Ознакомительная версия.
— Брат, да что ты с ним возишься?! — воскликнул Анук. — Я прикажу ему — и он сделает все, что нам надо.
— Я бы предпочел, чтобы он стал нашим добровольным соучастником.
— Зачем тебе моя добрая воля? — ядовито спросил Кагеру. — Ради чего мне стараться?
— Ради Кирима и ради себя самого, — серьезно ответил бывший бог. — Анук, конечно, прав: ты и так сделаешь все, что мы скажем. Но если присоединишься к нам по доброй воле и будешь полезен, я тебя награжу.
— Я тоже, — глумливо добавил Анук. — Прямо не терпится.
Сахемоти взглянул на него с досадой. Кагеру поймал этот взгляд — и неожиданно понял: то, что он жив — заслуга вовсе не Анука. Сахемоти приказал брату возродить его для своих целей, и когда эти цели будут достигнуты, Анук с удовольствием его прикончит. Тогда как воспринимать слова Сахемоти о награде? Издевательство или… намек? Тот самый намек, которого он и не чаял дождаться от Анука?
Дождь снова усиливался, и каждая холодная капля казалась мокквисину ожогом. По его телу снова начинал разливаться постоянно мучающий его ядовитый холод. Кагеру решился.
— С восстанием ничего не выйдет, — сказал он, глядя в лицо Сахемоти. — По крайней мере, пока у власти клан Касима. О том, чтобы погубить империю, забудьте. Разве что она развалится сама. Но я даже не представляю, что для этого должно произойти. Внешних врагов у империи почти не осталось, значит — только изнутри. Заговор, покушение на императора, смена династии — все это в истории бывало, и неоднократно. Империя от этого только крепла. Кроме того, заговор такого масштаба вряд ли удастся сохранить в тайне. А как только вы о себе заявите, до вас тут же доберется Небесная Иерархия.
— А я не собираюсь ничего держать в тайне. Не будет никакого заговора. Все произойдет само, причем без нарушения закона. Наоборот, чем шире будет огласка, тем лучше. Если всё пойдет, как я планирую, империя сама организует и даже оплатит свою гибель.
Анук захихикал.
— Отлично звучит, старший брат!
— Завтра ты отправишься с нами на юг, — сказал Сахемоти. — Доберемся вместе до Асадаля. Там разделимся: мы отправимся дальше, а ты останешься в столице и какое-то время поживешь там. Постарайся заработать добрую репутацию, установить отношения с местными иерархами и книжниками. При твоей хитрости и учености это не составит труда, тем более, что с некоторыми ты наверняка состоял в переписке. Твоя цель — библиотеки. Самые лучшие и древние собрания — монастырские, княжеские…
— Что я буду там искать? — спросил Кагеру.
— Пьесу. Старинную театральную пьесу. Сюжет не важен. Но ее действие должно происходить непременно на берегу моря. И одним из действующих лиц должен быть царь-дракон…
Солнце скатилось за сосновый бор, затрещали цикады. Белесые ночные мотыльки порхают, словно неуспокоенные души. На холме среди леса сияет в темноте ночи замок Ниэно, летняя резиденция князей Касима. Там, за резными галереями, за вощеной бумагой — свет, веселье. Стряхнув дневную дрему, хозяева радуются прохладе и отдыху от дурманящего зноя.
На галерее, за расписными ширмами, прошуршали шаги. Отодвинулась дверь, внутрь малого приемного зала заглянуло набеленное лицо дежурной фрейлины:
— Госпожа княгиня, там пришел ученый книжник, от настоятеля храма Небесного Балдахина…
В зале стало тихо. Молодая княгиня подняла голову, на ее губах промелькнула загадочная улыбка.
— Пусть почтенный книжник насладится пока ночной прохладой на галерее, — велела она. — Я скоро приглашу его. Вот только отпущу мужей…
Иро Касиме шел восемнадцатый год. Ее — тоненькую, зеленоглазую и черноволосую, — придворные льстецы восхваляли как одну из первых красавиц страны. По смерти княгини-матери она правила Киримом всего лишь второе лето и еще ничем особенным проявить себя не успела.
Да и как тут себя проявишь? Последние лет четыреста князья Кирима к управлению землей своих предков отношение имели весьма косвенное — все решал наместник, назначенный императором. И был ли он блестящим князем, как Вольгван Енгон, или скромным, незаметным чиновником, как его преемник, для рода Касима ничего не менялось. У прежней княгини было хоть одно развлечение — внутренние интриги, но Иро и этого не досталось. Традиционные враги и соперники рода Касима — клан Аозора — волей императора были изгнаны из столицы и теперь пребывали не то в почетной ссылке, не то в заключении на далеких южных островах. Касиме — одной из немногих — было кое-что известно о причинах этой опалы. Но она помалкивала. С Небесным Городом не шутят.
Княгиня Касима, как и ее мать, предпочитала проводить время не в столице, а в путешествиях по провинции. Главная княжеская резиденция находилась в Асадале, но Касиме больше нравилось гостить в замках. Некогда, в давние времена, киримским аристократам было предписано не строить новых укреплений, а у уже существующих замков разрушить внешние стены. (Не потому ли хитрые Аозора поселились на островах — спрятались от врагов, не нарушая закона?) Новые киримские замки были обычными загородными усадьбами: длинные одноэтажные деревянные постройки под резными крышами, утопающие в зелени. Так издавна повелось на островах: на людях — имперское, парадное, для себя — что-то местное, попроще.
Зато в семейных отношениях киримская знать крепко держалась обычаев древности. У Касимы уже было два мужа, обоих ей сосватала еще покойная мать. Теперь она подумывала взять и третьего, по своему выбору.
— Что это за книжник к тебе пришел, Иро? — добродушно улыбаясь, спросил княгиню старший муж, служивший при ее матери Левым министром. — Опять что-то затеваешь?
Касима улыбнулась с хитрым видом.
— Пока еще не знаю. Возможно.
— Ну, прощай, выдумщица.
— В первый день Голодных Духов мы вместе едем приносить жертвы предкам, — напомнила княгиня, провожая старшего мужа церемонным поклоном. — Да, имей в виду — твоя идея уйти в монахи меня просто возмутила. Даже не думай! Что я буду делать без твоих мудрых советов?
— Мне тоже уйти? — лукаво спросил второй муж.
Не занимая никакую официальную должность, он ведал всем, что касалось безопасности княгини и рода в целом.
— Ни в коем случае! — Касима состроила ему глазки. — Ночь обещает быть холодной — кто же согреет мне ложе? Ты можешь просто заткнуть уши. Или я прикажу книжнику молчать, и мы будем обмениваться записками.
По залу пронеслись смешки фрейлин. Всем было весело. На столах выставлены легкие закуски: печенья, сладости, всеми любимая пастила из водорослей, травяной и цветочный чай, сладкое сливовое вино. Поскольку прием был домашний, придворные дамы нарядились в нешитые шелковые платья нежных персиковых и сиреневых оттенков. Это шелк ткали на материке специально для киримской знати — в империи предпочитали яркие, насыщенные краски. Только платье Касимы было строго предписанных гербовых цветов — золотого, как полуденное солнце, и белого, как чистая совесть.
Ознакомительная версия.
