— Меньше, — спокойно вставил Мэйху.
— Денег хватит, чтобы подкупить всех моих министров…
— Эх, если бы они не были из Син Шидай, — протянул юный Джин.
— Тысячи отлично вооруженных и обученных воинов…
Джин кивнул.
— По сути, у тебя империя в империи! В моей империи причем.
Ван Мэй холодно сказала:
— Я давно говорю вам об этом. Это сейчас во главе дома стоит Джин Мэйху, который испытывает к вашему императорскому величеству теплые чувства. Но что будет, когда один из вас передаст трон или торговый дом наследнику? Тогда не останется никаких сдерживающих факторов, а это опасно для новой династии.
— И что ты предлагаешь, Мэй? — раздраженно бросил Тедань. — Ввести в Киньян армию и сровнять его сыхэюань с землей? Или забрать подаренные земли? Или обложить повышенными налогами? Или вложить сотни тысяч лянов золота в поддержку независимых торговых домов и надеяться, что они смогут сделать хоть что-то? Или, может, кликнуть людей Яна и казнить его прямо здесь и сейчас? Не за совершенные преступления, а лишь за возможность их совершения!
Мэйху лишь мечтательно улыбался, глядя на пышные бутоны пионов.
— Так и тебя можно казнить, ведь ты тоже легко можешь убить меня, — Ли Ху распалялся всё сильнее. — Или Уко, которая вечно торчит за спиной? Ей достаточно рукой дернуть. Разве не против такой власти мы сражались? Разве учитель Кун погиб ради вот такого самоуправства?
Кисточка Ши Хэя так и мелькала, он, забыв обо всем, записывал каждое слово, ведь оно важно для потомков. Он внезапно оказался внутри самой истории, рядом с людьми, которые ее творили, и неведомые прежде ощущения пронизывали его с головы до пят.
— Ради спокойствия уважаемой госпожи Ван хочу кое-что заметить, — протянул Мэйху. — Торговые союзы, подобные тому, что в Коронованном Журавле, появились и в других странах. Так что никакие предпринятые меры не уничтожат «Золотое небо» полностью, а лишь отсекут его часть. Разве что все императоры соберутся вместе и договорятся об уничтожении «Золотого неба» во всех странах одновременно. Но это вряд ли возможно. К тому же иноземные чиновники не похожи на местных и охотно принимают щедрые подарки, а потому я буду знать о недовольстве императоров даже раньше, чем их подданные, — торговец вздохнул. — Наверное, потому я и остался в Киньяне. Здесь хоть изредка случаются сюрпризы.
Та же дотошная девица дождалась, пока все успокоятся, и задала еще один вопрос господину Джин:
— А разве не выходит, что вам и вашему отцу попросту улыбнулась удача в виде семихвостой лисы? Иначе бы вы не смогли заключить такой договор с Чжи Гун-ди, и все ваши приготовления оказались бы напрасны.
— Дело в том, уважаемая Лю, что я не верю в удачу. Только упорный труд и умение рисковать дают результаты. Я понял это, когда в тринадцать лет оказался совершенно один в чужом городе и должен был за год-два создать свой собственный клан. Своеобразный маленький торговый дом. При этом в котомке у меня было всего пятьдесят лян серебром.
Ши Хэй отложил очередной исписанный листок, мысленно проклиная себя за то, что прихватил слишком мало бумаги. «Если что, буду писать на обратной стороне свитков. Всё равно половину из них теперь можно выбросить».
— Приход лисы лишь ускорил события. Как видите, мы заранее озаботились людьми для ведения караванов. Мы уже к тому времени вели переговоры с мелкими торговцами и договаривались о совместной работе. Мы уже готовились к войне с крупными домами. Мы уже внедрили почти в каждый торговый клан своих людей. Например, одна талантливая девушка, которую отец готовил около пяти лет, сумела достать документы, маршруты караванов и имена поставщиков аж в трех домах, у наших главных врагов.
Мэйху сменил положение, положил под себя еще одну подушку и внимательно посмотрел на синшидайцев.
— Может, вы еще не поняли… «Золотое небо» задолго до того начало готовиться к созданию торгового союза. Мы не рассчитывали на удачу, не знали о приходе семихвостой лисы, не догадывались о перевороте, и даже если бы ничего из этого не случилось, мы всё равно сумели бы провернуть то же самое. С одним лишь изменением — это заняло бы не два-три года, а лет десять или двадцать. Планировался медленный планомерный процесс по вытеснению крупных торговых домов с рынков. Мы разрабатывали новые амулеты не ради защиты от волны зверей, а ради денег. Мы копили средства для чиновников, которые по наущению «Небесного урожая» или «Звездных врат» должны были наброситься на нас. Мы сажали на ключевые места своих ставленников. Да, лиса ускорила события. Мы с отцом поняли, что как раз сейчас нужно рисковать. Либо мы получим всё и сразу, либо наш план будет отброшен по меньшей мере на пять лет, пока страна восстановится. Поэтому мы не могли сбежать, как остальные. Слишком много сил и денег было вложено в эту затею.
— Превеликие Небеса! — прошептала Ван Мэй.
— После внезапного переворота мы не знали, что и подумать. Это была значительная промашка: мы настолько погрузились в торговлю, переговоры и войну с домами, что упустили из вида политическую обстановку. Об Академии я знал немного, в основном, из писем брата, а после его ухода я и вовсе не вспоминал о ней. До сих пор жалею, что брат не решился прийти ко мне и рассказать о Кун Веймине, возможно, всё прошло бы совершенно иначе, в том числе и для вас. Потому когда из дворца посыпались приглашения, мы затаились. С новым императором у нас не было никаких договоренностей. Более того, он мог затаить злобу на «Золотое небо», так как мы служили Чжи Гун-ди. Весь Киньян знал о тесной связи «Золотого неба» и дворца. И лишь когда я увидел письмо, в котором называлось прежнее имя нового императора, я уговорил отца сходить на встречу. Мой брат во многом наивен и не так хорошо разбирается в людях, но он никогда бы не подружился с подлецами.
Все снова замолчали. Мастер Ши судорожно перебирал заметки о «Золотом небе» и конкретно о Мэйху, которого прежде звали Байсо. Ши знал, что Байсо был усыновлен Джин Фу, что показал неплохие задатки, что спустя два года Джин Фу был объявлен главой «Золотого неба», но в записях не было ни слова о брате Байсо. Более того, Ши Хэй не разузнал, из какого города привезли мальчика, из какого рода, кем были его родители. А теперь, оказывается, у Байсо был брат, и тот учился в Академии вместе с Теданем, Ван Мэй и четой Цянь, а потом почему-то покинул Син Шидай. И судя по всему, его не выкинули из-за плохой учебы, он ушел сам.
Господина Ши прошиб холодный пот, и винные пары мгновенно выветрились из его головы. Какой же он историк после такой ошибки? Никчемный, бесполезный, жалкий и пустоголовый. Наверное, надо броситься императору в ноги, повиниться и попросить назначить другого мастером предшествующих знаний. Да, Ши Хэй не сумел добраться до архивов Академии. Да, он не участвовал в самих событиях. Да, ни один синшидаец и, уж тем более, член семьи Джин не согласился встретиться с ним. Но разве это оправдание для хорошего летописца?
Тедань вылил остатки вина в чашу, выпил, махнул рукой и сказал:
— Ты лучше расскажи, как вы это провернули. Вряд ли всякие «Врата» и «Урожаи» сдались без боя. Представляешь, Мэй, у нас была своя война, у них — своя.
Ши Хэй вытащил последние три листа, наскоро заправил тушечницу и приготовился записывать. Он мало что нашел по торговым войнам: в официальных архивах сведений почти не было, проигравшие дома перебрались в соседние страны, а к семье Джин обычный мелкий чиновник подобраться не мог. «Может быть, — мелькнула мысль у господина Ши, — император потому и устроил этот прием. Чтобы Мэйху рассказал, как все было, а я, как историк, записал его слова».
— Если я все время буду говорить, когда же тогда пить? — ухмыльнулся молодой Джин.
По ручью уже спешил поднос с двумя кувшинами вина, девушка по фамилии Ли осторожно переставила его на пол и наполнила всем чаши. Уко снова отказалась, как и Мэй.
— Что ж, другое дело, — сказал Мэйху. — Если рассказывать подробно, описывать встречи, называть имена, описывать стычки, то и целой ночи не хватит. Я до сих пор с ужасом вспоминаю то время. Дошло до того, что я мечтал о скорейшем приходе лисы, лишь бы всё это закончилось. Но и такого азарта я уже больше никогда не испытывал. Только представьте, что ваш план, рассчитанный на десять-пятнадцать лет, нужно осуществить даже не за два-три года, а вот прямо сейчас, потому что дальше нужно выполнять обязательства, взятые перед императором. Чжи Гун-ди выдал нам таблички с императорской печатью, которая освобождала торговый дом «Золотое небо» от любых поползновений со стороны чиновников. Но официальное распоряжение отправлять не спешил. По нашей просьбе! Так как многие чиновники были прикормлены разными торговыми домами, и стоило только им получить этот документ, как наши противники узнали бы о готовящейся войне. Да-да, у торговцев войны ведутся не менее безжалостно, чем у императоров.
