я, не бойся, Тала! Рад приветствовать Вас, Дора! Но раз беда
Не миновала, то покинуть надо, леди, сей приют и очень скоро.
В безопасности себя лишь почувствуйте в карете.
Тала
–Пусть накажет их судья!
Тала знала, дерзкий Гай вновь спешит ступить за край.
Гай
– Как тебя мне не хватало! Моралист мой славный, Тала.
Тин проводит тихо вас. Нам же лучше здесь одним,
Дельце есть ещё у нас.
Дора
– Ну зачем весь этот грим? Коль закон найдёт убийцу.
Место их в тюрьме, под стражей. Все покинем мы темницу,
Риск не стоит жизни вашей.
Гай
– Видать, не слышали молвы… Просили смерти бы для
Них, когда о Чарльзе знали б Вы! Ведь боль его-деянье их.
Уста ладонью скрыла в миг, сдержать стараясь горя крик.
«Что!?» -лишь это и сказала, еле слышно. Но как веско!
И в подкоп рванулась резко, ну а вслед пошла и Тала.
XI
И, зарыв туннеля вход, указал
Тин на забор. И пройдя весь огород, леди
Вышли на простор через заднюю калитку. Но трудно ждать
И догонять, прочь худые мысли гнать. Снёс парнишка эту пытку, наконец Узрев знакомца. В покрывале пряча тонком, леди он привёл с ребёнком. Усадив в карете прежде, их устроив у оконца. Сам же,
С кучером присел, в дорогой уже одежде,
Но теперь он меч имел.
«Уже кого-то обобрал.» – со страхом думал паренёк.
Вожжам свободу он отдал, и с места тронулся конёк.
Тин
– Коль не секрет? Скажи мне, друг, давно ли служишь господам?
Рабек
– Ещё мой дед им жарил щук, ещё служанкою у дам и
Мать моя была хорошей. Теперь и я, всё с той же ношей.
Тин
– Значит предана семья герцогскому дому?
Рабек
– Никогда! Клянусь Вам я! Не учил сей дом дурному.
Тин
– Знаешь ли кого везём? Дору
С доченькою своей приютит на пару дней,
Твой заметь, твой личный дом. Спрячешь их от глаз рябых,
Её приезд пусть в тайне будет. Ты позаботься
О родных, Чарльз тебя да не забудет.
Слуга вскочил и снова сел, от вести просто ошалел.
Рабек
–Как же это…? Госпожа…? Ну, зарезал без ножа!
И над нами гнев Рябой?
Тин
– Нет. Теперь уж не над вами, над моей, мой друг, семьёй,
Над любимыми друзьями. Еще спрошу я у юнца названье
Судна беглеца?
Рабек
– Хоть и название сильно, зовется «Храбрый лев» оно,
Сейчас как заяц убегает. Там Бон вершит судьбой бедняги.
В морях он Чарльза укрывает, когда б от смерти был он в шаге.
Так Дора с дочкой дорогой исчезли вновь ночной порой.
XII
Привели в обычный облик все
Погромы они мигом. Сдвинув в бок настенный
Коврик, бревна скрыли в виде «дивном». Дорвалась крушить
Сестрёнка. Ох, умеет изумлять! С ней любая работёнка не могла б
Халтуру знать. Стенку выгрызла из древа, к цели крайний
Их заслон, так стремительно да резво, что премного
Был смущён наблюдавший Гай в туннеле,
Видя прыть её в сём теле.
Обнимала «свою дочь», обратившись
Дорой, Кэт. В долгожданный тот момент, когда
Старая не прочь о проблемке о своей поболтать была бы
С ней. Но о чём? Не знала Кэт. Ждут какой от них ответ? И пришлось
Родне опять, импровизируя, играть. Надев маску- вид больной,
Войдя в комнату Рябой, на завистливый визг Рэлы
Одичало Кэт воззрилась, страх пред
Ней явив наружный.
Рэла
–Цвет ланит, как персик спелый! Заточенье хоть и длилось,
Не испортил воздух душный! Ах, воистину красотка!
Но, пустоту узрев в глазах, глупый взгляд , блудивший
Кротко, осеклась в своих словах.
Ряба
– Ну, что скажешь, золотая? Ты подумала о дочке?
Иль мамаша ты плохая?
«Дора»
– О, добрейшая хозяйка,
Душновато в вечной ночке. Унеслась и мыслей
Стайка, коль мне голову вскружило. Да не осердит просьба слёз,
Напомнить то, что позабыла. Прошу мне истины
Доверить, имеет мудрость твоя спрос.
Гай
– А ведь умеешь лицемерить!
Кэт
– Не мешай блистать в тирадах! Видишь, как открыл свой
Рот, изумляясь, подлый род? Они в наших уже лапах.
Ряба
– В кресло гостя усади, да вели обед внести.
«Дора»
– Благодарствую душевно, но только что из-за стола.
Но Гай голодный молвил нервно: «Покормить хотя б могла
Дочь свою. Эх ты, мамаша!»
«Дора»
– Ну, разве только если каша есть перловая у вас?
Ряба
– Приготовим, сей же час.
Кэт
– На, обжёра, получай! Кашку «любит» эту Гай.
«Дора»
– Или лучше рыбки свежей, но совсем чуть-чуть, немножко.
С пол ведёрка с речки здешней, живой рыбки съест и «крошка».
Ряба
–Рыба есть на кухне, дочь, все исполни им точь-в-точь.
И внесли для них блаженства, само
Природы совершенство, в трепыхании живую,
Рыбку вкусную, большую. На полу они сидели, на руках ее
Держали, с удовольствием хрустели, всю зубами изорвали, что для них
Было привычно. Но смеялись, видя это, две злодейки истерично. И сказала Ряба дочке: «Что, родная, ждёшь ответа? Коль едят живую с бочки?
К нам везение явилось! Уж не знаю, как случилось? Но безумны
Они обе. Уж поверь, такое хобби лишь бывает у больной,
Слабой разумом детины.» А тем временем
Дельфины съели всё и с головой.
XIII
Освежила их струя, после
Трапезы умылась чистоплотная семья
И в подвал назад спустилась. Но рискуя, всё ж успел,
Проскочить он в щель на волю. И теперь Гай с новой ролью мушкой
В комнату влетел. Так и стал, вернувшись к Рябе,
Знать о заговоре принц.
Гай
–Плащ накинут уж на «жабе»-
Одеянье чёрных жриц. Ох, не знаем что-то
Мы! Но готовится старуха в полнолунье, в праздник
Тьмы, встать пред очи злого духа, знать
Начнётся скоро бал.
Ряба
– О, как же утром я озлилась!
Когда б магический кристалл сказал, что врать
Нам станет Дора. Но как в рыбу она впилась? Поняла, слова
Вчера разум сдвинув до упора, человека в ней убили. Стала б крышей
Ей нора, если б шансы выжить были. Но не дам ей по помойкам
Лазить нищей с твоим ликом. Побираться в шуме
Бойко на базаре с твоим криком.
Рэла
–И к тому ж, сгубив её,
Лишиться радости ворьё. Ох, не любят
Они нас… Но настанет ещё час, когда всем отвешу сдачу!
Как нуждаюсь я в успехе, всё ж надеясь на удачу. В голове задумок ворох. Себя вижу в дивном мехе, в драгоценностях и смолах с ароматом
Трав заморских. В дорогой одежде
