чем они говорят. Потом развернул его к окну и спросил: “А нельзя с ними как-то договориться? На словах? Остановить их? Чтобы пираты перестали с нами воевать? Представь, Сардар, наши воины не будут больше погибать. Не будет больше разрушений. Восстановится торговля. В казне появятся деньги. В том числе на новые корабли”.
Но Сардар молчал. Он был недоволен. Продолжать разговор о переговорах с врагом воин не желал. Впрочем, лицо его было спокойным. Было бы глупостью явно выказывать пренебрежение к высказанной идее и перечить наследному принцу.
“Ваше высочество, если бы это было возможным я бы первым вызвался на роль парламентера. Но увы, разбойники понимают только грубую силу. Они ни о чем, и ни с кем не хотят договариваться”.
“Я понимаю. Но все же, если будет такая возможность, завершите войну с наименьшими потерями и как можно быстрее. А пока дайте отдых нашим воинам. Я уже послал караван с провизией в старую Кимраду. Корабли же следует перегнать на старые верфи. Наши мастера все приведут в порядок”.
Поняв, что больше никаких решений принц не озвучит и аудиенция на этом закончена, Сардар поклонился и вышел из тронного зала. Повинуясь указаниям личной гвардии, он пересек широкий и пустынный коридор, в конце которого его ждал визирь.
“Отец, я ожидал что ты встретишь меня раньше”.
Но лицо визиря не выражало никаких чувств. Он выглядел очень спокойным и даже равнодушным.
“Отец? — позвал он несколько раз. — Ты меня слышишь?”
“Да, Сардар. Только все это неважно”
“Ты прав, отец. Куда важнее понять, что мне делать дальше. Решение принца Алия восстановить корабли ничего не даст. Какими крепкими бы они ни были, они не выстоят против летающих машин разбойников. Нам нужны технологии и чертежи. Чтобы построить точно такие же”.
“Сардар, даже если ты найдешь чертежи, на постройку уйдет время”.
“Что тогда, отец?”
“Что если убедить Алия выдать Эрлу свою сестру? Безумная идея вероятно будет воспринята принцем в штыки. Но что, если убедить шехзаде в том, что принцесса Дия не такая уж сестра ему? Что она опасный конкурент для Алия в борьбе за трон. Ведь сама по себе мысль о том, что дочь разбойника правит Кимрадой возмутительна!”
“Постой, что значит дочь разбойника?”
“Я хранил эту тайну долгие годы. Небесный лорд истинный отец принцессы Дии. Об этом знают трое: Эрл, Сахиб и я. Теперь знаешь и ты. Но будь осторожен, Сардар. Это очень опасная тайна”.
Глава 14. Пиратский приют
На закате, взмыв высоко в небо, самоходный корабль Эрла, окутанный клубами пара, приближался к одинокой пещере среди скал. Там, под руководством Дока был уже почти готов для сотен свободных пилотов никому неизвестный, затерянный для посторонних, новый дом. На носу корабля, задумавшись, глядя в даль, стоял Эрл. Он был собран, сосредоточен и молчалив. Впереди была вершина Алдроа, которую Эрл когда-то стремился покорить. А рядом был последний приют, к которому каждый шел по узкой и неровной, едва заметной каменистой тропе. Эрл чувствовал, как тяжело давит на него бремя судьбы. Новые угрозы уводили его прочь от поисков дочери. Что стоит для него весь этот мир, если Дия не с ним? Какое ему дело было до того, что станет с королевством? Но где будет жить тогда его дочь если все рухнет? В каком мире? И как он будет смотреть в глаза тем людям, что пошли за ним? Ведь они назвали его своим братом. И Кимрада, как и прежде их дом.
Кая подошла к Эрлу тихо и незаметно. Коснувшись плеч, молодая женщина прислонила голову к его спине.
“У тебя беспокойное дыхание”, — заметила Кая.
“Я знаю. Мысли словно штормовые ветра, дуют с разных сторон. Не дают сконцентрироваться и выбрать курс”.
“Позволь мне тогда быть твоими парусами, чтобы корабль был устойчивее”.
Кая говорила осторожно, словно боясь обжечь его своей тревогой. Эрл обернулся. Его ответом была новая волна благодарности: “Да, Кая, так будет лучше”.
Погладив женщину по щеке, Эрл вдруг ощутил в ее взгляде, что за внешне сильной женщиной кроется хрупкая душа: “Мои штормовые ветра сильны. Ты готова испытать их на себе и помочь их укротить?”
Ответом ему была робкая, но в то же время решительная улыбка.
“Я сделаю все для этого, Эрл, — прошептала Кая. — Не тревожься. Расскажи мне какая она, твоя дочь?”
“Какая? Я не знаю, какая она. Я видел Дию очень давно. Еще птенцом. Я же был для нее огромной птицей. Ее волосы пахли морем. У нее большие красивые глаза, озорная улыбка и звонкий смех. Добрая, наивная девчонка, не ведающая ничего дурного. Мне было легко с ней говорить. Легко смеяться, легко защищать от выдуманных чудищ. А я все сочинял и сочинял. Помню, как говорил ей, какие они глупые и смешные, эти маленькие драконы с желтыми клювами, хотя никаких драконов с клювами даже в Мериаречье не было. Дия верила мне, смотрела и улыбалась. Только длилось это совсем недолго. Сейчас она уже выросла. Изменилась, стала другой. Я не знаю какая она теперь. Я упустил время и уже не нет на свете, и я никогда не увижу того маленького босоногого ангела, что нежно обнимал и висел у меня на шее. Никто не задаст мне смешные и простые вопросы. Время жестоко к нам. Оно вообще похоже на многогранный камень. Ты вроде бы видишь его и понимаешь, но иногда оно оборачивается новой, другой стороной. Когда-то я хотел в небе среди облаков обрести вечность, не зная, что это такое. Мне казалось это ветер и бесконечное тепло. Но вечность в этом мире это пустота, это ничто. Все, что нас окружает, со временем исчезает и уходит. След на этой земле от нашего присутствия, что длится всего мгновение, поначалу ясный и четкий с каждым годом все тускней и бледней, он тает словно туман. Мир вокруг нас такой, каким мы привыкли его видеть, состоит как мозаика из предметов и людей. Только вот беда со временем какие-то кусочки теряются, какие-то выбрасываются, другие заменяются более новыми, яркими и красивыми. И вот мир другой, не тот, каким ты его знал. Ты ищешь в новом мире признаки старого, но не находишь и скучаешь по ушедшим мгновениям, что еще живут у тебя в памяти”.
“Ты прав. Мир меняется, потому, что меняется все в нем до мелочей. В том старом мире осталась холодная и равнодушная девушка. Взамен ей появилась новая, теплая и милосердная. Я
