не брать во внимание юность, когда она довольно быстро увлекалась парнями ее возраста. Нет, она не могла сказать, что Райс уже увлек ее, но было в нем что-то такое, что заставляло госпожу Арэнт возвращаться к нему в мыслях.
— Хорошо, господин Дерхлекс, я приму к сведению ваши слова и буду с ним намного осторожнее, — наконец отозвалась графиня. — Если заподозрю, что он для меня может стать опасен, то решу вопрос с ним.
— Как обычно? — магистр в улыбке показал желтоватые зубы.
— Это мое дело, — с раздражением ответила Ольвия Арэнт, намек Гархема ей очень не понравился. Тем более сейчас они проехали ответвление дороги, ведущей к замку барона Варгума Харса — брата ее мужа. Слухи о его жестокости еще несколько лет назад добрались до Вестейма. С тех пор, как Харс стал выходить на ночную охоту, нарушая принятые правила.
— Смею заметить, он мог оказаться на пути вашей кареты неслучайно, — высказал предположение Дерхлекс. — И быть может какой-то особой ментальной магией повлиял на вас, чтобы вы обратили на него внимание и остановили карету.
— Кто? Харс? — на лице графини появилось изумление.
— При чем здесь барон? Я про вашего Райса, — магистр тоже глянул на дорогу, ведущую к замку, который скрывался далеко за холмами. Слава богам, путь графини не лежал туда. Уж слишком была памятна одна из ночей, когда Гархем сопровождал госпожу Арэнт вместе с ее мужем в гости к барону.
— Ах, вы про Райса. Задумалась, забыла, что мы о нем. Вы же сказали, что вчера в нем не имелось магии ни на волосок, — Ольвия вскинула бровь. — Если так, то как он мог повлиять на меня этой вашей ментальной магией?
— Да, сказал… но теперь я уже не уверен. Он слишком странный, и на его счет я не уверен ни в чем, — Гархем Дерхлекс опустил голову и уставился в пол.
— Не говорите моему мужу о Райсе ни слова, — повернувшись к окну, предупредила графиня. Она знала, что Гархем Дерхлекс умел держать язык за зубами, и это, пожалуй, было его главным достоинством. Хотя магистра нанял Малгар Арэнт — ее муж, жалование Гархему выплачивала Ольвия, и маг прекрасно понимал от кого он на самом деле зависит. Кроме того, графиня знала, что этот старик боится ее. На это было множество причин: начиная от тех, что Ольвия в курсе некоторых его дел, и заканчивая тем, что Гархем понимал, что его ждет если он посмеет слишком серьезно расстроить госпожу Арэнт.
— Как прикажете, ваше сиятельство, — магистр кивнул.
По заверению Ионы мы прошли примерно треть пути. Наверно так и было, потому что, двигаясь между холмов, мы одолели не менее семи лиг — на этот счет у меня имелось выработанное в прежних жизнях ощущение. Я этих мест не знал, и вел нас Яркус. Иногда бородач останавливался, прислушивался, словно здесь могла нас ожидать какая-то опасность.
— Давай уже, рассказывай, кого будем грабить, — потребовал я от Ионы. Все условия были выполнены: близок закат, и мы отошли достаточно далеко от Темной Балки.
— Грабить, наверное, не очень правильное слово. Мы просто заберем у одного существа кое-что ему больше ненужное, — отозвалась эльфийка, бесшумно ступая позади меня.
В некоторые минуты мне казалось, словно меня ведут куда-то под конвоем: впереди чернобородый, этакий настороженный, сзади славная дочь Элатриля с тугим эльфийским луком, готовая в миг пустить мне в спину стрелу, если я надумаю бежать. А магический щит для этого мира я так и не адаптировал — увы, не имел такой возможности.
— Прекрасно, просто возьмем ненужное, но, как я понимаю, особо ценное, — сыронизировал я и замедлил шаг, желая получить полный ответ: — Существо-то какое?
— Оборотень. Ты волчонок, а он просто взрослый волк. Вернее, почти волк, — с волнением призналась эльфийка.
— Шетовка! Сразу нельзя было сказать⁈ Нужно было за нос водить почти сутки⁈ — меня это действительно возмутило. Надо же, почти волк! Между волком и оборотнем разница примерно такая же как между львом и котом. — Дорогуша, если бы я это знал вчера, то мог к этому «просто волку» лучше подготовиться.
— Нельзя было раньше, Райс! — сердито отозвалась остроухая. — Во-первых, о нем нельзя говорить в Темной Балке. Есть там у этого мерзавца свои уши. Во-вторых, скажу прямо, я в тебе до сих пор не очень уверена. Уж больно ты странный. Ну и в-третьих, я знаю, что оборотень — это страшно, и узнав нашу цель раньше, ты бы мог отказаться нам помочь, — пояснила она, и я спиной чувствовал, как эльфийка напряглась, произнося свои последние слова. Видимо, ожидая, что я сейчас рассержусь и пошлю их козе в трещину с этой затеей.
Вообще-то, для меня, Астерия, оборотень — это не страшно. В одной из прошлых жизней я сам был оборотнем. Правда не долго — чуть больше длинного года, пока не нашел способ стать обычным человеком. Но, оборотень мне не страшен, если бы прожил в этом мире хотя бы неделю, развил свою магическую силу и быстроту реакций. А в данный момент для меня оборотень — это серьезная проблема. Реакции у этого чудовища пока быстрее моих. «Пламя Пасвилла» против него слишком слабо. Да, оборотни боятся огня, но при всем этом, я пока не имею достаточно сил, чтобы нанести ему существенный урон огненной магией. Могу разве что подпалить шерсть, причинить много боли и сильнее его раздразнить.
Хотя может стать так, что его когти достанут меня раньше, чем я успею подпалить его шкурку. Моя кинетика… Да, она лучшее из того что есть в моем пока еще очень скромном арсенале, но я вряд ли смогу пробить это чудовище достаточно сильно, так чтобы с первой атаки разнести его голову или разорвать сердце на куски. И ведь в него надо же еще суметь попасть. Попасть в оборотня — это вам не бить по мишеням на коновязи на радость толпе. По правде, если бы я знал истину еще вчера, но я бы выбрал для адаптации другие магические шаблоны. Уж точно не «Пламя Пасвилла». И сейчас я был сердит на Иону, за ее крайне неумное сокрытие цели нашей вечерней прогулки.
— Чего молчишь, волчонок? Испугался? — спросила она, нагоняя
