Четверо молодых хулиганов теперь предо мной стояли анфас, и я сумел убедиться, что в десант их всё-таки вряд ли бы пустили. Первое впечатление оказалось обманчиво. Мускулистые, крепкие, не удивился бы, если бы у них было здоровье класса «А», но вот со здоровьем умственным, дела обстояли гораздо хуже.
Физиономии полны удивления и гнева. Глаза пустые, стеклянные. Признаться, я тогда впервые в жизни сумел увидеть собственное отражение в человеческих глазах. Не знаю, правильно ли я оценил их умственный потенциал, но казались они абсолютными дебилами. Такое иногда случается с людьми, увлекающимися курением травки, проколкой вен шприцами, наполненными разной химически незаконной дрянью и с людьми активно нюхающими симпатичный белый порошечек, тоже не стиральный. Вполне возможно, что они принадлежали к такой категории людей и в тот момент просто были под кайфом, но точно не скажу.
Ребятки меня увидели. Рассмотрели. Неуверенно огляделись по сторонам. Похоже, они не могли поверить, что я один. Меня это позабавило — видать, они были очень уверены в себе.
С некоторой опаской они покосились на стены зарослей. Задумчиво наморщили лбы. Переглянулись и отошли от старика. Тут у них мотивация иссякла, ребятки пребывали в замешательстве. Тогда я не знал причин такого поведения и счёл их просто безобидными идиотами. Конечно, безобидными для людей подобных мне. В те дни только начиналось явление, спустя двадцать лет создавшее немало проблем обществу. Стычки молодёжных групп (официальное название, Артур по их поводу выражался проще — малолетние бараны, единственная литературно приличная характеристика, выданная им по сему поводу), очень похожие на войны банд, начала двадцатого века в США. В России у этого явления были другие первопричины и следствия пострашнее. В годы моего знакомства с профессором, молодёжь изредка устраивала своего рода рейды друг против друга. Антифа и фашисты и им подобные. Ничего особенного, простые драки. Спустя двадцать лет, это явление превратилось в войны на выживание. Так что мои четверо хулиганов тогда ждали засады. Кто они были сами, к какому движению или группе принадлежали и кто на них мог охотиться — понятия не имею, я не особо разбираюсь в подобных молодёжных организациях, а тогда и знал о их существовании совсем не много. В моём юношестве такие явления были редкостью, особенно в моём родном захолустье.
Парней я подбодрил.
— Я один дебилы. — Сказал я им. С полминуты они недоверчиво смотрели в моё открытое лицо. Потом разом заржали. Громко, весело и радостно: новая жертва сама пришла.
Вразвалочку все четверо двинулись ко мне. Я по-прежнему улыбался им и сейчас даже развёл руки в стороны в приглашающем жесте. В этот момент ноги сами становились в наиболее устойчивую позицию, автоматически, без участия сознания. Так происходит со всеми, кто долго и упорно занимается каким-либо единоборством. Тело будто само помнит, что и как ему делать, и в случае чего, не советуясь с мозгом, действует самостоятельно.
Ребят в кожаннометаллическом одеянии почему-то совсем не смутило моё поведение. Они, так же посмеиваясь, шли строго вперёд, словно мясные бычки на бойню. Наверное, в их мире численный перевес был единственным мерилом победы. Впрочем, так оно и было всегда. Много ли среди уличной шпаны действительно сильных бойцов? Не слишком. А таких, что всерьёз увлекались боем и посвящали этому свою жизнь ни одного. Просто таким нечего делать среди улиц и шпаны. А кто победит, если столкнутся две группы людей необученных бою? Те, кого больше по количеству. Вот и шли бедолаги на убой в полном неведении. Тем более что я и не выглядел таким уж страшным противником. Мускулистый, стройный, хорошо одет и даже немного полноват (работа на руководящих постах исключительно полезна для кошелька, но обладает одним неприятным побочным эффектом — жиром обрастать начинаешь в самых неожиданных местах). Я им не казался серьёзной проблемой.
Подошли они в упор, попытались окружить, и последовало всего четыре молниеносных удара. Причём последним, я был крайне недоволен. Парня вырубил, но удар получился, слабее, медленнее и пришёлся немного левее того места, куда должен был попасть.
— Старею… — Произнёс я, в окружении четырёх слабо трепыхавшихся тел. На всякий случай я их осмотрел. Никаких увечий не обнаружил и облегчённо вздохнул.
В процессе осмотра несчастных, я с некоторым потрясением для себя обнаружил кое-какие особенности поведения сих ребят. Ни на одном лице не отобразилось страха, лишь вопрос — как это вышло??? Ну, примерно такой. Недоумение смогло пробиться даже сквозь пустоту их глаз, а это явно было очень не просто сделать. Один вот, сев, недоверчиво огляделся — искал тех, кто мне помог их так быстро вырубить, не мог бродяга поверить, что я один их положил. Ладно бы только это, но они все как один пытались встать на ноги, видимо, что бы продолжить разборки со мной. Ни гнева, ни страха, просто пытаются продолжить уже проигранный бой. Пришлось выдать им десерт. Тут я сработал поаккуратнее. Вырубить человека, не убив при этом, не так-то просто, особенно если кровь играет и тебе всё ещё приходится бороться с годами отработанными рефлексами, которые так и норовят провести удар ребром ладони по шеи в полную силу, в результате чего позвонки даже не ломает, а раскалывает почти столь же ровно как лазерным лучом. Ослабить удар, провести с намеренными ошибками очень трудно, если ты изучал его и годами применял только как инструмент для убийства. Ну а как ещё? Кондор не вафельки выпекает, этот отряд проворачивает военные операции.
Удивили меня те парни. И сильно. Очень уж они отличались от молодёжи моего поколения. Я тогда помнится, даже подумал — главное, что бы таких было не слишком много. Армия не резиновая, а куда ещё их девать, без ущерба обществу? Если человек родился со вкусом к крови, его уже ничто не исправит. Федерация приспособилась, а вот Россия моего времени, была не способна к такому, да и весь мир…, я так подробно остановился на этом, в общем-то, незначительном моменте, потому что в нашей команде, однажды появился подобный человек. Таргот — от этих четверых он отличался лишь количеством мышц и умением драться. Первого у него было заметно больше, второго намного меньше. С мозгами у парня тоже туговато…
Про Таргота речь пойдёт позже, а сейчас вернёмся к старику. Постараюсь больше не забегать вперёд.
Закончив с местной шпаной, я вернулся к бесчувственному старику. Быстрый поверхностный осмотр особых повреждений не выявил. Ушибы, синяки, рассечения кожи — беднягу хорошо помяли, но не смертельно. Однако в чувство приходить он не пожелал. Видать по голове его хорошо приложили и тормошение плеча, что бы он оклемался, оказалось не достаточно, а нашатырный спирт я с собой не ношу. Привести в чувство не получилось, но и бросить избитого старика я так же не мог. Решил отвезти его в больницу.
