ставку на правду.
– Проверить хочу, насколько они безопасны. Я заметил, что и на станциях, и в городе у многих появились одинаковые симптомы. Возможно, это связано с питанием?
– Вряд ли. В колонии питаются сурнджи со времен ее основания.
– Но это ведь улов издалека… Вдруг это какой-то новый подвид? На который у людей аллергия? Или они чем-то заражены?
– Мы их всех проверяем перед тем, как употребить в пищу. За безопасностью на станции Нот всегда следили очень внимательно.
– Я знаю, но это ведь старые протоколы… Вот поэтому я провожу не проверку, а исследование.
– Ты выбрал очень неудачный момент. Посмотри, сурнджи в резервуаре осталось немного. Ты можешь подождать до возвращения охотников с новым уловом?
– Я бы хотел проверить старый улов, который ели здесь и в городе.
Все это время Мартин говорил с ним спокойно, с неизменной улыбкой. И все же Элия вдруг подумал: если придется прорываться на свободу с боем, справится ли он? Они с Мартином примерно одного роста и веса, оба неплохо подготовлены, и все же… Было во взгляде Мартина что-то такое, что подсказывало: не справится. Если главный охотник станции Нот захочет, не будет ни исследования, ни самого Элии.
Тот Мартин, с которым они были знакомы много лет, никогда не стал бы для него угрозой. Однако этот, новый, был способен на что угодно.
Молчание затянулось – как показалось Элии, на целую вечность. Тяжелое молчание, ощутимое, почти как Безмолвие. Оно могло закончиться чем угодно – например, криком, призывающим охрану.
Но вместо этого Мартин лишь улыбнулся чуть шире:
– Хорошо, забирай. Думаю, протянем и без этого сурнджи, считай, что мы им тебя угостили.
Испытывать судьбу Элия не собирался, он мрачно поблагодарил охотника и поспешил увезти аквариум.
На следующие два дня он заперся в лаборатории, хотя совсем недавно он и предположить не мог, что ему доведется тратить столько времени на нечто столь примитивное, как сурнджи. Первый осмотр показал, что существо не выглядело ни больным, ни хоть сколько-то отличающимся от остальных сурнджи, которых в колонии ели десятилетиями. Рентген и последующее вскрытие тоже не дали ответов.
Элия не ожидал, что так будет. Он был уверен: стоит ему заглянуть внутрь этого существа, и правда наконец-то раскроется. Но нет, он будто снова вернулся в институт, где проводил первые вскрытия под надзором профессора. Сурнджи, оказавшийся перед ним сейчас, был таким типичным, что впору фотографировать для учебника.
Сдаваться Элия отказывался. Он провел полный анализ крови и образцов мышц, органов и даже шкуры существа. Если это болезнь, сурнджи может оказаться просто носителем, которому она не вредит, а вот для людей она опасна. Элия не ожидал, что распознает эту болезнь – как вирус или паразита. Но любую странность он готов был трактовать как угрозу.
Вот только странностей не было. Сурнджи в колонии изучали дольше, чем других созданий Хионы. По ним давно уже были заданы нормы, и сейчас компьютер невозмутимо показывал, что нормы эти соблюдены. Кровь чиста. В шкуре нет ни единого паразита. Мясо пригодно для питания. Мартин не обманул его, этот улов наверняка легко прошел проверку. Да так и должно быть: сурнджи ведь тестируют и на станции, и в городе, минимум дважды.
Получается, в болезни, поразившей людей, виновато не питание… А что тогда? Иного общего знаменателя просто нет!
Когда Элия наконец покинул лабораторию, измотанный и обозленный, никто не стал его упрекать. И все равно ему казалось, что и Мартин, и Мирари, и другие переболевшие бросают в его сторону многозначительный взгляды, посмеиваются над ним… Они-то понимают, что скрытая истина действительно существует. Они просто верят, что Элия слишком глуп, чтобы разобраться в ней.
Но это они напрасно – не на того напали! Элия сделал вид, что смущен, извинился перед всеми, кто только попался на его пути. Он пробыл на станции Нот еще день – ему и правда требовался отдых, да и хотелось подтвердить, что он больше ничего не ищет. А потом он собрал свои вещи и направился на станцию Эвр.
Потому что там тоже были зарегистрированы случаи странной болезни, которую признали сильной простудой. И сурнджи там тоже ели – правда, тех, которых поймали сами. Но результат-то один! Несколько дней Элия просто наблюдал за местными и убедился, что история повторяется. Сначала начинались симптомы, потом зараженный на некоторое время пропадал, а возвращался здоровым, невозмутимым, но… другим.
– Почему ты уверен, что другим? – поинтересовался Гектор. – Ты что, так хорошо знаешь охотников со станции Эвр?
Гектор Риверо был единственным, с кем Элия решился поделиться своими подозрениями. Остальные ему никогда бы не поверили, и даже Гектор, которого уже много лет звали психом, смотрел на него с удивлением.
С ним Элия связался через видеоканал, благо бесснежная погода это позволяла. Он пока не готов был покинуть станцию Эвр.
– Именно этих охотников я не знаю, зато знаю, какие они обычно. Грубоватые, хамоватые, с плоскими шуточками – да на всех станциях так! А эти не такие. Они всегда говорят ровно, интонаций толком нет, улыбаются как-то заученно…
– По-моему, ты переутомился.
– А тебе самому такое никогда не говорили, когда ты исследования проводил? Дико приятно слышать?
– Но ты ведь не проводил исследования, – указал Гектор. – Просто один раз вскрыл сурнджи…
– Не один раз. Здесь, на Эвре, я провел еще два вскрытия.
– Ну и как? Были шокирующие находки?
– Не было, – неохотно признал Элия. – Сурнджи как источник заражения можем отмести.
– А другого просто нет. Я бы еще поверил, если бы болезнь передавалась через пищу, но этот сценарий ты сам забраковал. А ничего другого и не подходит! При воздушно-капельном у нас были бы не единичные заражения. Короче, забудь…
– Да, это самое разумное на пороге непонятной эпидемии – забыть, сделать вид, что ничего не происходит!
– Что ты предлагаешь?
– Подойду с другой стороны и изучу не причину, а следствие, больше узнаю о самой болезни.
– Удачи тебе, – хмыкнул Гектор. – Позвони, когда убедишься, что я был прав.
Значит, и на его поддержку можно было не рассчитывать. Однако Элию не пугало то, что он, по большому счету, остался один против всех, отступать он не собирался.
Он изучил ту информацию, что хранилась о зараженных в лазарете. Такой было немного: все вокруг считали болезнь простудой, медики выписывали поддерживающие лекарства, серьезное обследование никто не проводил. Да и понятно, почему: это ж охотники! Они напрягутся, только если их снежный демон погрызет или вот кобагару насквозь проткнет. Кашель, язвы, высокая температура – это мелочи, на которые они не привыкли обращать внимание.
Особенно при том, что все выздоравливают. Элия уже обозначил две стадии болезни: активное проявление симптомов и полное выздоровление с изменением психики. Но неизвестной оставалась промежуточная стадия: что происходит с людьми, когда они
