оперативники, где все рискуют жизнями.
— Ну, если ты сноходец, то покинуть город ты в любом случае не можешь, так что и международной карьере можно не мечтать. А локальная работа довольно средняя, — ответила Лаура. — Но вообще я была моделью, и даже побежала в некоторых конкурсах…
— А почему завязала? Ну, помимо того, что застряла тут.
— По многим причинам. Одна из которых, что, когда ты проигрываешь несколько раз подряд тому чей «папик» оказался спонсором конкурса, как-то разочаровываешься в своих трудах, вложенных во внешность. Все равно богатый хахаль скажет судьям, как голосовать «правильно».
— Да, это проблема известная.
— Впрочем, с ней хотя бы бороться можно. Добыть себе хахаля еще богаче, например, можно сказать тоже слой соревнований такой… Но есть то, с чем вообще ничего не сделать. Я после пары раз в американских и европейских конкурсах больше не участвовала. Потому что проигрывать толстому бородатому трансгендеру, который посчитал себя женщиной, и все голосуют за него, потому что надо ради «толерантности», ты перестаешь понимать, зачем ты вообще остаешься в бизнесе. В Бразилии и Азии подобная проблема не встречается. Там еще понимают смысл в красоте, а не политике.
— Кошмар, — покачал я головой. — Мир катится куда-то не туда. Вместо прибыли и выгоды все идут в какой-то треш.
— Капитализм мертв, но убит он не коммунизмом, а кринжем из твиттера. Плевать, что никто не купит плейбой с бодипозитивной бородой с ушами на обложке, мы все равно это сделаем. Зачем? Во имя Сатаны, не иначе!
— Если Сатана теперь покровительствует этому, то кто же за нормальную эротику? Не ангелы же, а?
Вопрос повис в воздухе.
Помолчали. Взяли по бокалу.
Выпили.
О таком лучше не думать.
И только мы захотели продолжить разговор, как к нам подошел Жан:
— О, Ник, я наконец-то нашел тебя. Ты мою сестру не видел?
— Нет. А куда она могла деться?
— Да я ищу её уже полчаса и не могу найти, а из наших никто не заметил.
— Помоги своему другу, Ник. Потом успеем поговорить.
Ну, отказывать я не стал и также пошел на поиски.
В зале девушки не нашлось, и я решил выйти из клуба и посмотреть там. И как ни странно, но знакомая мне девушка была быстро найдена, что под руку шла с каким-то парнем.
Я поспешил к ней.
— Жаклин! Стой! — окликнул я девушку.
Они остановились и посмотрели на меня.
Рядом с сестрой Жана стоял какой-то высокий чернокожий мужчина, одетый в весьма дорогой костюм с золотыми цепочками и кольцами на пальцах. Выглядел незнакомец и правда приятно, этакий красавчик, с дредами, серьгой в ухе и легкой самодовольной усмешкой на лице.
— Ты куда на… — договорить я не смог, потому что сознание в следующий миг затопило дикое чувство опасности.
Я резко отскочил и приготовился к бою.
В моих руках тут же появилась цепь, которую мне выдала Болтушка, и я был готов сражаться, даже несмотря на наличие тут простого человека. Один взгляд на этого чернокожего типа заставил меня ощутить себя словно перед настоящим кровожадным животным, которое готово разорвать меня на куски.
— Хо-о-о-о, ты можешь ощущать меня, — произнес мужчина усмехнувшись. — А я думал, что идеально имитирую человека и меня невозможно раскрыть… Хотя… ты явно не понимаешь даже с кем столкнулся.
Его голос гудел в голове.
А вот Жаклин стала медленно моргать, словно на нее какой-то морок наложили.
— Так вот вы какие, сноходцы, никогда раньше вас не видел, — сказал незнакомец. — И это и есть ваши «феи»? Я недавно в вашем городе и толком еще не успел познакомиться с подобным.
Я обернулся и увидел свою Болтушку, что впервые на моей памяти не улыбалась, не игралась и не дурачилась, а была спокойна и словно напряжена, готовая сама напасть на него. Висит надо мной, её волосы, словно щупальца, двигаются в разные стороны, а сама она как кошка готова к броску.
— Похоже, именно через нее ты и ощутил меня. Хищник чует хищника, — хмыкнул он. — Как зовут твою фею?
— Болтушка… — ответил я, сам не зная, почему сделал это.
— Понятно, — затем он посмотрел на Жаклин. — Твоя знакомая?
— Сестра друга.
— Эх, не хочу лишних проблем, — пожал он плечами. — Найду другую компанию на этот вечер. Приятно оставаться, сноходец.
Тот отпустил девушку, а затем спокойно ушел.
Только когда он скрылся за поворотом меня и отпустило.
Ноги подкосило, и я осознал, что вспотел весь.
Впервые у меня было такое ощущение при встрече с кем-то.
«Это был не человек. Точно не человек».
Но вот кто или что это понять невозможно.
— Эй, Ник, ты в порядке? Что с тобой? — спросила взволнованная Жаклин.
— В норме, — ответил я, тихо убирая цепь обратно Болтушке.
— Ты знаком с этим парнем?
— Нет. Впервые его вижу…
— Значит, сам не знаешь, что ты тогда ощутил? — спросила Эри, когда мы встретились на следующий день.
— Мне сложно описать свои ощущения… Это как… встретить в подворотне стаю голодных и озлобленных собак. Ты просто понимаешь, что любое не осторожное действие и вся стая накинется на тебя. Мне казалось, что стоит мне не ответить на его вопрос, как он меня моментально убьет. Я даже сам не осознал, как достал цепь и приготовился… защищаться… о том, чтобы драться с этим даже не думал.
— А ты что делала?
— Да и я не понимала, — призналась Болтушка. — Я просто ощутила опасность и тут же встрепенулась, кинула цепь Нику и сама была готова драться. Я порой виделась в Мельхиоре с теми, с кем не получится говорить и сразу готовилась бить.
— Задали вы мне задачку, — нахмурилась Эри. — Теперь ходи и гадай, с чем вы столкнулись. Как будем у Брукса, передадим ему все, что вы сказали. Вы главное правильно поступили, что не стали начинать бой.
— Да мы и сами понимали, — поежился я. — Шансов просто не было. Если тот же Шутен все же не желал меня убивать и потому я как-то инстинктивно ответил, но этот… он и правда, мог нас убить, если бы ему что-то не понравилось.
Да, сейчас я понимаю, что
