так надо показывать парню, что ты хочешь официальных отношений.
Судя по всему, мои чувства транслировались наружу, потому что Йорген, продолжая управлять кораблем, добавил:
– Ну… знаешь… кем бы ты ни была. Для меня. А я – для тебя.
– Годится, – сказала я. – А орка я тебе принесу попозже.
– Что?
– Правда, он может здорово смахивать на крысу. Если начистоту.
Йорген ухмыльнулся, уклоняясь от выстрела из деструктора. Судя по датчикам приближения, он оторвался от преследователя.
Мне ужасно хотелось прикоснуться к Йоргену. Он поднял голову, и наши взгляды встретились в отражении, и я поняла, что он чувствует то же самое.
– Что, у нас вечно все как-то не по нормальному, да? – спросила я.
– Не знаю, – отозвался Йорген. – Моя жизнь была совершенно нормальной еще с год назад. Потом произошло кое-что замечательное. – Он улыбнулся. – Я бы не хотел возвращения к прежнему. Погоди, я сейчас обеспечу нам небольшую передышку.
Йорген приказал эскадрилье перейти к обороне и дать ему время перезарядить щит. Потом он увел корабль в сторону от основного сражения, и некоторые члены эскадрильи «Небо» задержались поблизости, поддерживая его и отвлекая врагов, подобравшихся слишком близко.
Наконец я перестала таять и взяла себя в руки:
– Йорген, какая сейчас обстановка? Сколько времени прошло?
– Несколько дней с того момента, как ты явилась сюда, а потом исчезла, – сообщил он.
Хорошо. Я провела несколько дней без сознания в госпитале Верховенства плюс еще день в «нигде». Так что, похоже, время в «где-то» и в поясе идет примерно с одинаковой скоростью. Полезно знать.
– Нам сказал о тебе твой друг Куна, – добавил Йорген.
– О Святые! Так он жив! Я беспокоилась.
– Да, – сказал Йорген. – Он в безопасности, но очутился в ловушке. Мы пытаемся разобраться, как сделать, чтобы слизни работали гипердвигателями.
– Слизни?
– Ты пропустила эту часть, – сказал он, перенаправляя энергию с ускорителей на воспламенитель щита. – У нас их целая стая. Э-э-э… стадо? Табун? В общем, куча слизняков. Они жили в пещерах.
– Что, правда? Как вы их нашли?
– Я… ну, слышу их, – сказал Йорген. – Как слышу тебя.
– Так ты цитоник! – воскликнула я, ткнув в него пальцем. – Твоя семья боялась, что у вас это в роду! Ха! Должно быть, поэтому я тебя и нашла.
– Меня обучала Бабуля, – сказал он. – Но я не очень хорош в этом всем. – Он посерьезнел. – Дела плохи, Спенса. Война.
– Насколько плохи?
– Все Верховенство проводит мобилизацию. Я понятия не имею, сколько планет они контролируют. А мы заперты здесь. Мы пытаемся заставить слизняков работать, но нам так многому нужно научиться, и… – Он снова встретил мой взгляд в стекле. – И ты нужна нам. Ты нужна мне. Что мы можем сделать, чтобы вытащить тебя оттуда?
Я поморщилась. Не потому, что не оценила проявления чувств, а… Ладно, он должен знать.
– Йорген, я пришла в «нигде» по своей воле, – сказала я. – Когда я прыгнула в портал, то поняла, что могу переместиться домой, но решила не делать этого. Потому что… – Скад, как бы это сказать-то… – У меня тут дело, Йорген.
Он нахмурился, глядя на мое отражение.
– Я пока что не могу вернуться, – объяснила я. – Пока не узнаю, чему это место может меня научить. Извини, но, если бы я вернулась, я была бы всего лишь еще одним пилотом. Мне нужно стать кем-то большим.
– Ты думаешь, они снова используют делверов? – спросил Йорген, возможно прочитав мои эмоции.
– Не думаю – знаю, – сказала я. – Винзик не сдастся из-за одной неудачи. И, Йорген, я должна суметь остановить его. А чтобы сделать это, я должна понять, что я такое, – и еще важнее, что такое делверы. Есть в этом смысл?
– Ты думаешь, что сможешь найти ответы в «нигде»?
– Да, Йорген. У меня квест.
Йорген улыбнулся:
– Спенса как она есть!
– Ты не злишься на меня?
– Я беспокоюсь за тебя, – сказал он. – Но если ты права… если делверы всё еще в игре…
Я знала из наших исследований прошлого, что уже не в первый раз кто-то пытался использовать делверов в качестве оружия. Все известные мне попытки заканчивались плохо, но желающие попытаться находились снова. Потому что, если ты способен контролировать существо, пожирающее планеты, кто посмеет выступить против тебя?
– Я доверяю тебе, – сказал Йорген, посмотрев в глаза моему отражению. – Если ты считаешь, что это важно, – продолжай. Мы будем бороться с Верховенством, пока ты не вернешься.
Его доверие ко мне было чудесным; оно ощущалось, словно исходящее от него тепло.
Йорген отстегнул ремни, потом развернулся и встал коленями на сиденье. Он протянул руку, и, клянусь, я почувствовала, как его ладонь легла на мою щеку. Я тоже потянулась к нему и почти ощутила прикосновение его кожи.
– Мы выстоим, Спенса, – пообещал он. – До тех пор, пока ты не отыщешь то, что нужно. Что бы это ни было. Я научился никогда не ставить против тебя. – Он улыбнулся. Глаза его были закрыты. – В конце концов, я могу выиграть пари и все равно остаться с ножом в руке.
– Один совет, – прошептала я. – Вместо этого бей в бедро. Так за тобой будет труднее гнаться.
Я подалась вперед, желая быть ближе к нему, пусть даже мы едва-едва ощущали друг друга. Но я начала таять.
Скад, я вдруг почувствовала себя совершенно измотанной! Прошло всего несколько минут, но вскоре я совсем истаяла и в конце концов подрейфовала куда-то в темноте. Как я ни старалась, мне не удалось снова отыскать Йоргена.
Мои мысли стали затуманиваться. Я поняла, что вот-вот засну по-настоящему, и начала расслабляться…
Голос.
Я рывком заставила себя очнуться. Я знала этот голос.
– Ох-ох-ох, – сказал он.
Винзик!
Слова пронзали тьму, тянулись к чему-то. К существам. Сущностям.
К делверам.
Теперь я ощущала их – как бесконечное количество белых огней. Услышанный мной голос обращался к ним.
– Незачем быть такими грубыми, – продолжал он. – Такими агрессивными. Я к вам с предложением! Сделка. У вас есть то, чего желаю я, а у меня есть то, чего желаете вы. И разница между этим не так уж велика, верно?
Этот голос… на самом деле он принадлежал не Винзику. Это был голос Брейд – хотя, конечно, слово «голос» весьма приблизительно. Должно быть, она передавала слова Винзика как переводчик.
Я подслушивала их – шпионила, перехватив разговор. Бабуля так долго учила меня этому – моему призрачному чувству, позволяющему слышать звезды.
«Ты причиняешь нам боль, – сказали Винзику делверы. – Ты – шум. Ты – не личность. Ты – боль».
– Я – шум, который может положить конец этой боли, –
