пальцами на отдыхающий сейчас фаллос.
— Губами поласкай его, — произнес Блейд.
Она удивленно посмотрела на него. Предложить ей такое никто не осмеливался! Какая наглость! Она чуть было не крикнула стражника, готового по первому повелению госпожи стать и палачом.
Но тут же Дельарам поняла, что никогда в жизни этого не пробовала, и что ей очень хочется попробовать. И вспомнила пьяняще-обжигающие движения его губ и языка у себя меж ног. Она неумело коснулась губами мужского дротика супруга, задрав крайнюю плоть, столь непривычную для ее взгляда. В этот момент она искренне любила странного иноземца и желала провести с ним все последующие в ее жизни ночи — никто, никто другой ей больше не нужен! Только он — ее любимый Блейд, граф Дорсетский! Надо же — запомнила его имя… Теперь — на всю жизнь!
Дельарам задыхалась, но чувствовала себя превосходно, еще не разобравшись в новых ощущениях, уже почти ничего не соображая в любовном экстазе.
— Я хочу тебя, — с трудом выдохнул Блейд. — Хочу всю тебя… Немедленно. Я твой… — Он застонал и расслабленно вытянулся на постели. На самом деле он хотел кого угодно, лишь бы поскорее. Почему-то неожиданно вспомнилась Рэч, оставшаяся в Дорсете… наверно, сейчас она мечется из комнаты в комнату в поисках хозяина коттеджа. Но он тут же прогнал прочь образ этой пустышки и постарался вспомнить кого-нибудь, кого любил и жаждал по-настоящему. Перед глазами всплыло милое личико недоступной для него Зоэ Корривал… теперь давно уже не Корривал, а миссис Реджинальд Смит-Эванс… Он грезил ею бессонными ночами, не в силах забыть свою любовь…
И сейчас Блейд представил, что перед ним именно она, Зоэ. Сила, исходившая из странного талисмана царицы переполняла его, затмив разум — он был почти уверен, что перед ним именно Зоэ. Его Зоэ! Он любил ее!
Дельарам почувствовала во рту вязкую горячую жидкость и стала яростно втягивать ее, не желая упустить ни одной драгоценной капли — она тоже хотела вобрать его в себя без остатка. Но могучее орудие супруга вдруг стремительно съежилось ее руках.
