– Я пошутила, – оторопело пробормотала Кэрли, не ожидавшая столь яростной отповеди. – Я… Я больше не буду! Я никому не скажу, обещаю!
– Если бы твои невыполненные обещания были свиньями, мы бы разбогатели, приторговывая молочными поросятами, – остывая, проворчал Хисс и повернулся к Ильхе: – Можно посмотреть на твою молельню? Любопытно глянуть, как устроился наш беглый нужник.
Теперь Ильха полностью вызнала предысторию появления Голоса в Шадизаре – ее финал поведал сам дух капища, начало же принесли с собой двое жуликов. Ильха и Хисс безуспешно поломали головы над вопросом, чем мог оказаться непонятный золотой жезл, и каким образом драгоценная безделушка позволила Голосу проникнуть в людской мир да еще воплотиться в виде мраморной башенки.
– Пошли, – Ильха встала. Хисс с готовностью поднялся за ней. Его приятельница поколебалась, не решаясь довериться так подведшим ее ногам, но любопытство победило, и она тоже решила присоединиться. Тилль не двинулся с места, и Ильха вспомнила, что обещала Голосу убрать художества кота. Пришлось искать тряпку и кувшин с водой.
Выражение Глаза, с высоты фронтона багрово глянувшего на посетителей, показалось девице Нираель крайне возмущенным.
– Это Хисс и его подруга Кэрли, – торопливо представила она гостей. – Я думаю, ты их узнаешь.
– Почему я должен их знать? – внутри плоского темного рубина мелькнула крохотная серебристая молния.
– Потому что черное и белое рвутся по живому, – заунывно прогнусавил Хисс, озирая остроконечное сооружение. – Как тебе тут живется? Говорят, хорошо пристроился?
– Я помню твой голос, – Глаз с достоинством моргнул. Ильха осторожно протиснулась в узкий вход и, прищурившись, огляделась, разыскивая кошачью лужицу. Ей показалось, что внутри молельни стало гораздо светлее. Посмотрев наверх, Ильха удивленно пискнула, поняв, что служит источником света.
– С тобой все в порядке? – озабоченно прокричали снаружи. Желтый дневной свет загородила чья-то фигура, затем в дверь всунулась лохматая голова Хисса.
– Ого, – чуть потрясенно сказал рыжий мошенник. – Случаем, это не обрывок не-пойми-чего, который остался после безвременной кончины нашего пузатого и зубастого друга?
– Он самый, – Ильха с тревогой смотрела под потолок молельни. Там плавал полупрозрачный оранжево-золотистый лоскут, иногда вспыхивавший гроздьями разноцветных огоньков, похожих на светлячковый рой. – Голос, ты знаешь, что у тебя внутри… э-э… болтается такая светящаяся шутка, вроде кусочка тонкой ткани?
– Конечно, знаю, – в интонациях Голоса прозвучала отчетливая нотка высокомерной снисходительности. – Не беспокойся, она не опасна. Почему-то я уверен… – Голос стал мечтательным, – …что эта вещь пригодится нам в будущем. – Дух внезапно перешел на деловой тон: – Вдобавок, в молельне пребывают отходы жизнедеятельности твоего домашнего животного… Они слева от тебя, в углу. Ты не могла избавить меня от их присутствия?
– Обязательно, – пообещала Ильха, зачарованно глядя на колышущийся лоскут Чего-то, похожего на легкую вуаль, но таковой совсем не являвшегося.
* * *
– Он забрался в кладовку и разворошил сундук. Забрал штаны из черной кожи – новенькие, я сама их носила всего два раза! – и высокие сапоги, те, которые из серой замши с красными нашлепками. Вдобавок унес из комнаты Альса жилет – черный с серебряной вышивкой.
– Если это шутка, то мне не жалко. Но зачем?
– Понятия не имею, – горько сказала Лорна. Стоявшая рядом Феруза успокаивающе погладила хозяйку таверны по плечу. Бритунийка как-то сдавленно перевела дух и продолжила: – Пес с ним, с барахлом. Любому в этом городке доводилось откалывать выходки почище, чем всяческие переодевания. Я сама однажды вырядилась призраком, чтобы напугать задолжавшего мне мерзавца.
– И подействовало? – не удержал язык за зубами Ши. Вернее, изрядно расстроенная и сбитая с толку девушка Шелла, упрямо продолжавшая верить, что морок вот-вот развеется и Высшие Силы (или кто-нибудь не менее могущественный) изволят вернуть ей истинный облик.
– Угу, – рассеянно кивнула Лорна. – Я ж говорю – не в вещах суть…
– А в чем? – очень терпеливо спросил Аластор.
– Ну-у… – хозяйка, окончательно запутавшись, обернулась за помощью к Ферузе. Предсказательница, сама пребывавшая в тягостном недоумении, обескуражено развела руками, высказав догадку:
– Одно из двух. Райгарху требовалось учинить воистину сногсшибательный розыгрыш… или сегодня утром он сошел с ума.
– Лорна, Феруза, давайте вы просто опишите, что произошло, – в который раз повторил Аластор, чувствуя, как в голове возникает легкий шум. – Потом обдумаем, что это бы могло значить. Пока я слышал только ничем не подтвержденное предположение: Райгарх внезапно спятил.
– Но так и есть! – вспылила тавернщица. Вовремя оказавшийся у нее за спиной Малыш силой усадил бритунийку обратно на скамью, по возможности мягко попросив:
– Лорна, успокойся. Надо сперва разобраться, чего и как.
– Разобраться!.. – зло фыркнув, процедила женщина.
– Это не так-то просто, – подала голос Феруза, непрерывно теребившая в пальцах край обшитого тесьмой длинного рукава. – В общем, сегодня утром… Я сидела внизу… Пришли Хисс и Кэрли, они сначала ждали, когда спустится Джай, хотели что-то ему рассказать. Он вроде бы вышел из своей комнаты, а сюда не приходил… Потом они ушли, а я… То есть мы…
– Феруза, душа моя, ты-то вроде косноязычием никогда не страдала! – не выдержал Альс. – Причем тут Хисс и Кэрли? Мы говорим про Райгарха, который, по вашим словам, сотворил нечто ужасное и сгинул неведомо куда! Я хочу знать, что он наделал и почему вы обе решили, будто старый конь двинулся умом!
– Потому что я поднялась в свою комнату и застала Райгарха перед моим зеркалом! – истерически прокричала в ответ Феруза и с такой яростью дернула многострадальную ленту тесьмы, что та оторвалась. – Он откупорил мои склянки с благовониями и вылил их на себя!
– Что, все какие были? – ошарашено пробормотала Шелла. Ее, к счастью, не услышали.
– Он взял мой гребень и маленькие ножницы, и срезал свою обетную косичку, а по варварским традициям это запрещено! Спроси у Малыша, пусть подтвердит, права я или нет! Он сидел с моей кисточкой, которой женщины подкрашивают ресницы, и пытался нарисовать себе такую тень, от которой глаза кажутся больше! Я не знала, что думать, и спросила – он готовится к новой проделке? Помощь не нужна? По себе знаю – с непривычки всегда руки трясутся, и получается криво. Он вскочил, как ошпаренный, перевернул столик и убежа-ал… – туранка не выдержала, но не расплакалась, а в ярости застучала кулачками по краю стола.
