следуют жесткой военной дисциплине, какую я никогда раньше не встречал. Я читал о ней на Ваале, но должен был убедиться во всем лично.
Рацел покачал головой:
— Чем больше ты рассказываешь, тем меньше мне все это нравится.
— Господин, я понимаю ваше беспокойство, но это не то, что вы думаете. Они воины, а не колдуны или мистики. Они просто отточили навыки до такой степени, что их разум в состоянии игнорировать варп. Я считаю, что Сыны Гелиоса идут по новому пути между материальным и нематериальным мирами.
— По-моему, это как раз похоже на мистицизм.
— Вовсе нет, мой господин. Они потеряли родной мир, крепость-монастырь и большинство боевых братьев, но ни один из них не выказывает ни малейшего признака утраты логики или колебания в своей преданности Императору.
Рацел принялся расхаживать по комнате, качая головой.
— То же самое ты говорил, когда потащил нас к магосу на Эдессу. Как там его звали?
— Ференц, моногенетик. — Слова Антроса становились неразборчивее по мере того, как он все больше расстраивался. — Те реликвии, которые он нам показал, могли бы помочь лорду Мефистону. Они могли отсеять одну сторону его души от другой. Мефистон мог бы воспользоваться ими, чтобы разделить свой разум и обуздать мощь. Тогда вы со мной согласились.
— Пока не увидел, что стало с его подопытными. Ты предлагал рискнуть рассудком старшего библиария, полагаясь на слова магоса, который сам не блистал здравомыслием. Этот человек был опасен. — Рацел ткнул мечом в изображение Антроса. — Как и те еретики, которых ты привел на борт «Клятвы на крови», предложив нам начать приносить в жертву собственных рабов. Напомни, какое напыщенное название они себе взяли?
— Ордо Оракули. Они не были еретиками, мой господин. Их практика была необычной, но сам экклезиарх одобрил их кредо. — Антрос пожал плечами, разбрызгивая кровь по полу. — Как выяснилось, их предсказания оказались бесполезными, так что я согласен с вами: они были шарлатанами. Я до сих пор не совсем понимаю, откуда им было известно то, что они знали, но они не…
— Но тебе пришлось прогнать их с корабля, чтобы старший библиарий не сжег их. Вот что я помню.
— Это не одно и то же. — Антрос повысил голос. — Сыны Гелиоса очень набожны. Они ведут себя с…
— Рацел, — позвал Мефистон, потеряв нить мысли и поднимая взгляд от подноса. — Я разрешил кодицию проверить его теорию. Я слышал те же истории, что и он, и хочу знать больше. Не трать время, пытаясь отменить мои приказы. — Он посмотрел на Антроса. — Сколько еще потребуется времени?
— Несколько дней, старший библиарий. Они предложили мне сопровождать их на последнее задание. Магистр их ордена, лорд Драгомир, считает, что это будет прекрасная возможность для меня понаблюдать, как они выживают в непосредственной близости от Проклятого Рубца. Я все зафиксирую, а затем вернусь на «Клятву», чтобы поделиться собранной информацией.
— Мы будем уже не на корабле, Антрос. Ищи нас в сердце армии некронов. — Мефистон провел пальцем по угловатому черепу, выгравированному на подносе. — Ищи нас на Морсусе.
— По моей команде! — прогремел голос лейтенанта Сервата через вокс-решетку шлема. Офицер навел болт-пистолет на пару взрывостойких створок в тридцати шагах дальше по коридору. Двери помялись и прогнулись, как будто в них несколько раз врезалось нечто тяжелое.
Серват оглянулся через плечо, проверяя, не отстают ли его люди. Он воссоединился с ними вскоре после того, как покинул лорда Рацела. Остатки отделения Агорикса приближались по узкому коридору, в котором едва умещались, будучи закованы в громоздкие доспехи типа «Тактикус». В ожидании приказа открыть огонь космодесантники-примарис держали плазменные выжигатели заряженными.
— Выбейте их! — приказал Серват ближайшему из них, сержанту Агориксу.
Тот отсалютовал и кивнул своим подчиненным.
— По моей команде, — напомнил лейтенант, поднимая руку.
Плазменное оружие за его спиной гудело и гремело, заполняя проход синим светом.
Прежде чем Серват успел отдать приказ, двери взорвались с градом осколков пластали, но все они отскочили от его брони. Повалил густой дым, и по ретинальному дисплею лейтенанта побежали разнообразные значки и данные о цели, подсказывающие, что произошло. Двери просто испарились.
По настилу палубы навстречу ему с грохотом двинулась группа одинаковых негибких фигур. Воины некронов шагали с идеальной синхронностью, оставляя за собой мантию из бледного дыма. Они наступали с поразительной слаженностью, испуская дьявольский зеленый свет из железных черепов.
Серват резко опустил руку, и отделение Агорикса дало оглушительный залп. Перегретая плазма врезалась в некронов, разрывая их строй и раскидывая искореженный металл: конечности, головы и грудные пластины со звоном разлетались по полу.
— В укрытие! — рявкнул Серват, отцепляя гранату и швыряя ее к противникам.
Из-за потока адского жара он покачнулся на пятках, и встроенный в его доспех когитатор тут же вызвал каскад предупреждений о целостности. Затем, когда эхо взрыва стихло, наступила короткая тишина.
Сержант Агорикс и его бойцы занимали позиции позади Сервата — вдруг с отвратительным скрежещущим звуком раздробленные некроны начали собираться заново, со щелчками вставляя на место искалеченные конечности и неуверенно поднимаясь на ноги. В поле зрения появились ряды бледных огней: безжизненные глаза некронов тупо уставились на Кровавых Ангелов. Ксеносы наставили оружие и двинулись вперед, шатаясь, как заводные болванчики.
— Разломайте их на части! — взревел Серват, направляясь в дым. — Ничего не оставляйте целым!
Коридор наполнился светом и шумом, едва Кровавые Ангелы выстрелили снова. Плазма прорвалась сквозь сомкнутые ряды некронов, но безжизненные воины тоже ответили огнем: мерцающие гаусс-лучи изумрудного цвета с шипением покинули их винтовки и погрузились в латы Кровавых Ангелов.
Один из разрядов угодил Сервату в плечо, отчего он чуть не потерял равновесие, и, к своей ярости, лейтенант почувствовал, что наплечник распадается. Трупный свет омыл замысловатую броню, и кусок керамита рассыпался, словно замок из песка.
Серват перекатился и, вскочив на ноги, оказался лицом к лицу со стрелявшим в него противником. Тот был почти одного с ним роста, но его лицо представляло собой не более чем безжизненную маску из ржавого металла. В такой близи астартес смог уловить искру затуманенного сознания в глазах ксеноса — бледное тусклое воспоминание о жизни, которое эхом отдавалось в веках.
У Сервата была всего секунда, чтобы приметить эти особенности, прежде чем он начисто срубил голову некрона с плеч, взмахнув силовым мечом. Лейтенант знал, что делать дальше. Когда обезглавленный пришелец отлетел от него, Серват подскочил к нему, поднял болт-пистолет и принялся вгонять в дергающееся тело одну пулю за другой. Металлические осколки со
