его великанскую половину, потому что умирать, зная, что Маракс может вернуться за Гилбертом, было хуже всего.
Во рту оказалось что-то горькое, почти заставившее Стефана вздрогнуть и поморщиться. Странный вкус стал последним, что он смог осознать, после чего его глаза закрылись.
Глава 32. Познай своё благо
Кит лежал на диване в гостиной, накрыв лицо книгой. Какое-то руководство по магии для чайников оказалось до того скучным, что искателя стало клонить в сон – по-настоящему впервые с тех пор, как Стефан фактически умер.
В ночь с двадцать пятого на двадцать шестое декабря, со среды на четверг, Стефан Безродный призвал ирау Брадаманту из Книги Призыва, предводительницу мифического народа скитальцев, и, согласно условиям призыва, Брадаманта убила его. Сегодня же, двадцать седьмого, в пятницу, Марселин впервые вышла из его комнаты, но только для того, чтобы переодеться в чистую одежду. Следить за фактически мёртвым – работа сложная. Кит понимал это даже со своими ограниченными знаниями магического устройства мира.
Он плохо помнил события, последовавшие после убийства Стефана Брадамантой, только знал, что вокруг творился настоящий хаос. Демоны умирали в агонии из-за бронзового света, что разрывал их изнутри. Стефан умирал из-за огромной и жуткой дыры в груди. Марселин кричала на него, проклинала едва не лучше демонов и вливала ему в рот отвар, который так старательно берегла во время битвы с тёмными созданиями. Кит, почти всё время просидевший в библиотеке, знал детали от Сиония.
Шерая вернулась сразу же, как только демоны исчезли, ведь вместе с ними исчезли и ограждающие барьеры с проклятиями, что легли на всех, кто был в особняке. Она мгновенно связалась с Фройтером и скорее потребовала, чем попросила его навесить их и прочитать судьбу в глазах Стефана. Кит при этом не присутствовал, но от самого Фройтера узнал, что сомнус удался. Стефан застрял между жизнью и смертью с шансом на спасение благодаря магии, о которой знала лишь Марселин. Она, к слову, ходила как призрак и ни на секунду не смыкала глаз. Кит если и видел её, то всегда с чашкой кофе и какой-то потрёпанной тетрадью в кожаном переплёте.
Помощников Марселин не признавала, прямому приказу Гилберта пойти и отдохнуть не внимала, и потому всем остальным было приказано искать хоть какую-нибудь информацию о сомнусе. Кит, совсем немного потерянный из-за произошедшего и ошмётков демонов, что встретили его за пределами библиотеки, решил начать с малого. В конце концов, его знания магического устройства мира были крайне ограниченными.
Он попытался продолжить чтение, надеясь отыскать хоть какой-нибудь намёк на другую литературу, где будут упоминаться древние или утерянные типы магии, но слова плыли перед глазами. Перед глазами стоял образ Стефана, всего в красной и чёрной крови, с дырой в груди и пустыми глазами за приподнятыми Фройтером веками.
Кит вздрогнул и сел прямо, убирая книгу в сторону. Он не один раз видел смерть, самую настоящую. На его глазах дырявили головы, разрывали грудь, отрывали конечности, перерезали глотки. Кит видел смерть с самого раннего детства. Но никогда прежде смерть не подбиралась настолько близко и не касалась того, кого Кит с большой натяжкой мог назвать другом.
Не то чтобы Стефан и впрямь был его другом. Где вообще искатель и этот сверх умный и сильный великан-полукровка? Стефан был скорее импозантной личностью, что периодически появлялась в особняке Гилберта и покоряла всех своими знаниями. Кита – в том числе, потому что Стефан никогда не ставил разграничений между чистокровными сигридцами и землянами, всегда был рад обсудить поиски искателей и мог дать ответ едва не на каждый вопрос. Если бы для Кита Джонатан был как настоящий отец, то Стефан – очень далёким родственником, с которым у него хорошие отношения.
Кит потёр красные от недосыпа глаза и размял шею. Он не представлял, что ему делать. Погружение Стефана в сомнус никак не касалось Ордена и, теоретически, искатели должны были продолжать свою работу. У Кита пока поисков не было, но ведь это только вопрос времени, когда Джонатан или Август Гривелли поручат ему что-нибудь новое. Он должен был сам проявить инициативу, чтобы лишний раз доказать, насколько он ценный искатель, но Кит не находил в себе сил для инициативы. Он чувствовал себя крохотным, ничтожным и ни на что не годным мальчишкой, который в качестве оружия использовал игрушечные ножи и пистолеты, в то время как у других были магия и врождённые способности их народов.
Кит знал, что не ничтожен, что в человеческих рамках он очень даже хорош. Но когда вокруг одни сигридцы, потомки сигридцев да профессиональные маги, волей-неволей появляются навязчивые мысли о бесполезности и беспомощности перед лицом общего врага.
Он встал, пригладил растрёпанные волосы и, собравшись с духом, побрёл на кухню. Жутко хотелось забить свой желудок и заглушить где-то с полсотни навязчивых мыслей чем-нибудь очень калорийным, желательно с большим количеством крема. Клубничным, разумеется.
Погром, оставшийся от тёмных созданий, исчез с удивительной скоростью: вернувшиеся в особняк слуги выполняли приказы Гилберта так быстро, словно за промедление он мог вышвырнуть их на улицу. За эти дни Кит не видел, чтобы Гилберт повышал на кого-нибудь голос, только если он не спорил с Данталионом, но понимал рвение слуг.
Демоны не дорвались разве что до библиотеки и спален, и то потому, что библиотека была защищена чарами, а в спальнях не хранилось ничего важного. Сильно пострадали оружейное хранилище, картинная галерея (правда Кит не понимал, чем тёмным созданиям так не понравилось сигридское искусство), несколько кабинетов и тренировочный зал. Как отметила Шерая, демоны шли по запаху магии и, скорее всего, пытались либо уничтожить, либо забрать наиболее ценные и сильные реликвии. Книгу Призыва, что странно, не тронули.
– Чёртова Книга Призыва, – пробормотал Кит, а затем обернулся, надеясь понять, не призвал ли он какого-нибудь вполне реального чёрта. Шерая ругалась на то, как ругался он, но искоренить земные привычки было слишком сложно.
На кухне было пусто, хотя время уже близилось к обеду. Гилберт, вероятнее всего, не выберется из своего кабинета раньше времени, а Шерая не станет заставлять всех сидеть в столовой, но Кит бы предпочёл увидеть хоть кого-нибудь. Особняк превратился в дом с призраками, и живыми казались только работающие слуги.
Кит уже хотел направиться к холодильнику, – Одовак всё грозился повесить на него замок, но когда узнал, что Кит умеет их взламывать, отказался от этой идеи, за что искатель был бесконечно благодарен, – но что-то его остановило. Просторная светлая кухня была пустой, но ощущение чужого присутствия пропитало воздух. У Кита не было острого нюха или магии, чтобы точно определить, в чём дело, но вот идеально чистый
